— Несколько дней назад ты еще мог их потратить на цветы для Калпа. Теперь далее с этим ты опоздал… — сказал я.

— Ка… Калп?.. — заикаясь, переспросил он.

— Калп, Калп! — передразнил я. — Подставил ты своего дружка. Теперь он для святого Петра бочки крутит…

— А я?.. — простонал он.

Я удивленно посмотрел на него. Он был прав.

— Ну… Раз ты еще жив…

— Меня здесь не было всю последнюю неделю, — быстро пояснил он.

— Ну что ж, тогда будь осторожнее, чтобы слово «последняя» не приобрело слишком неприятный для тебя смысл, — посоветовал я. — Вспомни хорошенько, это все, что ты знаешь? Поскольку мне кажется, что…

— Нет! Клянусь! Ничего больше. Я… Я был уверен, что этому незнакомцу нужен пилот. Даже брякнул что-то насчет того, что и сам мог бы полететь, но он только рассмеялся.

— А деньги? Как ты их получил?

Он тряхнул головой, разбрызгивая вокруг капли пота и воды:

— Нашел на столе. Был в городе, а когда вернулся, нашел.

Я встал и потянулся. Паунси вытаращил глаза и открыл рот.

— Как-то все не сходится, — бросил я в сторону разбитого окна. — Оставлю-ка я тебя привязанным и смотаюсь в одно место, а ты за это время пока подумай. Когда вернусь, еще поговорим…

— Клянусь…

— На кого ты работаешь?

Он отрицательно покачал головой.

— Да что с тобой говорить! — махнул я рукой. — Ну что ж, подожди, пока сюда придут не как я, за информацией, а чтобы убрать следы…

— Нет!.. Скажу, мать твою, все скажу! Меня убьют…

Он назвал две ничего не говорившие мне фамилии. Немного подумав, я развязал его. Он всхлипывал и растирал запястья и в конце концов отважно накинулся на меня с кулаками. Уважив его усилия, я сразу влепил средней силы прямой ему в челюсть. Затем бегло обследовал мастерскую и два остальных здания, но не особо старался, так что результаты оказались соответствующими. На всякий случай вернулся в контору и стер свои отпечатки пальцев со стола, телефона и телескопа, потом забрал пустые пивные банки и уехал. На алее Света и Тени я никого не встретил, и вообще ехал минут пятнадцать в одиночестве, прежде чем меня обогнала какая-то «ланчия». На автостраде я подключился к навигационной сети и помчался на юг. Дорога была прямая и вполне приятная.

План, постепенно выкристаллизовывавшийся у меня в мозгу, тоже был не слишком сложным и — по крайней мере на данный момент — вполне симпатичным. Для его реализации мне требовалась помощь, и именно за ней я и ехал.

Дверь была заперта, и я, казалось, чувствовал доносившуюся из квартиры глухую неприятную тишину. Я дал о себе знать несколькими способами — звонком, текстом, произнесенным в интерком, несколькими пинками в дверь и, наконец, несколькими крепкими словами, адресованными потолку. Пришлось спуститься к «бастааду» и долго копаться в забитом разным хламом бардачке, прежде чем мне удалось найти отмычку. Вернувшись к двери и приложив отмычку к замку, я запустил программу поиска кода, которая сработала чрезвычайно быстро — код был по-детски простым, прямо-таки провоцирующим. Нащупав в кармане «биффакс», я шагнул в квартиру. В странном пятиугольном коридорчике были распахнуты настежь все двери; я по очереди обследовал ванную, спальню и кухню. Четвертая дверь вела в гостиную. Ник сидел в кресле с огромным стаканом в руке, всматриваясь в дверной проем прищуренными глазами, с презрительным выражением лица. Пепельницу перед ним заполняли остатки примерно трех пачек сигарет в виде окурков. Некоторые из них погасли на крышке стола, и, судя по запаху, еще несколько — в дебрях пушистого ковра. Весьма удручающее зрелище. Вздохнув, я вернулся в кухню. Найдя в холодильнике лед, я не спеша, в соответствии с инструкцией, загрузил в термос семьдесят два кубика, затем выстрелил для пробы двумя в раковину, с трудом найдя для них место в Джомолунгме грязной посуды. На самом верху я обнаружил один стакан, и, о чудо, когда я его взял, вся остальная гора не рухнула. Тщательно вымыв стакан, я высушил его сперва под горячей, а затем холодной струей воздуха. Больше здесь делать было нечего, я взял термос и стакан и вернулся к Нику. Изменилось лишь то, что из его стакана основательно убыло, а в пальцах он держал новую сигарету. Воспользовавшись случаем, я пошел в кухню, чтобы очистить пепельницу, но когда вернулся, выбора у меня не оставалось — нужно было начинать говорить. Сперва я налил себе несколько капель «шен-ли». Ник спокойно наблюдал за моей возней и пошевелился лишь тогда, когда я выстрелил в стакан двумя кубиками льда.

