Я искал новую работу не спеша. Мне нравилось быть дома с Ариной и Катей. Нравилось есть пироги с вишней, которые мне пекли. Я любил даже ходить с женой в музеи, хотя в школе всегда прогуливал экскурсии. Я, кажется, впервые ухаживал за девушкой, но ей было невозможно угодить. Все мои романтические порывы она считала неуместными. Когда Арина, гуляя в туфлях, подвернула ногу, я решил донести её на руках, но она не дала мне это сделать и разрыдалась от стыда. От того, что все вокруг смотрели на нас. Меня это задевало.

Однажды, когда мы курили на балконе, она завела следующий разговор:

– Тебе разве не стыдно за то, что тебя уволили со службы?

– Нет. Почему мне должно быть стыдно?

– Ты испугался. Побоялся реальной опасности, – всё это время она смотрела куда-то вдаль, где машины неслись по шоссе.

– Я не боюсь смерти, – сказал я, про себя добавив, что боялся не всякую смерть, а только вдали от дома.

– Тогда какого черта ты решил рискнуть службой? Ради чего ты туда шёл вообще? Если ты не смог сопроводить кого-то из одной точки в другую, то что бы ты делал, если бы началась война? Куда бы ты бежал? – не дождавшись моего ответа, она продолжила через небольшую паузу. – Я пойду на работу, если ты не хочешь этого делать.

– Не пойдёшь, – к тому моменту уже докурив, я ушёл с балкона.

Тогда наш медовый месяц закончился, что-то надломилось. Она всё реже позволяла прикасаться к себе, а я всё чаще прокручивал в голове вопрос: «Почему меня так не любят?» Ведь я к ней хорошо относился. Меня это очень обижало. Возможно, с того момента я начал вести себя как-то иначе. Чаще срываться.

Я долго маялся без работы, пока не случилось чудо. Один мой бывший сослуживец, уволившийся гораздо раньше меня, каким-то образом узнал, что я тоже теперь на гражданке, разыскал меня и предложил переговорить об одном деле. При встрече он тут же состроил из себя бизнесмена и первым делом сообщил мне, что держит с приятелями собственный аэроклуб. Я поначалу думал, что меня позвали выразить похвалу, но к делу он всё же перешёл. Начинался летний сезон, возрастал спрос на подобного рода развлечения и им требовался инструктор по прыжкам с парашютом, а я это умел, как и все в моей части. Мне хоть и не хотелось иметь дело с этими диванными экстремалами и каждый день ездить загород, но деваться было некуда. Там предлагали хорошие деньги.

Я быстро втянулся. В целом, работа не представляла для меня большой сложности, но постепенно меня начинало раздражать вытирать сопли всем этим девочкам и мальчикам, приходившим в аэроклуб. Родители делают им такой дорогущий подарок на день рождения, а они устраивают истерики и умоляют опустить вертолёт на землю. Меня никто не учил никаким психологическим тонкостям, так что приходилось делать вид, что я просто ничего не слышу из-за шума винта. Они все находились в таком оцепенении, что распоряжаться ими, как марионетками, труда не составляло. Со временем я узнал, что мой бывший сослуживец никакой доли в бизнесе не имеет. Он тоже работал инструктором и при своем последнем прыжке получил травму, над ним сжалились и разрешили возиться с бумажками.

Второе чудо не заставило себя долго ждать. Однажды к нам пришли взрослые дяди, которые искали тренера по прыжкам, но в услугах аэроклуба не нуждались. Их корректно отослали, куда подальше, но меня они заинтересовали, и я решил проявить любопытство. Один из мужчин продиктовал мне телефон и попросил позвонить.

В тот день меня конкретно припекло, я проторчал весь день под палящими солнцем. К концу дня голова раскалывалась, но я всё равно набрал записанный номер в электричке по дороге домой. Они искали инструктора-парашютиста на съемку в блокбастер с «не резиновым» бюджетом. Тем самым они намекали, что не могли себе позволить слишком дорогого специалиста.

– Я думал, уже давно всё снимают на зелёном фоне.

– Не в нашем случае, сможете подойти завтра в полдень?

