По чести сказать, своему быстрому обучению Дикарь во многом бы обязан… эльфийке. Странная девушка почти каждые три-четыре смены навещала его и помогала справляться с заданиями, указывая на ошибки и объясняя более тонкие пути плетения заклятий. Поначалу орк поглядывал на девушку с недоумением, но постепенно привык и даже стал испытывать симпатию…

– Смотрю, понравился ты нашей волшебнице, – подшучивал над Фарнахом Шаман.

– Я? – отвечал зубастой улыбкой орк. – Ты посмотри, какая она хрупка, нежная! А я! Здоровый, грязный боров… Я даже боюсь тронуть ее – вдруг рассыплется от моего прикосновения.

– Скорее ты рассыплешься… пеплом. В этой девочке силище на нас с тобой двоих! – уже серьезно проговорил Шаман, хмурясь чему-то своему.

Постепенно совместная учеба переросла в совместную деятельность. На смену необъяснимым обвалам пришел страшный мор. Безжалостная хворь, не жалея никого, косила каторжников целыми сменами. Стоило работнику почувствовать легкую головную боль, как через пару часов он лежал без сознания. Мария и Фарнах не успевали помогать всем. Шаман тоже выбивался из сил, но этого было мало. Ко всему прочему заклинатели могли только остановить развитие болезни, но не излечить ее. Отведенная часть пещер под лазарет была переполнена больными, а многих просто не успевали донести из самых дальних участков – они умирали прямо на глазах, иссушаясь в скелеты. Похоронные команды работали без остановки. За тридцать смен погибло более двух тысяч каторжников. Торговцы не приезжали, помощи никакой не поступало, а запасы еды и тем более воды иссякали. Перепуганные рудокопы боялись идти на смены. Многие были уверены, что зараза пришла именно из глубин, где сконцентрировались все работы…

– Демон решил сожрать нас! – причитали на каждом углу. – А мы так послушно лезли ему в самую глотку!

Шаман вместе с Марией со всем доступным усердием пытались понять причину этой загадочной болезни, но ничего придумать не смогли. Через сорок пять смен от появления болезни перестали поступать новые заболевшие. Однако все, кто лежал в лазарете впали в кому… Они вроде не умерли, но перестали полностью реагировать на внешний мир…

И буквально в этот же день спустился лифт с командой солдат. Раскидав каторжников по стенам, они пришли за Марией. Согласно приказу коменданта ей надлежало явиться на командный пункт.

Девушка ушла с трудом – ей совсем не хотелось оставлять молодого орка и его учителя наедине с этой хворью… Но псы коменданта были слишком настойчивы…

Когда наступило время сна, Фарнах уселся рядом с костром и раскурил трубочку. Сидевший рядом Шаман медленно потягивал припасенный бутыль с вином и о чем-то размышлял. Им обоим не спалось.

– Все как-то странно в этой жизни… Сколько не силюсь понять ее логику, не могу найти ни цепи, не звена… Зачем все это? Зачем что-то строить, если всему суждено превратиться во прах? Почему одни дохнут в пыльных рудниках, а другие потчуют на лаврах? – разразился вдруг тирадой Фарнах и тут же поник, втягивая табачный дым.

Шаман долго молчал, а затем медленно проговорил:

– Наш удел не решать, мой юный ученик… Удел смертных исполнять. Боги породили волю, а мы лишь ее исполнители. Почему одним дано стать лишь белым пятном в бесконечной череде явлений, а другим оставить жирную кляксу? Ты это хочешь знать? Но способен ли ты охватить своим умом всю бесконечность истины? Конечно, молодому и пытливому разуму хочется вобрать в себя весь мир… всю Вселенную! Зачем ему мелочная суета повседневности?! – Шаман сделал большой глоток и вздохнул. – Но я тебе отвечу так: у тебя есть право выбирать. Наверное, это единственное право, дарованное смертным. В любой момент ты можешь прервать свой путь, вернувшись к истокам. Или можешь мучиться и страдать. Но каким бы не был твой шаг, он всегда оставит след в мировой последовательности. Пускай даже бесцветный и бессмысленный…

***

Что-то нехорошее творилось в поселке. Мария ощущала это всем своим женским чутьем. Солдаты, исполнявшие роль эскорта, вели себя напряженно, и даже во время подъема ощущалась их излишняя озабоченность.

