– Когда прекратила пить таблетки? – спросила она, вернувшись к цели моего визита.

– Сразу после гибели Игоря, – ответила я. – Пропустила несколько дней и решила больше не начинать за ненадобностью…

– Так, а что за история с беременностью? – она оторвалась от заполнения карточки и внимательно посмотрела на меня. – У тебя кто-то был после Игоря?

– У меня случился небольшой служебный роман, – призналась я. – Но он уже закончился.

– Что за маниакальная любовь к мужчинам в форме? – проворчала она. – Тебе Игоря мало? И кто же он?

– Его студенческий друг. Недавно переехал из другого города и теперь работает в нашем отделе.

– Он тебя любит? – задумчиво спросила Альбина Борисовна.

– Говорит, что да.

– А ты?

– А я по-прежнему люблю Игоря и сказала ему об этом.

– А он?

– А он ушёл, мы уже больше месяца не разговариваем.

– Детский сад, – сделала вывод Альбина Борисовна. – Двое взрослых людей не могут разобраться в собственных отношениях…

– А не в чем разбираться, – сказала я и замолчала.

Пауза длилась несколько минут.

– Родить тебе надо, – прервала молчание Альбина Борисовна.

– Мы планировали с Игорем ребёнка в следующем году. Я как раз хотела посоветоваться с вами об этом после отпуска. А потом начался этот кошмар, – я снова замолчала, пытаясь сдержать слёзы.

– Не нравится мне всё это, – неожиданно сказала она, – тебе нужно лечь в больницу и пройти полное обследование.

– Но я сейчас не могу, – воскликнула я. – У меня работа.

– Лера, тебе в следующем месяце двадцать шесть. Ещё пару лет и могут быть проблемы. А если не будешь заботиться о своём здоровье, вообще не сможешь стать мамой.

– Может, оно и к лучшему,– буркнула я.

– Чтобы я от тебя этого больше не слышала, – вспыхнула Альбина Борисовна. – Главная задача каждой женщины родить здорового ребёнка. Так что завтра утром я тебя жду здесь с вещами. Полежишь пару недель, а там посмотрим.

– Завтра? Но меня могут не отпустить на работе, – попыталась сопротивляться я.

– А не отпустят, позвоню твоему папе, – отрезала Альбина Борисовна. – Если ему дорого здоровье единственной дочери и в будущем он хочет иметь внуков, то не откажет мне в моей просьбе.

– Хорошо, – сдалась я. – Только, пожалуйста, не вмешивайте сюда отца.

Альбина Борисовна довольно усмехнулась, а я задумалась, как объяснить моё исчезновение на две недели на работе. Хотя с Жуковым договориться просто, а больше моё отсутствие никого волновать не должно.

– Ну, мне пора, – вздохнула я, посмотрев на часы. – Я позвоню вам вечером.

– Обязательно, – кивнула Альбина Борисовна.

Я вышла из больницы. Небо было затянуто свинцовыми тучами. Снова похолодало, и пошёл дождь. Терпеть не могу ноябрь, да и позднюю осень вообще. Я открыла зонт и быстрым шагом, перепрыгивая лужи, что в сапогах на шпильках не особенно удобно, направилась на стоянку.

В Управлении было непривычно тихо. Бросив сумку и пальто у себя в кабинете, направилась к моему начальнику. Пару секунд постояв у двери, я постучала.

– Разрешите войти? – спросила я, заглянув в кабинет.

Жуков сидел в кресле и просматривал какие-то бумаги.

– Конечно, проходи, – кивнул он. – Красавица, – сделал вывод начальник, бросив взгляд на мой костюм. – А то всё в джинсах ходишь, не понятно следователь перед тобой или кто?

– Зато по городу бегать удобно, – усмехнулась я, располагаясь за столом напротив него.

– Это точно,– согласился Жуков. – Хотя в твои обязанности это не входит, оставляешь оперов без работы.

– Пока от них что-нибудь дождёшься, легче самой всё сделать, – не удержалась и съязвила я. – То у них транспорта нет, то времени…

– Ну, ты и язва, Логинова, – ухмыльнулся Виктор Юрьевич.

– А что, неправда? – хлопнула я ресницами.

– И ведь только капитана получила. А что будет, когда майором станешь?

– Ну, до этого мне минимум три года, – заметила я. – А там посмотрим… Как там папочка поживает? Представление, скрипя сердцем, подписывал?

– С чего ты взяла? – спросил Жуков.

