Братья были очень привязаны друг к другу, но Жаклин своего шурина на дух не выносила.

Дуглас пришел на встречу в темно-синем пиджаке, серых брюках, белой рубашке и черных замшевых туфлях. Он не относился к мужчинам, которые привыкли носить строгие костюмы.

- Как твоя книга, Дэниел? - спросил он.

- Почти закончена. По крайней мере, название я уже придумал, - бодро отрапортовал его младший брат. - "Отцы, не знающие чувств". Ты поразишься, Дуглас, к каким выводам я пришел насчет нашего отца...

Жаклин перестала слушать и обвела взглядом зал, высматривая знакомые лица. Беседа братьев всегда протекала в одном и том же ключе. Дэниел пытался втолковать Дугласу, что отец воспитывал их неправильно, а Дуглас, как всегда, выслушивал его вполуха, весь погруженный в собственные мысли. Жаклин считала, что и сам Дэниел мог бы уделять больше времени своим сыновьям; лекции и всевозможные конференции заставляли его проводить уйму времени вне дома. Однако он пытался доказать жене, что главное в воспитании детей вовсе не физическое присутствие отца, а духовная близость.

Наконец обед подошел к концу. Жаклин сказала, что хочет кое-что себе прикупить, и Дэниел послушно поплелся за ней.

Шофер ждал у выхода. Уже в машине Дуглас позволил себе задуматься об отце.

Я тебя ни в чем не виню, папа, думал он. И вспомнил, как пытался в первый раз рассказать Бекки про своего отца, свою семью, и про Дэниела. Бекки внимательно слушала.

Папа старался, как мог, но дети его почти не видели - он тратил все силы, чтобы заработать денег для семьи. В тридцать четыре года на его шее сидели жена и пятеро детишек. Уходил отец рано утром, сжимая подмышкой сверток с бутербродами, а возвращался уже затемно. Дуглас с трудом вспоминал отца. Почему-то в его память острее всего врезался эпизод, когда папа повел его в больницу, чтобы навестить Дэниела, которого лечили от ревматизма. Да и что там говорить, детство было у Дугласа нелегкое.

Семья их прозябала в промышленном районе Монреаля, который назывался Виль Сен-Пьер, среди бедноты. Дети из западной части города, которые разговаривали по-английски, воротили носы от французской ребятни. Эти сынки богатеньких родителей гурьбой наведывались в Виль Сен-Пьер, чтобы накупить хлопушек и петард в дешевых местных лавчонках. В этой части Монреаля можно было купить что угодно, любую контрабанду. Бедные потомки выходцев из Франции торговали в обшарпанных грязных лавчонках, которые едва освещались тусклыми лампочками.

Богатые детки не упускали случая поизмываться над Дугласом и его братом. "Эй, отродье сатаны, - кричали они. - Как вам живется тут, в преисподней? Французские крысята!".

А жилось тут, как в старом фильме с участием Элвиса Пресли: грязные, загаженные улочки, летом пыль и жара, люди в засаленных куртках спали прямо на верандах - даже собаки почти не лаяли, а жались по углам. Подрастая, Дуглас поклялся, что любой ценой вырвется из этой жуткой нищеты.

И ещё он надеялся, что сам станет образцовым папой, заботливым и любящим. Не повторит ошибок своего отца. Однако случилось так, что двух своих первых детей он видел совсем редко. Все надежды Дугласа были теперь связаны с ребенком, которого ждала Бекки.

Келли отсутствовала на обеде в "Айви" по двум причинам. Во-первых, она терпеть не могла Жаклин. Провинциальный дух. Во-вторых, её пригласила отобедать Кейт, её закадычная подруга. А Келли очень хотела с ней посоветоваться. А ещё больше её интересовало, в самом ли деле её муж спит с Джорджиной. Кто-то, а уж Кейт непременно должна была знать это.

Кейт уже курила вторую сигарету, когда появилась Келли. Вся в черном туго обтягивающие брючки Капри, золотая цепь, изящные туфельки, топ с глубоким вырезом и кожаный пиджак. Все от Шанель.

- Мадам, вы ещё кого-нибудь ждете? - учтиво поинтересовался официант.

- Нет, нас двое. - Келли наклонилась и расцеловала Кейт в обе щеки. В подобных случаях Келли всегда заказывала столик на троих. Третий стул предназначался для её пиджака. Во-первых, он слишком дорогой, чтобы оставлять его в гардеробе, да и потом, кто его там увидит? Лишний стул давал ей возможность продемонстрировать пиджак и фирменную нашивку во всей красе.

Кейт вела колонку в газете "Таймс". Она знала всех и вся, была в курсе всех светских новостей и сплетен, и Келли ей полностью доверяла. Кейт обладала редкостным даром втираться к людям в доверие и прикидываться лучшим другом, тогда как на самом деле она таким образом выкачивала из них нужные ей сведения.

- Помнишь, я рассказывала про свои сложности с Дугласом? - начала разговор Келли, пригубив шампанское. - За последние месяцы он ни разу со мной не спал. Перебрался в гостевую спальню. И дома мы почти не разговариваем, потому что, возвращаясь, он сразу садится за телефон и не отлипает от него до самой ночи. И в командировки он стал намного чаще ездить. Он вообще дома не бывает, а меня с собой никуда не приглашает. Я уверена, что у него есть любовница, и я даже знаю, кто она. - Келли даже не обратила внимания, что Кейт, никогда не бравшая в рот спиртного, подозвала официанта и заказала себе двойной коктейль Кровавая Мэри.

Кейт и сама понимала, что рано или поздно Келли узнает про Дугласа и Бекки. Тем более что, как ей казалось, все про них знали. Она давно с опаской ждала этой минуты. Ее муж Джон сказал, что любая другая подруга на её месте давно бы рассказала Келли правду про измену её супруга. Но что понимают мужчины в таких вещах? Потом Келли выместит на ней всю злость, заявит, что, дескать, она, Кейт, во всем виновата, и они расстанутся лютыми врагами. Нет уж, трезво рассуждала Кейт, со временем сама все узнает.

И вот сейчас настала эта минута.

- Келли, ты уверена? - допытывалась Кейт. - Я знаю, что Дуглас сейчас и правда очень занят.

- Нечего вешать мне лапшу на уши! - вскипела Келли. - Он ведь спит с Джорджиной, да? Всегда эту стерву ненавидела.

Господи, бедняга даже ни о чем не догадывается! Слава Богу. Кейт перевела дух.

- Джорджина? - переспросила она. - Ты, похоже, не в своем уме. - Нет, даю голову на отсечение, что между ними ничего нет. - По крайней мере, это была чистая правда. - Да, отношения у них с Дугласом прекрасные, но они уже целую вечность знакомы. Нет, Келли, я уверена на все сто - это не она.