Тогда ты думал только о том, что важно для тебя, не задумываясь о том, что важно для других. Ты думал только о том, как сильно ты подвержен чужому влиянию, не задумываясь, что тоже способен влиять на людей. От того ты не задумывался о своем поведении в обществе и о качестве отношений с людьми. Ты обижал их, думая, что это они обижают тебя.
Ты был слаб и хотел получить силы за счет сознания, оно показалось тебе значительнее, чем то, что было до этого, а именно силы любви, или души. Та частица была связана с тобой силой ее любви, ведь свою ты так и не развил, хоть когда-то и пытался.
Сейчас тебе необходимо вернуться в это место, где ваше слияние оборвалось, и возобновить зарождение твоей собственной любви. Ведь ты и сам этого так сильно желаешь. Сделай это, не допуская сознание к осмыслению происходящего, и все получится.
Журналист услышал то, что сказала ему Морена, и понял, что не может видеть это место ясно, потому что боится результатов своих прошлых решений, потому что ему стыдно. Вдруг он ощутил то, что ранее не ощущал. Журналист почувствовал, что может быть нужен тому, кого когда-то оставил, и пожелал увидеть это место ради него. Тут же он увидел поляну, на которой сидел молодой человек, его бывший лучший друг.
Журналист сделал над собой усилие и первым заговорил с когда-то близким ему человеком. Первые ощущения были такими, что от него откажутся, не примут или вовсе не вспомнят. Но тот, к кому он обратился, ответил взаимностью и с легкостью поддержал предложенный разговор.
– Я до сих пор помню все, что было между нами, – с трепетом и волнением произнес журналист, – как мы дружили, смеялись, разделяли интересы друг друга. Ты был тогда таким веселым и счастливым. Я никогда не думал, что могу потерять тебя, потому что я никогда не думал о тебе. Я думал лишь о том, что мне с тобой хорошо, но потом, когда мне понадобилось нечто иное, я с легкостью отказался от нашей дружбы. Но теперь я смотрю на тебя и понимаю, что лучше тебя у меня друга никогда и не было. Если бы ты снова захотел общаться со мной, хотя бы общаться, я был бы и этому рад.
Его друг в ответ улыбнулся и обнял журналиста. Затем произнес свое откровение:
– Я тоже помню все, что было, и не держу на тебя зла, но где-то в глубине души тоскую о том, что не был свидетелем тех внутренних изменений, что привели тебя ко мне. Но обратившись к тебе, эта тоска внезапно ушла, и я исполнен благодарности за то, что ты вызволил меня отсюда.
Морена наблюдала за разговором, но после того как ощутила огромный прилив сил у журналиста, вернула его к возможности осознания.
– Что тебе больше всего запомнилось? – спросила она.
Окрыленный случившимся событием, журналист находился в крайней степени возбуждения и потому отвечал с частым придыханием:
– После того, как мой друг сказал мне на прощание: «Рад был тебя увидеть», я почувствовал, что он еще помнит меня прежним и даже ждал моего прихода раньше. Это придало мне уверенности и наполнило любовью. И я снова ощутил то, что скрывал так долго внутри себя, оно смогло вырасти и найти точку слияния. И тогда я увидел место, где провел все свое детство, таким же, как раньше: ярким, цветным и наполненным жизнью.
– Теперь ты понимаешь, что состояние мира зависит от восприятия каждого человека? – спросила журналиста Морена, уверенная в произошедших с ним изменениях. – Замечая доброе вокруг, человек начинает стремиться сам стать воплощением добра. Обратившись к кому-то с добром, добро получает в ответ. Но понял ли ты, кого встретил там, кто так долго ждал твоего возвращения?
– Это была моя душа, и я смог услышать ее, – обдуманно и уверенно ответил журналист.
Морена была довольна всем, что случилось с ним, и поняла, что он готов двигаться дальше.
