– Коробочка, Глеб – состроив ангельскую физиономию и хлопая ресницами как та добродушная мультяшная Бурёнка ответил ему Зёма.
– Ну, это я вижу! А знаешь, почему ты выбрал именно этот предмет? – начал подводить диалог к нужному месту Консул. И не особо прислушиваясь к неуверенному лепету оппонента продолжал:
– Просто подобно этой коробке ты очень закрытый и скрытный человечек. Вся твоя жизнь, в том числе и пребывание в местах лишения свободы, и общение с барыгами и соупотребушниками и прочие нехорошие моменты в твоей биографии приучили тебя к такой модели поведения! Ты предпочитаешь выстраивать защиту от внешнего мира, наглухо закрываясь в кокон или скорлупу, подобно сигаретам в твоём портсигаре!
Слушая этот диагноз Зёмику ничего, не оставалось, как подыгрывая оратору сокрушённо кивать «кабиной», так как он прекрасно понимал, что вступать в полемику, по меньшей мере, бесполезно, а скорее даже чревато какими-нибудь не особо приятными последствиями. А Великий Терапевт, чутко уловив эту волну соглашательства, продолжал самозабвенно развивать и углублять свою мысль, добиваясь от пациента подтверждения согласия по каждому из озвученных тезисов.
– Ну, ты ведь согласись со мной, что твой образ жизни вызывает у тебя колоссальное внутреннее напряжение! Ты испытываешь постоянный дискомфорт от дефицита простого искреннего человеческого общения! Даже когда люди тянутся к тебе, то ты сам их отталкиваешь и в этом и есть и твоя вина, и твоя проблема! – Глеб совершенно не оставлял Зёме места для словесного манёвра.
Зёмик, продолжая машинально соглашаться с Духовным Наставником уже прекрасно осознавал, что сегодня явно не его день, что его подвели и завиноватили по всем статьям. Больше всего его сейчас уже беспокоило, чем же всё это действо закончится и какой валютой придётся расплачиваться за беспутно прожитую жизнь. Тем более что некоторые из практикуемых в данном учреждении наказаний, или как их здесь называли последствий шли в конкретный разрез с его лагерными стереотипами и жизненными убеждениями.
И поэтому, когда совершенно неожиданно Глеб вместо того, чтобы обозначить приговор за только что доказанную и признанную обвиняемым неправильную жизненную позицию совершенно искренне предложил Зёме прямо сейчас попробовать что-то изменить в своей жизни при своём непосредственном участии и посильной помощи, последний буквально воспрял духом.
– Да, да Глеб! Я, конечно, хочу всё поменять в себе! Но только я опасаюсь подвоха с твоей стороны… – начал было торговлю внезапно оживший нарк, но тут же эта робкая попытка была бесцеремонно оборвана старшим и более опытным товарищем, тоже нарком.
– Не ссы! Хрен под нос подводить не буду! И мальчиков любить тоже не заставлю! Ну, только если сам захочешь! Мне вот, например молодые мальчуганы очень даже «вкатывают»158! – и при этих словах Глеб озорно подмигнул Зёме с видом самодовольного дьявола, только что отторговавшего очередную человечью душонку по сходной цене.
Аудитория оскалила зубы, а блондинистый урка вроде и попытался, что-то ответить на «шутейку»159 про мальчиков, но вовремя осёкся и прикусил язык, дабы не усугублять своё положение и не просрать ту призрачную выгоду, что всё ещё маячила ему.
– А сейчас расслабься, сядь на стуле как тебе удобно, чтоб ничто не напрягало тебя и закрой глаза! – завораживающим голосом с видом никак не меньше Анатолия Кашпировского Великий Магистр приступил к невиданному доселе психотерапевтическому сеансу.
– Вспомни что-нибудь приятное и сосредоточься на этом! Чувствуешь ли ты тепло моей руки? – театрально растягивая слова, вопрошал Лекарь, протягивая свою длань к зажмурившемуся Зёмику и совершая ею около него магические пасы.
– Да, да, Глеб! Я чувствую, я ощущаю твоё тепло! Я бы даже сказал жар! Он проникает в мою грудь и расходится по всему телу! – начал активно подыгрывать после непродолжительного раздумья случайный пациент неизвестному волшебнику.
