Яркое сияние луны в эту ночь преображало всё вокруг, делая необычным и волшебным. Вместо привычного бледно-голубого блеска сияние будто укутало город в дымку красно-оранжевого цвета, которую было привычнее видеть на закате солнца. Картина, представшая перед Мари, казалась творением рук божественного и бесспорно талантливого художника. Он будто нарочно погрузил город в красноватый туман, отчего люди и строения казались нечёткими, немного размытыми, что придавало виду ощущение зыбкой сказочности.
Картину «одной ночи из тысячи» завершали мирно плывущие по золотистому небу редкие воздушные облака. На водной глади Босфора в отчётливом ярко-красном свечении пролегла лунная дорожка, словно дразня и подмигивая.
От внимания Мари не укрылся и великолепный дворец, что расположился на той же стороне пролива, но чуть поодаль.
– Что это за великолепие? – спросила она у переполненного гордостью за свой город Арифа.
– Думаю, ваше внимание привлёк дворец Долмабахче. Иначе и быть не может.
– Верно, – подтвердила его уверенную догадку Мари.
Резные ворота из золота ярко горели в лучах красной луны. По побережью тянулось ещё пять створчатых ворот, поменьше и поскромнее, видимо для тех, кто прибывал во дворец по воде.
Дворцовые стены тянулись по берегу залива метров на шестьсот, не меньше, а перед центральным фасадом был разбит шикарный парк. Мари и прежде слышала о чуде света – Насыпном саде, легенды о богатстве дворца ходили далеко за пределами Османского государства!
– Всё тихо и безмятежно, Istanbul10 в эти часы – простой тихий столичный город со своими правилами, которые незыблемы и вечны. – Ариф сосредоточенно нахмурился и перевёл взгляд с Мари на прекрасную картину города. – А сколько тут прошло сражений, что на земле, что на воде! Сколько жизней погублено. Эта земля и эта вода помнят многое. Но сейчас всё спокойно. И это спокойствие и уверенность в дне сегодняшнем и днях грядущих дарованы нам нашим Великим Султаном Абдул-Меджидом.
– Абдул-Меджид… – повторила Мари, чтобы лучше запомнить.
– Абдул Великий! – Произнеся это, Ариф фанатично вскинул руки к небу, образно возвышая имя повелителя. – Наш город – единственный в мире, который расположен сразу в двух частях света. Он является столицей трех империй – Римской, Византийской и Османской. Пролив Boğazıv11, соединяющий Чёрное и Мраморное моря. Он – сердце Константинополя. Чтобы править этой империей, нужно быть не только выдающимся человеком. Требуется сочетать в себе все лучшие качества и быть сверхчеловеком, быть великим. Таков и есть наш правитель – Абдул-Меджид. Вступив на царствование в шестнадцатилетнем возрасте… Вы можете себе представить мальчишку правящим самой могущественной империей?.. Конечно, многие сравнивали правителя с его отцом – Махмудом Вторым, но нынешний правитель всем доказал, что действительно достоин стоять во главе Османской империи.
– Как же ему это удалось? – поинтересовалась Мари.
Ариф хитро улыбнулся и с энтузиазмом продолжил:
– Молодой султан заручился поддержкой сподвижников его отца. Вместе они совершили ряд преобразований и значительных реформ в стране. Были улучшены дороги, построено множество мостов, властелин всё делал для народа, он даже отменил старинный закон о смертной казни, если человек переходит из ислама в другую религию.
– А за что в вашей империи не казнят? – не удержалась от едкого замечания Мари.
– Нынешний правитель – образованный и добрый по своему характеру человек. Жестокость и невежество в нашей стране исчезли благодаря его правильному правлению, если так возможно выразиться.
– Я ещё не слышала о таких «правильных правителях», разве что только в сказках.
Ариф загадочно улыбнулся:
– А вы в сказке, моя драгоценная.
На это его высказывание она лишь скептически подняла брови.
– Всё это время вы рассказывали мне о достоинствах вашего правителя не случайно, так что вы можете завершить свой рассказ, я слушаю.