– Твои помыслы сейчас чисты, – сказала она, – и посмотри, к чему они привели тебя. Ты видишь белый город, здания которого выполнены в дорическом стиле. Это древняя Эллада. Огромные колонны подпирают своды храмов, высокие мраморные плиты устремляются в небо, оливковые деревья, растущие рядом, источают чудесные ароматы. Но теперь ты растерял свою чистоту. Что же ты видишь? – Морена произнесла это, с интересом всматриваясь в происходящее с журналистом. – …Хотя об этом можно было догадаться, – разочарованно закончила она свою мысль. И с потухшей интонацией продолжила:
– До сих пор при виде колоссальных статуй древних богов ты хочешь преклонить перед ними колени. Настолько велико в тебе уважение к силе и могуществу. Но это не трепет и преданность высшей силе, это лишь принятие того, кто сильнее тебя, по причине невозможности ему противостоять.
Но ты только думаешь, что принимаешь высшую волю абсолютно. Считаешь любую малость и лишения в своей жизни проверкой, а добавку и удачу подарком за правильно проделанную работу, потому принимаешь все как есть, не желая большего. Почему же ты тогда обвиняешь людей в том, что они не принимают твоей жертвенности и не желают жить подобно тебе, ведь в этом случае все твои предыдущие шаги не искренни?
То же, что не достойно тебя, ты принимаешь с ненавистью. Ты готов уничтожить человека лишь бы не замечать то, что может очернить пределы твоей видимости. Но, сам того не ведая, ты очерняешь не только видимость, но и душу собственной ненавистью и презрением.
Ты думаешь, я все это придумываю, но посмотри на то, каким ты был в детстве, – после сказанного Морена открыла перед взором журналиста картины из его прошлого. – Уже тогда ты понял, что являешься достаточно смышленым, и захотел, чтобы это признали остальные. Но того, что ты пожелал, не случилось, и ты остался всеми брошенный, в гордом одиночестве. Позже тебя начали отвергать по разным причинам, а ты все так же не хотел смиряться, и продолжал свои попытки получить признание от людей. При этом ты знал, что эти люди хуже тебя, и они просто не понимают, от кого отказываются.
Думая, что занимаешь одну из некогда борющихся сторон, и, делая при этом различия между людьми, считая некоторых из них ничтожными, ты не выходишь за пределы той стороны, что признает силу сознания, значит, ты на стороне заведомо проигравших, поскольку вторая сторона использует силу любви, что означает признание всех людей равными себе.
Ты всегда ненавидел людей так же, как ненавидели когда-то континенталов люди, жившие с ними по соседству на острове. И так же как ты, они считали себя главнее всех. Но выстроенная однажды в сознании градация ставит на какое-то место в ней и тебя, потому ты всегда находишь для себя тех, кому хочешь подражать. Потому ты часто ощущаешь и свою ничтожность. Полюбив же людей и стерев между ними границы, ты сотрешь их и для себя, и станешь свободным.
Истинные недостатки – показывающие то, насколько ты далек от предначертанного совершенства. Но ты считаешь, что недостатки имеют только другие люди, а ты совершенен, и потому желаешь оставаться не потревоженным ими, думая, что они лишат тебя твоей идеальности. Ты хочешь всегда быть безупречным, подобно богам, но все твое несовершенство остается внутри тебя.
Ты не принимаешь естественного хода вещей, противишься ему, не принимаешь людей, потому что считаешь себя лучше них. Но находясь в системе отрицания всего этого, ты отрицаешь и себя, поскольку по правде ты не лучше никого, ты равен им. Порождения твоего разума, конечно же, твердят тебе обратное, это и означает, что абсолютно высшую волю ты не принимаешь.
Ты должен помнить, что все люди едины одним источником, поддержание силы которого является законом ваших жизней. Если ты будешь нести внутри себя любовь, все будет казаться тебе любимым и правильным, потому что так и должно быть.
Однако это дастся тебе с большим трудом, ведь ты – один из представителей сил сознания, или островитян, умерщвленных когда-то потопом. Именно они когда-то пожелали дополучить в свое пользование сознанием то, что можно было получить только душой. Не желая расходовать свои душевные силы, они решили просто понять то, что должны были пронести через себя в виде ощущений. Также и ты всегда думал, что главное – знать все, тогда душа будет спокойна, ведь ничто не будет тревожить ее, поскольку все будет предсказуемо и понятно. В тебе не было сомнений, что люди будут боготворить и любить тебя лишь за то, сколько знаний у тебя имеется, не зависимо от того, делаешь ты для них добро или нет. Это говорит лишь о желании роста сознания. Но ты не знал, что возможен также рост души. Твое незнание стало для тебя роковой ошибкой.