— Не-пло-хая идея, — медленно и очень отчетливо проговорил он.

— Само собой. Любой справочник потребителя содержит раздел «Культура пития». К сожалению, большинство читателей его пропускает или доходит только до раздела «Коктейли»…

— От-ва-ли, Оуэн… — сосредоточенно произнес Ник.

— Ладно, давай уже, выкладывай все сразу, поскольку вряд ли у тебя еще остались иллюзии. Я что, рисковал несколькими месяцами тюрьмы, чтобы вломиться сюда, и теперь прямо с порога должен обидеться и уйти? Извини…

— Ну тогда… — Он набрал в грудь воздуха и опорожнил свой стакан.

Несколько секунд Ник сражался с собственным пищеводом, но одержал победу. Утерев губы тыльной стороной руки, он с комично-серьезным видом потянулся к сигарете — предыдущая свалилась на ковер, и я придавил ее ногой. Я чувствовал, что моей помощи он не желает, так что подождал, пока он попадет огнем зажигалки в кончик своего «голден гейта», и лишь потом закурил сам.

— Иногда, — задумчиво сказал я, — серьезные проблемы можно решить очень легко.

— Да-а?.. —заинтересовался Ник.

— Мой любимый сержант Кассель устроил нам как-то раз учения по ночному ориентированию. Завел нас на лесную поляну и сказал: «А теперь все посмотрите вверх. Найдите на небосклоне Полярную звезду…» — «Сержант! — крикнул один из нас. — У нас каски сваливаются!» — «Ага! — говорит сержант. — Ну, тогда… Всем два шага назад — марш!»

Ник несколько секунд изучал потолок, а потом почти трезвым взглядом посмотрел на меня, улыбнулся и фыркнул:

— Погоди…

Выбравшись из кресла, он вышел из комнаты, пытаясь контролировать каждый шаг. Послышался звон каких-то предметов в ванной, яростные ругательства, а потом в дно глубокой квадратной ванны ударили струи воды. Судя по стону и сочным проклятиям, вода была холодная, даже ледяная. Я вздохнул, влил в стакан остатки виски, бросил в него кубик льда и с удовольствием выпил, не давая льду попасть в рот. Рев Ника становился все отчаяннее, у меня же улучшалось настроение. Я встал и прошелся по комнате. Судя по отсутствию пыли на мебели и порядку, который нарушали лишь стол и ковер вокруг кресла Ника, он начал напиваться самое раннее вчера. Я заглянул в бар. Четыре гнезда для бутылок выглядели свежеразмороженными — подобное количество выпитого меня впечатлило. Еще немного послушав стоны Ника, я переместился в кухню. Когда он вернулся в гостиную, в халате, растрепанный, яростно вытирая волосы полотенцем,„я уже ждал его со стаканом мутной жидкости в руке. Он отрицательно покачал головой.

— Блевать не буду, — сказал он.

— Это не то. Прими, придешь в себя, минут через пятнадцать даже сможем спокойно выпить по чуть-чуть.

Он понюхал содержимое стакана, а затем, все с тем же сомнением на лице и внимательно глядя мне в глаза, выпил.

— Бррр! — содрогнулся он. — Если бы я тебе не доверял, дал бы в морду. — Он посмотрел на меня. — Ну и рожа у тебя. Ты мне сейчас напоминаешь одного типа… — Он замолчал, сообразив, что сказал что-то не то, но тут же закончил: — Когда я был в команде Вуди… Мы тогда пошли к одному типу, он должен был совершить самоубийство, но мы не застали его дома. Как раз тогда у нашего шефа физиономия была как у тебя сейчас. — Он вздохнул. — Старые дела…

Ник сел и протянул руку к сигаретам, но лишь постучал пальцем по пачке и откинулся на спинку кресла.

— Это имеет к чему-то отношение? — спросил я.

— Хе… — фыркнул он. — Слегка. — Он посмотрел на меня. — Хочешь послушать?