Ариф посмотрел с отцовской нежностью на Мари, вновь мудро и загадочно улыбнулся.
– Давайте пройдём в сад, – предложил он. – Ветер поднимается, я боюсь, что вы простудитесь.
Взяв Мари под руку, он повёл её вглубь своего чудесного сада.
– Очарование женщины кроется в её способности быть желанной, оставаясь при этом недостижимой, – издалека начал он. – Абдул-Меджид – властитель, наделённый сокрушительной силой. Он видит глубоко и далеко. И ему необходима женщина, способная внести гармонию в его жизнь, способная его покорить.
– Покорить султана?!
– Вы слышали о первой Хасеки-султан?..
Мари отрицательно покачала головой.
– Этот второй по значимости титул в гареме после валиде – матери правителя. «Хасеки» означает «самая любимая». Этот титул ввёл великий султан Сулейман для своей любимой наложницы Хюррем-султан, ставшей позднее его законной женой. Она осветила его одинокое сердце, и он стал непобедимым.
Ариф говорил медленно и не без колебаний:
– Хасеки получает лучшие ткани, меха и драгоценности, а также имеет большой штат прислуги и имеет безграничную власть. А главное, хасеки владеет сердцем самого султана.
Мари внимательно и сурово глядела на османа. Она не могла поверить в искренность его намерений. Не хотела верить!
– Вы упустили одну мелкую, но, несомненно, важную деталь, – сухо произнесла она.
– Я слушаю тебя, прекрасная.
– Для того чтобы вселить в мужчину любовь, подобную той, о которой вы мне только что рассказали, нужно самой беззаветно и безгранично его любить.
Ариф впервые за время их встречи был суров.
– Вы будете его так любить, – произнёс он тоном, не терпящим возражений.
Вот женщина, которую он так долго искал и наконец нашел. Она должна помочь ему, Арифу, удержать султана на его месте как можно дольше. Иначе конец! И пусть он всё ещё не уверен в ней, она, без сомнений, именно та, которая нужна Абдул-Меджиду.
Одной лишь фразой она внезапно ускользала из его рук и витала где-то далеко-далеко, и Ариф знал, куда устремлены мысли и порывы его подопечной. Поистине женщины – труднопостижимые существа. Он предлагал положить к её ногам империю, а она цеплялась за жалкие обрывки надежды о возвращении в свою прежнюю жизнь.
– Послушай меня, Мерьем, и успокойся.
– Мерьем?! – удивлённо произнесла Мари.
– Ты примешь ислам, и это твоё новое имя. Оно означает «непокорная». – Его губы дрогнули в улыбке. – Я дам тебе время избыть лихорадку и страх, я подожду… Я помедлю и не стану пока упоминать о тебе перед моим господином. Он не узнает тебя до тех пор, пока я не научу тебя всему и ты не станешь лучшей.
Ариф подошёл к ней так близко, что она почувствовала его тёплое дыхание на своих щеках. Он говорил быстро и чётко, чтобы у Мари не было ни малейшей возможности возразить.
– Гарем – не просто огороженное место, где живут мусульманские женщины, – продолжал он. – Это институт посвящений, где девушки получают новое имя, обучаются религиозному почитанию и абсолютному подчинению. Будь солнце мужского рода, даже светилу не было бы позволено заглядывать в harem12. Ты посвятишь часть своего времени изучению Корана, обучению танцам, игре на музыкальных инструментах, каллиграфии. Экзамен, который принимает Серветсеза Кадын-эфенди – первая жена правителя, мы минуем. Я отдам распоряжение. Мои приказания в серале13 значат больше, чем даже повеления государя.
– Невероятно… – только и смогла прошептать Мари.
Ей сделалось дурно, и огни города поплыли перед её глазами. Она так устала от этого, что впору было умереть.
Снисходительным жестом Ариф притянул женщину к себе.
– Все женщины, жаждущие милости одного повелителя, ненавидят и хотят погубить друг друга. Но ты всё преодолеешь, ты станешь güneş Meryem14 для повелителя трёх империй.