– Ну, он грозился нас уволить, а тут такой поворот. Даже не поздравил.

– Позвони ему сама, – посоветовал Виктор Юрьевич.

– Ни за что, – сказала я, некстати вспомнив свою последнюю встречу с отцом.

– Смотри, а то майора он тебе точно не подпишет, – усмехнулся Жуков.

– Куда он денется? – улыбнулась я в ответ.

– А может и не понадобится, – заметил Виктор Юрьевич. – Выйдешь замуж, дети пойдут, и не нужны тебе будут все эти звёздочки…

– Ну, это мне точно не грозит,– попыталась возразить я.

– Что так? Ты у нас молодая, ещё встретишь свою судьбу.

– Моя судьба сейчас там, откуда не возвращаются, – погрустнела я.

– Ладно,– наконец решил сменить тему разговора Жуков. – Рассказывай, зачем пришла.

– Мне нужен отпуск на две недели, – начала я.

– Без проблем, пиши заявление, – сразу же согласился Виктор Юрьевич и протянул мне бумагу и ручку.

Я быстро написала заявление и отдала Жукову. Он внимательно его прочитал и подписал.

– Считай, что с завтрашнего дня ты в отпуске… У тебя много дел? – спросил Виктор Юрьевич.

– Не очень, – отозвалась я.

– Собери всё и отдай Лебедеву. Я скажу ему, чтобы он к тебе попозже зашёл.

– А он справится? – усомнилась я. – Он же не следователь.

– Что ж ты так на них взъелась?! – улыбнулся Виктор Юрьевич. – Андрей толковый парень. Не всё же ему по городу бегать, пусть немного головой поработает. Лебедев неплохо зарекомендовал себя в отделе, так что, если будет продолжать в том же духе, года через два сделаю его своим замом. Как думаешь?

– Не знаю, – пожала я плечами. – Вам решать.

– Вы опять что-то не поделили? – спросил Жуков, внимательно посмотрев на меня.

– С чего вы взяли? – удивилась я.

– Что-то он после истории с маньяком какой-то странный, – пояснил он. – Дежурств набрал, сутками с работы не вылезает…

Честно говоря, я уже начала нервничать. Мне не очень нравится направление разговора. С чего это Виктору Юрьевичу пришло в голову обсуждать со мной карьерные успехи Лебедева и его плохое настроение в последнее время? Или наш «роман» уже стал достоянием общественности? О наших отношениях в отделе знали только трое: я, Лебедев и Руслан. Так как я вне подозрения, то кто из этих двоих мог проболтаться? Или таким образом Лебедев решил мне отомстить и начал распускать слухи о нас? Тогда ему же хуже. Пожалуй, после отпуска надо будет с этим разобраться.

– Уж я тут точно ни при чём, – отрезала я. – Можно мне идти?

– Конечно, – кивнул Виктор Юрьевич.

Я вышла из кабинета Жукова и направилась к себе. Выложив на стол несколько папок, села на стул и задумалась. Встречаться с Лебедевым совершенно не хотелось. После его неожиданного признания наши отношения окончательно испортились. Уже больше месяца мы просто не разговаривали, изредка пересекаясь на планерках и в коридорах. Общих дел у нас тоже не было, видимо Жукову надоели наши бесконечные разборки во время совместной работы, поэтому необходимость общаться отпала вовсе. Руслан с самого начала был прав, а я отказывалась ему верить. Но Андрей действительно признался мне в любви. На что он рассчитывал, я не знаю. Или решил, что после такого признания, я брошусь ему на шею с клятвами в вечной любви и верности. Но я не оправдала его надежд, и он ушёл. Просто собрался среди ночи и ушёл, не сказав ни слова. Ну и скатертью дорога. Не хочет разговаривать, не очень-то и надо.

Я достала сигареты и закурила. Руки предательски дрожали. Чёрт, почему я нервничаю?! Встала и заварила себе чай, пытаясь успокоиться. В дверь постучали, я застыла с чашкой в руках.

– Да, – отозвалась я.

Дверь открылась, и он вошёл.

– Привет, – попытался улыбнуться Лебедев. – Жуков просил зайти.

– Проходи, – кивнула я. – Чаю хочешь?

Он отрицательно покачал головой. Я посмотрела на Андрея. А он изменился. Кажется, похудел, тёмные круги под глазами и трёхдневная щетина на щеках. Неужели страдает от неразделённой любви? Что-то это не очень вязалось с образом Лебедева, который у меня сложился за время нашего трёхмесячного знакомства.