На поверхности стоял день, однако никаких признаков обычной жизни не наблюдалось. Двери домов были наглухо закрыты, ставни заперты. Ни играющих детишек, ни хлопотливых матерей – улицы пусты. Даже ни один солдат не резался с напарником в кости. Все угрюмо стояли на своих постах.

Ее провели к коменданту. Вход охраняли два неизвестных эльфийке бойца. Судя по шикарным доспехам и трехцветному плюмажу на глухих шлемах, ребята были из личной охраны… Круцианаса!

С трудом сдерживая дрожь, девушка зашла внутрь. В помещении царил полумрак, разгоняемый одиноким светильником. Немного привыкнув к темноте, Мария сделала пару ленивых шагов вперед и замерла посередине комнаты.

За столом сидело шесть человек. Во главе стола, как ни странно, восседала тонкая фигура опального архимага, внимательно оглядывавшего Марию с головы до ног, затем по правую руку от Круцианаса – сам комендант, уткнувшийся пустым взором в пол, а после четверо неизвестных чародеев, облаченных в мантии серого цвета. Девушка хорошо чувствовала, как в их жилах играют каналы дара… Только природа его была какой-то странной… искаженной.

– Проходи, дорогая, не бойся, – проговорил архимаг обманчиво слащавым голосом. – Здесь только друзья.

– Конечно, – ответила девушка, ощупывая пространство на предмет заготовленных заклинаний.

Архимаг улыбнулся. Поднявшись, он вышел из-за стола и медленно подошел к Марии. Вся четверка магов уставилась на девушку. Удивительно, у всех были бледные, совершенно невыразительные лица с черными, как смоль, глазами.

– Милая моя, прошу простить то недоразумение в усадьбе… Думаю, ты понимаешь… После изгнания я был немного не в себе…

Эльфийка прищурилась и скользнула хитрым взглядом по лицу архимага.

– Все уже давно забыто, – ответила она.

Круцианас расплылся в блаженной улыбке.

– Великолепно! Тогда ничто не сможет помешать нам поговорить о делах! – заключил архимаг и сделал несколько медленных шагов по комнате. – Видишь ли, дорогая, нынче в государстве власть захватили безумцы. За прошедший период новоявленный Наместник со всей своей шайкой мздоимцев успел разрушить все, что так долго и упорно создавалось целыми десятилетиями. Лунному Королевству уже вынесен приговор… Дело осталось за временем. Увы, если срочно не вмешаться и не удержать хотя бы часть достигнутых Антаресом завоеваний, наше государство постигнет участь Шиванны, и мы станем посмешищем для всего Лаурона! Ты только вдумайся, Мария! Лунное Королевство – посмешище для всех этих варваров из Довры, Нубиса, Ганги, Миврота, наконец! Ладно люди, а что же будет с твоими сородичами? Твоими родителями? Смогут ли они пережить этот удар?

Мария опустила глаза. Архимаг прав… Для всей эльфийской общины, уже давно ставшей полноправной частью королевства людей, будет нестерпим такой позор. К чему это могло привести, девушка даже не хотела думать.

– Таким образом, моя любимая ученица, – продолжал Круцианас, – час истины настал. Увы, власть денег и роскошной жизни ослепили многих наших достойных соотечественников. Они стали рабами своего богатства. Но мы, отверженные сыны Луны, избежали этих пут. Мы сами владеем своей судьбой и уже достаточно сильны духом, чтобы принести себя в жертву на благо нашего Отечества! – когда архимаг говорил, его глаза бешено вращались, а руки тряслись и дергались в разные стороны. Казалось, еще чуть-чуть и его хватит удар… – Однако Мария… нас мало, и армия наша не сравнима со стальными легионами Наместника. Для удачного противостояния нам требуются все умы и таланты, готовые сражаться! Пришло время сделать выбор! Надеюсь, ты понимаешь, что ты либо с нами, либо против нас… Каков будет твой ответ? – на этих словах архимаг впился взором в лицо девушки и открыл каналы силы. В случае отказа, он незамедлительно нанесет удар.

Мария не дрогнула. Спокойно выдержав взгляд, девушка внимательно оглядела всех присутствующих, особенно задержалась на отстраненном лице коменданта, а затем твердо сказала: