Все еще не глядя на Миа, я сказал.

— Я не понимаю кто мы теперь друг другу. И не знаю, к чему все движется, и чего ты от меня ждешь.

Она так долго молчала, что я заставил себя повернуться, обнаружив, что она ее взгляд устремлен себе на колени.

— Одно я знаю наверняка, — продолжил я, — запутанные отношения — это последнее, что мне нужно перед отъездом.

Она долго, пристально смотрела на меня, покусывая губу.

— Ты не обязан этого делать, — сказала она. — Ты же это понимаешь?

Я моргнул. Да, я знаю, и что с того?

— Я делаю это не потому, что обязан, а потому, что хочу.

— Нет, я не это имела в виду, — она медленно покачала головой. — Джей, как долго ты будешь корить себя за свое прошлое? То, что твой отец отнял жизни у тех людей, и ты ненадолго сбился с пути, ты не заслуживаешь счастья, так? Или ты не должен наслаждаться жизнью?

Ее слова были как удар под дых, и я не смог сразу ответить. Неужели она права? А если права, то какое это имеет значение? Я буду работать в одной из крупнейшей медицинской организации «Врачи без границ», оказывающие помощь в зонах военных действий или зонах бедствия. Я буду помогать людям. Буду работать бок о бок со своим дядей, с которым бы мне хотелось проводить больше времени. И, если на это есть другая причина, то она была совершенно несущественна.

— Я хочу этого, — повторил я, не произнося вслух следующую мысль «Я должен это сделать».

Кивнув и прикусив губу, Миа отвела глаза. Сжимая руль, она смотрела перед собой в лобовое стекло. — И что теперь? Мы снова будем просто друзьями?

Я сглотнул. Пошло оно все! Я не хочу этого делать, но разве у меня есть выбор?

— Не думаю, что у нас это получится, — ответил я. — Ты так не считаешь?

— Что ты хочешь сказать? — она снова посмотрела на меня, и на этот раз в ее глазах стояли слезы. — Все кончено? Ты больше не хочешь меня видеть?

На моей груди будто сидел слон, я не мог дышать.

— Я говорил тебе, это плохая идея…

— Нет! Вот только не надо… — она замолчала, жадно вдыхая воздух, — не говори, что это моя вина. Ты завел этот разговор! Ты по непонятной причине принял такое решение!

В висках начало пульсировать. К черту осторожность и аккуратность. Она не свалит всю вину на меня.

— Это ты говорила, что не хочешь отношений, — крикнул я, показывая на нее пальцем. — Или ты забыла? И знаешь, что? Мне они тоже не нужны! Особенно с девушкой, которая никак не может забыть своего мудака бывшего.

— Я не… — возмутилась Миа, перекрикивая меня.

— … прекрасно зная, что он полный мудак, — перебил я, тоже повышая на нее голос. — Так какого хрена она никак не может его забыть и двинуться дальше, а?

Миа плотно сжала губы, ее ноздри раздувались, пока она сверлила меня взглядом. Я мог продолжить, мог надавить на нее, пока она не сломается. Это было очень заманчиво, потому что я мог бы смириться с ее яростью, и мне было бы легче знать, что я разозлил ее, а не разбил сердце.

— Слова истинного мудака, — холодно заявила она.

Ладно, заслуженно, спорить не буду. Да, я слабовольный дурак, неспособный устоять перед соблазном. Она может оскорблять меня, и я приму это, как подобает мужчине.

Миа сжала кулак, а затем поднесла его ко рту и не сдержала смешок.

— М-да, ты выбрал самое удачное время.

Что-то внутри меня дернулось, заполняя холодом. Да, это я тоже заслужил. Но раз я уже повел себя, как засранец, почему бы не продолжить?

— А когда было бы лучше это сделать? — сказал я, стараясь придать голосу жесткость.

Она снова была удивлена моим ответом, и когда повернулась ко мне, я видел еще больше слез в ее глазах.

— Завтра было бы намного лучше или даже послезавтра, или в конце недели, или в любой другой день.

Ее голос надломился, по щекам бежали слезы, а затем она едва слышно прошептала.

— А еще лучше никогда.

Мои внутренности сжались, было похоже, что во мне образовалась черная дыра, в которую все провалилось. Господи боже, я люблю ее! Я так сильно ее люблю, зачем я так с ней поступаю?

Ты не подходишь Миа. Ты сам это знаешь.

Сделав глубокий вдох, я провел рукой по волосам. — У нас нет будущего, — сказал я, понимая, мои слова звучат, как заезженная пластинка. — Я этого не хотел. Ты…

— Выметайся из моей машины, — Миа была готова начать материться.

Я посмотрел на нее, умоляя взглядом… о чем? Я сам не знал о чем. А чего я ждал? Думал, что мы мирно разойдемся? Я умирал изнутри, но, в отличие от нее, не показывал истинных чувств.

— Миа… — я потянулся к ее руке.

— Джей, пошел на хер отсюда! — твердо и уверенно закричала она.

Хорошо. Разве не этого я хотел? Миссия выполнена.

Я дрожащей рукой взялся за ручку, открыл дверь и вышел на улицу. Я ожидал, что машина моментально сорвется с места, но она этого не сделала. Я слышал, как открылся багажник, видел, что Миа следила за мной, терпеливо дожидаясь. Молча и почти на автомате я обошел машину, достал свои вещи и закрыл багажник.

Отошел на шаг от машины. Машина с визгом сорвалась с места и на быстрой скорости умчалась вниз по улице.

Глава 23

Миа

— Как здоровье твоей бабушки? — спросила Анджела с соседней от меня дорожки. В беговых бриджах, свободной майке поверх спортивного лифчика, последние пятнадцать минут она только шла. Пусть это был быстрый шаг, но все же шаг. Я знала, что она не шутила, когда говорила, что часто посещает спортзал, но, ради всего святого, она могла хотя бы раз для приличия вспотеть.

Сегодня вторник; прошло две с половиной недели со дня бабушкиного дня рождения и, после смены, когда нужно было идти домой, Анджела предложила сходить развеяться. Ее бывший на неделю забрал детей, и она захотела повеселиться только потому, что выпала такая возможность.

Она долго отказывалась от моего настойчивого предложения пойти позаниматься спортом, аргументируя тем, что вместо того, чтобы потеть на тренажере, она может наслаждаться коктейлем в обществе симпатичных парней в клубе. Я напомнила ей, что в зале тоже много накачанных мужчин, а после того, как предложила угостить ее ужином, она согласилась. Поэтому мы здесь.

— Довольно неплохо, — ответила я. — Она написала список неотложных дел и сейчас очень занята.

Из колонок в зале доносились тяжелые басы, и единственным звуком, перекрикивающим музыку, был звон с зоны свободных мест. Перед тем как идти заниматься на беговой дорожке, мы сделали небольшую разминку, цикл упражнений на растяжку, и я была уверена, она все бросит и уйдет еще на этом этапе.

Мои кроссовки стучали по беговой дорожке, серые шорты и фиолетовый топ едва намокли, дыхание было чуть быстрее обычного, но я держала такой темп, чтобы можно было легко вести беседу.

— Трудно представить, каково это, — продолжила Анджела, размахивая руками при каждом шаге. — Знать, как мало тебе осталось и решать, что нужно успеть сделать.

— Ага, — на выдохе ответила я, — она написала все в порядке значимости, от важного к несущественному. — Тихо хмыкнув, я добавила — Практичная, даже на смертном одре.

Анджела тоже хихикнула.

По какой-то причине этот разговор натолкнул меня на мысли об отце Джея, который на протяжении целой декады ждал казни и гадал, когда наступит день его смерти. Никакого списка дел. Только ожидание в крохотной камере, в постоянных раздумьях о своей жизни и грядущей смерти.

Я должна быть рядом с Джеем. Я вспомнила, как думала об этом всю оставшуюся дорогу до дома после того, как он рассказал мне обо всем за обедом. Я была взбешена, смущена, и испытывала боль от того, что он не рассказал мне раньше, и от того, что не признался бы, если бы его не вынуждали обстоятельства.

Несмотря на все это, у меня даже в мыслях не было пропадать из его жизни. Пусть он уверял, что его не волнует казнь отца, но я ни на секунду ему не поверила. Поэтому я мысленно повторяла себе: «Я должна быть рядом с Джеем». Но он лишил меня этой возможности.