Я согласился. Хотя ничего не смыслил в кино. Уже прошла эра коллекционирования кассет, но я по-прежнему смотрел только ограниченный список фильмов. Когда-то все они были у меня на DVD-дисках, проигрыватель выкинули, но ничего не изменилось. Оставаясь один, я часто включал «Пятый элемент» или «Брата», просто чтобы создать фоновый шум. На особенные случаи оставлял «Крестного отца», но жена каждый раз отказывалась его смотреть, аргументируя тем, что не может запомнить героев по именам и постоянно в них путается. Я начинал объяснять, ей становилось скучно, и она уходила. Приходилось выключать. Однажды мы всё-таки посмотрели первую часть от начала до конца, во время титров Арина заявила: «Никогда бы не подумала, что тебя может так понравиться фильм про семейные кланы». Сам же я об этом никогда не задумывался.

После того судьбоносного телефонного разговора я пришёл домой в приподнятом настроении и ещё с порога объявил Арине, что меня пригласили на съемки.

– Шоу «Последний герой»? – тем утром во время ссоры у меня сорвалось с языка, что ради неё мне пришлось пойти на опасную работу, хотя я сам прекрасно знал, что ничего иного мне не светило, да и быть грузчиком было бы куда опаснее.

– Его уже давно закрыли.

– А то я удивлялась, что тебя не приглашают.

– Это съемки фильма, а не шоу. И я там никого не играю.

– В качестве кого тебя тогда зовут?

– Инструктора.

В тот вечер мы больше ничего не обсуждали. Я чувствовал, что Арине хотелось узнать больше потребностей, но она всегда придерживалась своей выжидающей тактики, когда была обижена.

На съёмках мне не пришлось никого инструктировать, я сам снялся в качестве дублера главного актера. Тогда меня заметили и предложили пройти курсы каскадеров, чтобы меня можно было взять на работу. У меня действительно была хорошая физическая подготовка, но я никогда не думал, что смогу благодаря этому попасть в кино, пусть и не в титры. Я чувствовал гордость и наконец разрешил себе помечтать. Я грезил о будущем, где Катя хвалится своим папой, где мы сможем наконец позволить себе свадебное путешествие не хоть куда-нибудь, а на Сицилию, где когда-то обитала вымышленная семья Корлеоне. Я представил, как мы катаемся вдоль набережной на арендованном кабриолете, и у Арины ветром срывает шелковый шарф. Эта мысль промелькнула у меня только однажды, на выходе со съемочной площадки в мой первый рабочий день, я тогда чуть не поперхнулся дымом от сигареты, которую закурил. Голос Арины произнёс у меня в голове: «Когда мы накопим на свадебное путешествие, нам понадобится не кабриолет, а катафалк». Она всегда отпускала подобные реплики, боясь показаться сентиментальной или оказаться мягче, чем ей бы хотелось. Я не знаю. Возможно, она просто меня ненавидела и пыталась испортить всё хорошее, что оставалось. Но я всё равно как будто её любил.

Чтобы как-то остановить поток своих воспоминания, я разогрел ужин, погулял по комнате и вышел на пробежку пораньше, не выдержал сидеть в четырёх стенах ещё хоть сколько-нибудь. Постоянно чуть не врезался в прохожих, разбредающихся по домам после работы. Я уже не строил новых маршрутов, привычно пробирался через одни дворы на другие, отсчитывая шагами метры и складывая их в километры. Каждый раз мой путь лежал через пруд, возле которого строили новый жилой комплекс. Всё вокруг него было покрыто густой пылью, но зато туда никто не совался. Гастарбайтеры и их бригадиры к вечеру уже расходились, только одинокий подъемный кран отбрасывал тень. Мне полюбился этот путь не потому, что меня так завораживала мутная водная гладь пруда, хоть я иногда и сбавлял темп возле него, чтобы перевести дыхание. Этот путь – самый короткий к моему старому дому, где живет моя бывшая жена. Иногда я вглядывался из темноты в окна, как в светящийся аквариум, всё ожидал увидеть нового ухажера Арины или хоть какой-то знак, после которого я бы начал новую жизнь, обо всем забыв. Но вместо этого, как назло, одна и та же идиллическая картина: Арина накрывает на стол, чтобы поужинать с Катей вдвоём, потому что папа уже год, как не приходит с работы домой. Столько же я наблюдал за ними в окно. Хотя я бы мог зайти и столько всего рассказать, сообщить, что был на волосок от смерти, но мне нельзя.