Очень интересную картину в этот момент представляли физиономии невольных свидетелей происходящего действа. Доктор мысленно разделил присутствовавших на четыре группы. Ребята с серьёзными необратимыми нарушениями функционала головного мозга, либо находящие в состоянии постабстинентного синдрома после употребления сильнодействующих психоактивных веществ, такие как Маляр, Китаец, Альпинист сидели, словно заворожённые открыв рты и буквально пуская пузыри слюней, сосредоточено наблюдая за происходящим. Безбашенные молодые приколисты типа Балагура и Конька «давили лыбу»160, явно подстрекая других поржать с ними. Лица волонтёров были сосредоточено строгими и напряжёнными. Им нельзя было демонстрировать даже тени сомнения в нетривиальных способностях Главного Консультанта. Ну а люди старшего возраста Боцман, Аслан, Пина наблюдали за этим шоу, с тщательно скрываемой иронией опуская глаза, словно стыдясь, что им приходится участвовать в массовке этого нелепого представления.
– Обрати свой взор внутрь себя! С чем бы ты сравнил свой внутренний мир? На что он похож? – продолжал колдовать над Зёмой Великий Магистр, прочно ассоциируясь в этом образе у Доктора с Гэндальфом из «Властелина колец». В ответ Зёма нёс какую-то околесицу про лес, полянку, солнышко и травку совершенно запутавшись в своём безотчётном стремлении угодить Глебу.
– Что пугает тебя в этой картине? Чего ты боишься? Куда не хочешь смотреть? Как это выглядит? – звучал загробный голос Алтайского Шарлатана в абсолютной тишине зала.
– Я вижу дверь! Деревянную, но прочную, окованную металлом! Я очень боюсь её открыть! – Зёмика несло по течению, и он не собирался останавливаться. Когда же Великий Целитель властно принудил пациента поднатужиться и отворить эту калитку, тот принялся детально описывать и считать ступеньки в лабиринтах своей души не менее театрально дрожащим от волнения и испытываемого ужаса голоском.
Доктор смотрел на эту, безусловно, случайно сымпровизированную постановку и для себя отметил, что два главных действующих лица в ней, не имея ни малейшего отношения к Мельпомене, за полтора часа без подготовки и сценария предельно глубоко погрузились в выбранные образы Лекаря и Пациента. Сами того, не зная они виртуозно использовали в своей игре все приёмы системы Станиславского! С одной лишь поправкой: как люди химически зависимые каждый из них искренне считал, что он то точно смог обмануть своего оппонента!
Ещё несколько дней спустя после описанного события обитатели «Северного сияния» оживлённо обсуждали гипнотизёра Глеба и Зёму в состоянии транса. Каждый вкладывал свой смыл в увиденное и услышанное: от пугающей предвосхищенности сверхспособностями Глеба до уничижительных саркастических издёвок в адрес обоих. Самый ядрёный и качественный сарказм по этому поводу конечно же исходил от Доктора.
Узел (у страха глаза велики)
Прошло чуть больше месяца, как Доктор оказался в ребе. Предстоящую во вторник лекцию он ждал с интересом. На неё должны были привести нового постояльца со Второго дома, которого взяли в плен накануне в пятницу прошлой недели. С ним были хорошо знакомы и грозный Пиночет и почтенный дядя Витя и, в общем, отзывались о нём неплохо хоть он и снабжал их отравой. Человек был, как говорится «хозный» с вполне звонкой погремухой – «Узел». Интерес Доктора был предельно прост – если подберётся коллектив из пяти – десяти взрослых крепких решительных мужиков, то можно будет просто «по зелёному»161 покинуть это «волшебное» место. Вряд ли салаги волонтёры и их хозяева решатся оказывать хоть, сколько-нибудь, серьёзное сопротивление, а уж тем более организовывать реальное преследование шибко колоритной публики. Встреча в глухом лесу без свидетелей с озлобленными беглецами себе дороже может выйти! В этом недобром предвкушении и оживлении находился главный герой, когда впервые увидел Узла, входящего в общий зал.
