– Да, – ответил Джим. – Хотя я и до сих пор удивляюсь, что поверил вам. Уж слишком все это напоминает безумие.

– Безумием мои коллеги по службе считают мое предположение, что боты всех видов по сути ничем не отличаются от людей, – парировала Меган. – Их охватывает ужас, когда они только пытаются себе представить, что личности можно печь так же, как пирожки.

– Но ведь это не так? – предположил Джим.

– Да, это не так, – согласилась Меган. – Но результат именно тот самый. И чем дальше, тем больше я об этом думаю.

– Почему вы решили помочь нам? – спросил Джим.

– Глушилка все еще у вас в ухе? – спросила в ответ Меган.

– Да, – кивнул Джим, как будто она могла его увидеть. – Хотя она мне уже порядком надоела. Но я надеюсь скоро решить эту проблему.

– Это важно, – отметила Меган. – Хотя вот прямо сейчас я сижу в своем офисе в Арлингтоне, смотрю из окна своего кабинета на вечерний город и не могу поверить, что говорю по телефону с персонажем игры. Даже такой игры, как Extensio. Хотя, надо признать, это требует серьезных технических ухищрений. Кто бы мне сказал, где тут реальность переходит в вымысел?

– Миа сказала, что вы член попечительского совета киностудии, которая снимала наш сериал, – заметил Джим. – Я имею в виду двести тридцать девять серий «Счастливчика Джима».

– Это отдельная история, когда-нибудь мы ее обсудим, – сказала Меган. – Это была просьба моей подруги. Я выполнила все, о чем мы говорили при ее жизни, и о чем она меня просила уже после своей смерти. Выполнила со всей возможной скрупулезностью. И я очень горевала о ее гибели. Она была убита в коконе.

– То есть? – не понял Джим.

– Повторяю главное, – понизила голос Меган. – Она была убита в коконе, но убита в игре. Из игры, понимаете? То есть, у тех, кто это совершил, есть способ убивать игрока, который входит в игру из кокона. Понятно, что это не практикуется, игроки – это деньги, но такой способ есть.

– Почему это меня должно беспокоить? – спросил Джим. – Я же не в коконе? Разве только девочка, которую я ищу, дочь Оливии Миллер, где-то лежит в таком коконе?

– Об этом я и хочу с вами поговорить, – продолжила Меган. – Оливии Миллер – нет. Это аватар, под которым в игру выходила моя подруга. Это я появилась перед вами, вооружившись собственной внешностью, у моей подруги в силу некоторых обстоятельств такой возможности не было. Так что Оливия Миллер – не более, чем инструмент, который, скажем так, обрел некоторую субъектность. Или, если выражаться точнее, попал в чужие руки. Далее, вы должны отдавать себе отчет, что у моей подруги в реальной жизни не было ни дочери, ни сына. Опустим некоторые сопутствующие обстоятельства, и отметим, что несколько часов назад по линии, которую никто не знал, позвонила девушка. Она представилась Эмили Уайт, назвалась дочерью моей подруги, произнесла кодовые слова и сказала, что нужно запустить протокол номер два для троих персонажей. Для Джеймса Лаки Бейкера, Себастьяна Коулмана и Мии Макензи. Назвала место, где я вас могу найти. То есть, она передала мне информацию, которую никто не мог знать, кроме моей подруги. Той, с которой мы любили посидеть в кафе и поболтать о том и о сем, как бы ее ни звали на самом деле. Той, с кем я не разговаривала уже три года. Той, которую я похоронила уже десять лет как. Вам это ясно?

– То есть, – уточнил Джим, – вы хотите сказать, что как минимум семь лет из последних десяти общались со своей ранее умершей подругой?

– Убитой, – поправила Джима Меган. – Не заставляйте меня тратить время на излишние объяснения. Примите это как данность. Я же говорю с вами, хотя, скажем так, физически вас вовсе никогда не существовало?

– Спасибо, – поблагодарил Меган Джим.

– Не за что, – вздохнула она. – Хотя, наверное, следует объясниться. Семь лет из этих десяти я видела свою подругу только в облике Оливии Миллер и только в игре.

– А в игре у нее дочь была? – уточнил Джим.

