В день отъезда оказалось, что оборудование не помещается в арендованные грузовые автомобили, пришлось в срочном порядке искать фирму по заказу транспорта, что, само собой, заняло время.

Потом не досчитались ведущей и пары редакторов. Последние так и не появились, сообщив о внезапной болезни. И если с редакторами все решилось быстро, их обязанности распределили среди оставшихся сотрудников, то до Дианы Соул никак не могли дозвониться. Выезд находился под угрозой срыва, чего никак нельзя было допустить. Сорванные съемки грозили серьезными финансовыми и репутационными потерями.

Ведущая приехала на три часа позже назначенного времени: растрепанная и злая. Она никак не ожидала попасть в пробку там, где ее никогда не случалось. Тем более ранним утром. Наконец выбравшись на свободную трассу, она с ужасом поняла, что забыла дома телефон и планшет со сценарием. Пришлось возвращаться и попасть в ту же пробку второй раз. Телефон, подключенный к розетке на всю ночь, мигал еле живым значком аккумулятора и окончательно разрядился при попытке совершить звонок, дабы предупредить об опоздании.

В итоге, запланированное на раннее утро мероприятие удалось лишь ближе к полудню.

Актеры ехали в отдельном микроавтобусе. Люди, работающие бок о бок на протяжении многих недель, вели себя будто случайные попутчики в маршрутке. Кто-то пялился в окно, кто-то елозил пальцем по экрану телефона, не обращая внимания ни на кого вокруг. И только когда автобус тряхнуло на особенно крупной кочке, народ зароптал, заозирался по сторонам. Но и это быстро прошло. Каждый вернулся к прерванному занятию.

На их лицах застыли маски вселенской печали. Никто не желал покидать уютные студии ради сомнительного эксперимента. К тому же жить предстояло в обычных палатках. Брать собственные автомобили участникам запретили, объяснив особенностями места, куда все теперь направлялись.

– Там даже моста нет, – перешептывались те, кто обладал информацией. – Русло давно пересохло, поедем через него.

Разгулявшаяся стихия могла спутать все планы, но поворачивать назад поздно. К тому же в прогнозе не было и слова про осадки на ближайшую неделю, поэтому оставалась надежда на кратковременный дождь.

Марк не понимал, что с ним происходит. Он пытался отыскать в себе страх, волнение, да хотя бы любопытство и ничего не чувствовал. Отстраненность остальных участников была как раз понятна, для них предстоящая вылазка лишь временное неудобство и не более. Они даже не задумывались о том, что говорили в прямом эфире, называя место проклятым и зловещим. Просто написанный кем-то сценарий. Выдумка.

Не к месту вспомнилось, что в ту роковую ночь точно так же шел дождь, который стал для четверых друзей неожиданностью, ведь весь день светило солнце и на небе не было не единой тучки.

Неужели теперь все может повториться? Зачем он вообще согласился и не попытался сделать все для того, чтобы отговорить от этой затеи Веру? Если бы она не стала слушать, можно было бы пойти сразу к руководству канала. Ему ничего не стоило воспользоваться собственным авторитетом и предупредить организаторов шоу об ошибочности принятого решения. Может быть, его даже послушались. Пусть бы раздули очередную сенсацию, к коммерциализации каждого произнесенного в телевизоре звука он давно привык.

Когда из-за очередного поворота показалось широкое поле, Воронову стало страшно. За себя, за тех, кто ехал с ним в душном микроавтобусе, и за каждого, кто не подозревает о том, во что могут ввязаться.

Некогда поле пересекала протоптанная сотнями ног тропинка. По ней четверо ничего не подозревающих подростков тринадцать лет назад шли навстречу приключениям.

А оказались в смертельной ловушке.

Автомобиль остановился у старого русла. Люди забеспокоились, начали подниматься со своих мест. Открылась дверь микроавтобуса, внутрь заглянуло бородатое лицо.

– Сидите пока, ищем место для проезда. Берега крутые слишком, но вроде есть спуск пологий и удобный подъем.

– Нужно проехать еще примерно двести метров, – подал голос Марк. – Там будет ориентир – сгоревшее дерево. Когда-то в него ударила молния.

– Вот она сила экстрасенсорики, – то ли восхитился, то ли сыронизировал бородач. – Может, еще чего видите? Мост не построили нигде?

– Мост обвалился лет пятьдесят назад, – спокойно продолжил Марк, надеясь, что тот не станет развивать тему. В самом деле – откуда он мог знать про дерево? Вот про мост уже можно было навести справки перед поездкой. – Если присмотреться, у того самого дерева сохранились остатки деревянных опор. Но вряд ли по нему могла проехать машина даже в те времена.

– Ясно. – Дверь хлопнула, и вскоре машина мягко тронулась с места.

Марк понимал – он один воспринимает это место как-то особенно. Другие видят поле, лес и больше ничего.

Дождь закончился, и контраст бросался в глаза. Небо со стороны поля растекалось голубой скатертью насколько хватало взгляда. Но стоило перевести взгляд за старое русло, как пейзаж менялся. Обманчиво-зеленые сосны раскачивались, хотя в открытое окно не проникало даже слабого ветерка, а их верхушки подметали серую, будто запыленную высь. Возможно, то был просто визуальный обман, мираж или еще что-то, ведь, кроме Марка, никто не обращал на странный и пугающий контраст никакого внимания.

Хотя, нет. Была одна женщина, которая точно так же всматривалась вдаль через стекло и едва заметно качала головой. На шоу ее представляли якутской шаманкой. Смуглая, с раскосыми глазами, в которых, кажется, плескалась живая тьма. Марк опасался ее и одновременно испытывал странный трепет. На испытаниях она вела себя уверенно, хотя, часто выдавала не ту информацию, которую сообщали перед съемками редактора. Несколько раз ее пытались выгнать, но выпуски с ее участием подбирались по рейтингам едва ли ни к его собственным и под разными предлогами «шаманку» оставляли. У нее было необычное для русского уха имя Алдана. Наверняка, оно что-то означало, но подойти и спросить неудобно, а заглянуть в интернет он все как-то забывал.

Алдана почти не общалась с участниками шоу, после съемок старалась поскорее скрыться. Но как-то раз она подошла к Марку, взяла его за руку, посмотрела исподлобья, чуть склонив набок голову, и сказала:

– Тебе нельзя быть здесь. У тебя другая судьба. Если не уйдешь, сильно пожалеешь.

В тот момент уважение к женщине поубавилось. Он решил, будто таким глупым способом она пытается избавиться от конкурента. Однако, как выяснилось впоследствии, больше ни с кем из участников она не говорила. Выбрала именно его, что, с одной стороны, логично: нужно убрать сильного соперника и властвовать в одиночку. А с другой – Марк видел, что Алдана не стремится победить. Ему вообще не понятно, для чего она участвовала в шоу. И будь он чуточку наивнее, даже заподозрил бы у нее наличие сверхспособностей.

Теперь, сказанные однажды слова начинали обретать смысл, или он сам притягивал этот смысл за уши.

От неожиданного удара все вздрогнули. Микроавтобус резко затормозил, пассажиров швырнуло вперед. Люди с первых сидений попадали на пол.

– Эй, ты там заснул что ли?

– Охренел совсем! Мы тебе не дрова!

– Да тихо вам! Смотрите. – Голос водителя звучал глухо, но в наступившей вдруг тишине его услышали все. – Что за чертовщина?

Народ встал с мест, сгорбившись потянулись по проходу.

Марк смотреть не хотел.

Он единственный из всех остался сидеть. Если там то, о чем он думает, нужно срочно поворачивать процессию обратно. Лишь бы не было слишком поздно.

Никто не выходил на улицу, что, конечно, было плохим знаком. Захотелось зажмуриться, закрыть голову руками и не видеть, не слышать, не вспоминать.

– Он больной что ли? – спросил кто-то, не получив ответа.

– Да точно псих! Помните, нас хотели на съемки в психушку везти? Наверняка, где-то здесь неподалеку больница или интернат какой.

– Может, ему помощь нужна? Почему никто не выходит?

– Ну выйди ты! – прикрикнул водитель. – Сейчас остальные подтянутся и решим, как быть. Вон и дерево горелое, значит, приехали.