Программу анонсировали с большим размахом, но сделали все за его спиной. Это было настоящим предательством. Кто-то решил избавиться от него! От того, кто поднял формат шоу из руин, смахнул пыль забвения и сумел вдохнуть новую жизнь в давно устаревшую концепцию. Даже в собственной голове мысль прозвучала пафосно. Скажи подобное кто-то другой, он непременно признал бы и осудил в том сноба и нарцисса. Но себя оправдать получилось как-то легко и без лишних моральных мук. Это была не просто очередная «передачка для лохов». Сюда вложена его душа. Заложена, если уж говорить откровенно.

Гореть ему в аду за все происходящее, когда придет конец времен и каждый ответит по делам своим. Только ад глубоко, пойди еще до него докопайся. А жизнь-то – она вот: здесь и сейчас. Может, и нет никакого чистилища и вечных мук. Каждый ждет своего апокалипсиса, а его уже наступил.

Потому и на съемочную площадку он шел как приговоренный высшим судом к казни.

Народ как ни в чем не бывало готовился к работе: выставлялся свет, занимались заранее подготовленные позиции, операторы лениво настраивали камеры, ведущая ругалась с гримером.

Для всех наступил очередной и совсем обычный трудовой день. Для него же пробил колокол судьбы. Теперь от него уже ничего не зависело, оставалось подчиниться и ждать.

И когда говорливая Диана объявила о беспрецедентном эксперименте, он таки не выдержал и спрятался в кабинете.

Присутствовать на похоронах собственного детища оказалось невыносимо больно.

В тот день он впервые напился до потери сознания.

Воронов не хотел признавать, однако в отсутствие Веры чувствовал себя неважно. Он давно привык к тому, что она незримо присутствует рядом. Что она о нем думала и как относилась, дело десятое, главное – она была. И несколько дней без ее поддержки, едва не стоили ему потери самообладания. Он даже ухитрился устроить небольшой разнос на съемочной площадке, который, разумеется, будет расценен как звездные капризы.

Все утихнет через неделю в тесноте душных коридоров, зато людям будет куда излить накопившуюся неприязнь.

И все же ему, взрослому, здоровому мужику, казалось странным опираться на женские плечи, но отрицать важность и каменную выносливость тех самых плеч, он не мог. Вера всего лишь выполняла свои прямые обязанности. Он же считал, будто старается она исключительно ради него. Ведь были и другие участники, но многие ли добились того, что имел он?

Единицы!

Большинство забыто и похоронено под обломками былой славы. Им приходится из кожи лезть, чтобы хоть как-то напомнить о себе. Семинары, якобы открывающие всевозможные чакры и энергетические каналы, выступления в псевдонаучных программах об НЛО и буйствах Чупакабры. Самые шустрые догадались напрячь голодных выпускников литературных институтов и издать по паре книг, на обложках которых красуются узнаваемые лица всемогущих «колдунов» и «медиумов».

Кому-то повезло чуть больше, полюбившийся зрителям участник возвращался в проект спустя один-два сезона. Такие заранее были обречены на проигрыш, в лучшем случае они могли претендовать на почетное третье место в финале. Но никто не жаловался. Засветиться в телевизоре – означало получить второй шанс. И шанс этот использовался на полную катушку. Никаких больше книг, сотнями пылящихся на издательских складах, и энергоемких семинаров. Проще организовать собственный оккультный центр, куда толпами ринутся страждущие причаститься светом кумира; в крайнем случае можно открыть магазин с эзотерическим уклоном и иногда посещать его все с теми же лженаучными лекциями, прикрытыми обычными встречами с почитателями.

Если все перечисленное не сработает, в ход идут совсем уж банальные приемы, и организаторы шоу сводят вместе пару колдунов, начинают как бы ненавязчиво, исподволь снимать их обычную жизнь со всеми ее бытовыми проблемами и подводными камнями. Лишь начнет падать популярность, как звездная колдовская чета запустит маховик бракоразводного процесса со взаимными упреками и проклятиями в адрес некогда любимого человека.

Не минула и его чаша сия.

– Марк, у нас есть к вам предложение. – Именно так однажды началось его утро в кабинете высокого начальства. – Как вы смотрите на то, чтобы сыграть влюбленную пару с нашей ведущей? От вас ничего особенного не потребуется, на первых порах все сделают сценаристы и монтажеры при верстке программ.

Он отказался. Ему ничего не стоило показать пылкие чувства на камеру. Зрители поверили бы в каждый его взгляд, даже едва уловимый, но четко выверенный жест. Его «любовь» ни у кого не вызвала бы и капли сомнения. Вот только присутствующая на той же встрече Диана смотрела на него с такой мольбой, что он все сразу понял.

Однажды он невольно стал свидетелем не самой красивой сцены с участием эпатажной ведущей. Несколько раз за ней приезжала большая, черная машина с наглухо затонированными стеклами. Автомобиль мигал фарами, и Диана радостно бежала к открывающейся со стороны водителя двери. В один из дней все повторилось, но что-то пошло не так. Мигнули фары, но дверь не спешила распахиваться. Ведущая не растерялась, и сама дернула ручку. Еще раз. И еще. Улыбка сползла с симпатичного личика, как некачественная краска с китайской футболки. Бесшумно опустилось стекло, выпуская наружу музыкальные басы. Когда музыка стихла, Марк услышал мужской голос:

– Какого хера опоздала? Я почти двадцать минут тебя прождал.

– Милый, не злись, – ворковала девушка, умильно надувая губки. Такой невинный жест мог смягчить даже титановый сплав, но сидящий в машине невидимый водитель оказался из куда более крепкого материала.

– Сколько раз я предупреждал тебя, если с кем увижу, грохну обоих?

– Но, котик, я не могла уйти, – Диана будто не осознавая, продолжала безрезультатно дергать ручку. – Помрежа раздавал указания на завтра, мне обязательно было присутствовать. А телефон разрядился. Не ревнуй, ты у меня самый лучший. Открой дверь, мне холодно.

Наконец до ушей Марка донесся щелчок, и девушка радостно юркнула в салон. Он понял, что остался незамеченным. А еще осознал, что за все это время почти не дышал. Что ему стоило выйти и пройти мимо ссорящейся пары? Ничего не стоило, но он все же дал им возможность выяснить отношения без свидетелей.

После Воронов еще не раз видел черную громадину авто, в которую усаживалась Диана, но постепенно с ее лица ушло выражение того беззаботного счастья, которое превращало холодную каменную леди в обычную женщину со своими слабостями и недостатками.

И когда за Дианой в один из поздних вечеров приехало такси, Марк быстро сложил дважды два, придя к однозначному выводу.

На работе Диана продолжала отыгрывать придуманный образ, и никто не мог догадаться о том, что на самом деле творится у нее в душе.

Если бы Марку предложили создать телевизионную пару, уже зная о том, что Диана Соул стала свободной женщиной, он все равно не согласился бы. Ведь тогда он сам превратился бы в невидимого водителя большой черной машины.

Вот и сегодня он крайне удивился, когда его вызвало к себе «высокое начальство». Еще со времен театра Марк понял, что лучше держаться от руководства подальше. Каким бы незаменимым он ни был, однажды найдется кто-то более незаменимый нежели ты.

Воронов боялся нового предложения о любовной авантюре. Даже если теперь на роль его второй половины выдвинут кого-то другого, где гарантия, что за девушкой не окажется такого же ревнивого поклонника, который был у Дианы? Он тщательно, насколько вообще это было возможно, обдумал возражения и даже подготовился к крайним мерам. Но когда узнал настоящую причину приглашения на ковер к руководству, едва не потерял дар речи.

– В моем контракте нет пункта о прямых эфирах, – ответил Марк, выслушав шокирующую новость.

– На самом деле есть. – Руководитель канала, больше похожий на братка из девяностых смотрел на него стального цвета глазами. Его грубая внешность диссонировала со спокойной, грамотной речью. Он будто застрял в чужом теле и сам стеснялся этого, заметно сутулясь и стараясь не задерживать взгляд на собеседнике слишком долго. Марк сравнивал его с внезапно повзрослевшим ребенком. – В дополнительном приложении к договору прописаны данные условия.