– Я не знаю, могу ли обсуждать с вами этот аспект, – призналась Меган. – По моему скромному разумению моя подруга была гением. У нее было много возможностей и еще больше проектов. В том числе таких, о которых в моем присутствии она даже не упоминала. Но о протоколе номер два я была поставлена в известность специально. Это была ее придумка на случай непредвиденных обстоятельств. Что касается дочери… В конце концов, она могла вложить в это понятие – «дочь» – свой собственный смысл. Да и удочерить кого-нибудь она тоже могла. Скажем так… Чтобы не погрешить против истины. Меня со своей дочерью она не знакомила. Вы ведь должны найти эту девушку?

– Да, – подтвердил Джим. – По договору, который мы не успели заключить, с Оливией Миллер, которая по вашим словам уже не та Оливия Миллер. Но по которому она успела внести предоплату. Значительную сумму, кстати. Но ведь вы уже знаете об этом?

– Не думайте о деньгах, – оборвала Джима Меган. – Думайте об Эмили. В любом случае она как-то связана с моей подругой. А у меня в отношении нее есть… некоторые обязательства. Что касается всего остального. Вот вам информация уже из других источников, которая была подтверждена Эмили в деталях. Дейв Йорк не тот, за кого себя выдает. Более того, он тот, из-за которого моя подруга лишилась три года назад своего аватара. А возможно и своей цифровой личности, если вы понимаете, о чем идет речь.

– Вот уже три дня думаю именно об этом, когда смотрю на себя в зеркало, – хмыкнул Джим. – Скажите, значит ли это, что Дейв Йорк – не человек?

– А Сэм Джерард человек? – спросила Меган.

– Мне хочется ответить, что да, – сказал Джим.

– И мне, – согласилась Меган. – Так что, ваш вопрос теряет не только эмоциональную окраску, но и смысл. Значение. С точки зрения фактуры, Дейв не человек. Он бот со вполне приличным послужным списком. Но что-то произошло с ним некоторое количество лет назад. Полагаю, вы в этом разберетесь лучше меня, хотя я и не советовала бы к нему приближаться. Я и сама не все могу понять. Но он очень опасен, имейте это в виду.

– Что мне делать? – спросил Джим. – Я так понимаю, что протокол номер два удался? Что дальше? Эмили оставила телефон, еще что-то?

– Ничего, – вздохнула Меган. – Она звонила по защищенной линии. Сказала лишь, чтобы вы выполняли свою работу, но не упускали ничего. И чтобы берегли себя. Сказала, что это очень важно.

– Спасибо, – хмыкнул Джим. – Радует, что хотя бы маленькой юркой рыбке, которую хочет поймать рыбак, не все равно, как он себя чувствует.

– Вы не совсем правильно представляете стоящую перед вами задачу, – заметила Меган.

– Постараюсь представить ее правильно, – пообещал Джим. – Как только уясню ее суть. Я смогу вам еще позвонить?

– Нет, – ответила Меган. – Я сама позвоню, когда почувствую, что пришло время. Я могу следить за происходящим в игре, но не более того. Примерно так же, как могу следить за тем, что происходит в том же Нью-Йорке, используя вебкамеры, расставленные по городу.

– Компьютер перед вами? – спросил Джим.

– Да, – ответила Меган.

– Вы можете посмотреть, что находится на перекрестке Коламбус Авеню и Сотой улицы? – попросил Джим. – Старбакс или… мой офис.

– Вынуждена вас разочаровать, – сказала Меган. – Старбакс. Я хорошо знаю это место. У вас есть еще вопросы? Я должна прервать разговор.

– Много, но я задам всего два, – сказал Джим. – Что значит, если «я встретила Джима, и он меня не узнал, то в двойной опасности»?

– Подруга готовила кого-то, – сказала после короткой паузы Меган. – Как она говорила, хорошего и надежного парня, который все исправит. Правда, прошло уже три года, и я стала думать, что этот проект провалился… Хотя и продолжала поддерживать сериал, не зная о его точном назначении. Кстати, протокол номер два кроме всего прочего означает, что сериал должен быть закрыт. Так что теперь мне кажется, что она имела в виду вас. Хотя вы и отличаетесь от своего сериального прототипа. По ее словам, этот парень должен был меня узнать. Если вы меня не узнали, значит, в вас покопались и кое-что подправили. По-моему, это признак опасности. Не находите?