— Я просил Хафелу позаботиться о тебе (угу, холить и лелеять, так сказать), просил беречь, но… Но сам не смог даже попрощаться. Я не мог найти слов, не знал как сказать, что боюсь за тебя, что за мной идет охота, что я… А теперь, наверное, поздно говорить о чем-либо. Да и не заслужил: ведь не я тебя, а ты меня спасла, — грустно усмехнулся принц, глядя куда-то вдаль.
Знакомое чувство — растерянность: я тоже смотрела на деревья, на тени, непонятно на что…
— Знаю, теперь знаю — надо было сразу все рассказать, но я не хотел подвергать тебя опасности. Однако сейчас, когда… — Фларимон вновь замирает, вновь не договаривает, только венок на пальце вертит.
Опасность… А не рассказать ли дражайшему супругу о том, сколько раз меня пытались украсть из-за золотого дара? Хотя нет, еще больше будет себя винить.
— И обряд этот… — рука Фларимона тянется к моей, будто желая коснуться дубового венка.
Вот только не надо мне лишний раз объяснять, как не нужен был этот обряд, как Фларимон его не хотел и прочая, прочая, прочая. Хватит, сама знаю. О! Зато удачный повод начать разговор об отмене обряда!
— Фла… кхм… Ваше высочество, это ведь не навсегда, не на вечность. И все еще можно исправить, — начинаю издалека, но иначе не получается: голос дрожит, так и хочется умолчать обо всем. Только тогда для чего было все случившееся? Для чего проделала такой долгий путь?
А начало принцу не понравилось (интересно, чем?): рука плетью повисла, так и не коснувшись кольца.
— Что исправить?
— Я выяснила кое-что о кольцах верности. Один человек, ювелир в Мальбурге, сказал, что кольцо можно снять. Правда, только по обоюдному согласию — но ведь это не проблема, все и так ясно. Причем в том самом месте и в присутствии того самого, то есть венчавшего пастыря. В нашем случае это должен быть волхв Нэра. Поэтому я и говорю, что не навсегда нас обвенчали. Да, придется ехать в Старый Лес, но тамошний леший обязательно нам поможет. Главное не затягивать с поездкой: по зимним морозам, да еще в лесу… — стараюсь говорить бодрым голосом, а самой реветь хочется, дурочка потому что: влюбилась однажды и все никак не разлюблю.
— Значит вот как… Отменить обряд… — что-то особой радости в голосе Фларимона я не услышала.
— Да. Волхв, конечно, может и не захотеть, но на нем грехов перед лесом много, тут-то леший и поможет, — угу, да и у самой радость не очень уж правдивая получается.
— Но я…
Что «я», точнее «он» — опять неизвестно: в комнату ураганом влетел Жармю, при котором явно ничего не будет сказано.
— Эта княженка!.. — гневно начал принц. — Хмелинка, будь она…
— Хемелинка, — поправляю Жармю: все верно, имя княженки на самом деле было мне известно, но вспомнилось только после встречи с князем.
Нет, лично с ней я раньше не была знакома, иначе б узнала, когда она проведать меня приходила. В гости к нам приезжал дядя Мий с Южеем, который на пару лет моложе меня. А княгиня с дочерью всегда оставались дома, во всяком случае, своим присутствием нас не радовали.
— Да хоть Хмель! Все равно! — гневно рявкнул Жармю, за что заработал подзатыльник от Фларимона:
— Можно и потише, Эредет еще не совсем здорова, — словно читая нотацию, объяснился Фларимон.
Кхе… Это обо мне заботятся или повод удобный нашелся показать кто тут старший? Кстати, пока есть возможность, надо узнать: кто в действительности старший — Фларимон или Жармю. Ну помните, из-за этого еще споры были: кто-то по возрасту старше, а кто-то дядей другому приходится. Откладывать разговор на «потом» не буду! К тому же, Жармю что-то пробурчал на этот счет, потирая затылок.
— Ваши высочества, а не будете ли вы столь любезны… — начала я велеречиво, но была остановлена жалостливым взглядом Жармю:
— Эредет, хоть ты не мучай!
Ого! А где же былая надменность, высокомерие, недовольство? Или это статус жены принца все изменил? Мда, мужчины, что с них взять…
— Хорошо, я поняла, больше так не буду. Наверное… — насмешливо улыбаюсь, потому что никто никогда не откажется от возможности поехидничать в удовольствие, хотя бы изредка. — Так вот, мне вы можете сказать: кто из вас старший?
Принцы недоуменно переглянулись — явно не ожидали такого вопроса от меня.
— Фларимон, — пожал плечами Жармю, как бы говоря: "это же всем известно".
— Значит, ты приходишься Фларимону дядей? — решила я уточнить.
Принцы вновь переглянулись и… довольно рассмеялись. И что смешного было в моих словах?
— Прости… Эредет… — первым смог говорить Фларимон. — Это мы…
В общем, на самом деле никто никому дядей не приходится. А сию байку принцы придумали сами, чтобы хоть как-то отсрочить вопрос с женитьбой. Ну, кажется, я уже говорила нечто подобное. Приятно иногда оказываться правой. Вот только какой прок в этой правоте?
— А почему вообще у тебя возник такой вопрос? — поинтересовался Жармю.
— Просто так, — небрежно пожимаю плечами в ответ, потому что это абсолютная правда.
Ну, еще не хотелось думать о продолжении ставшей уже традиционной фразы "но я…" в исполнении Фларимона.
Жармю с опаской посмотрел на меня, словно ожидая какой-то пакости или неожиданности, что, впрочем, зачастую одно и то же. Верно, «сюрпризов» я немало преподнесла: мало того, что пиктоли, еще супруга кузена, а уж характер так и остался неизвестен.
— Ты, кстати, что хотел? — ненавязчиво намекнул на уход Фларимон, пристально глядя кузену в глаза.
— Совсем забыл! — воскликнул принц (на месте принца эльф еще бы и по лбу стукнул, себя, а может и кого другого). — Это все княженка: с гостями просит определиться, она просто мечтает приобщить тебя к сему благородному делу.
— Какие гости? Я здесь практически никого не знаю, — удивился Фларимон. — Кого я могу пригласить?
— Гостей с «нашей» стороны ты знаешь, а с "их"? — Жармю многозначительно протянул последнее слово.
Тяжкий вздох, и Фларимон стал вежливо откланиваться, хотя даже по лицу было видно: неоконченный разговор важнее. Но безопасность — штука серьезная, к тому же после происшествия с сумасшедшим колдуном (а в здравом уме никто связываться с принцами не станет, один на один, разумеется) насущная проблема.
Ой, а о каких гостях идет речь? Уж не о тех ли, что на бал собираются? Ну, тот самый, о котором мне Кими говорила. А еще она предупреждала, чтобы я силы к этому балу берегла…
Не хочу. Не буду. И никто меня не заставит. Подумаешь, гости даже из столицы Алома приехали! Да хоть сам князь Алмодик! И кой леший или еще какая нечисть дернула дядю Мия, точнее князя Мийхо Жданича устроить в честь знатных господ (да не просто аристократов, а настоящих принцев) и их друзей (тоже не абы кто, а эльфы, да какие) званный ужин, под влиянием юной княженки Хемелинки переросший в бал?!
Самое обидное, что никто в расчет не берет ни мое слабое здоровье (а кто это тут недавно умирал?), ни отсутствие соответствующего наряда, ни зависшее положение в плане замужества — ну рассказала я Фларимону, а в ответ до сих пор тишина, будто он и не собирается ехать в Старый Лес! Правда, со вторым тоже не ахти, это я о наряде, если что: желая угодить прекраснейшей и мудрейшей эльфийке (по поводу «мудрейшей» Эфиан долго ехидничал), местные портные в кратчайший срок сшили и платье, и накидку, и даже генен, а сапожник стачал туфельки — все аккурат моего размера. Платье бархатно-шелковистое (и где только такую ткань найти измудрились?) темно-фиалкового цвета (А глаза у моего супруга все равно темнее!), с нежно-сиреневыми вставками и светло-лиловой вышивкой шелком по подолу юбки, вороту и рукавам. Накидка тяжелого бархата того же оттенка, что и платье, с опушкой мехом черно-бурой лисы. Наряд достойный наследной принцессы. А я… Вот кто я? Только честно! Да, с Фларимоном обвенчана, но… Я ведь не жена ему, да и вряд ли буду. Зачем столько почестей?
А в туфлях, между прочим, холодно! В который раз уж сожалею о новеньких сапогах, оставшихся в гостинице: вернуть их хотелось, но просить о помощи неудобно, и так столько помогли.
