Разговор 11.

  - Здравствуй, А... Анна! Да ты поправилась!

  - Какого черта тебе надо?

  - Ты... растолстела? Даже полосатая пижама тебе идет. Я слышал, что врач прописал тебе, как выздоравливающей, работу на свежем воздухе. Тебе не слишком тяжело?

  - Тяжело? В то время, как другие заключенные убирают двор или носят тяжести, я поливаю клумбы из лейки и ухаживаю за цветами!

  - Прости. Конечно, следовало настоять на отправке тебя в каменоломню. На Сицилию, например. Кроме того, говорят, что там очень свирепые комары. Или это на Сардинии?

  - Паяц! На Сицилии - мафия, это всем известно. А на Сардинии не была - не знаю.

  - Я отвезу тебя, когда ты поправишься. Мне полагается отпуск, кроме того, я твой официальный куратор. Ой, то есть - представитель.

  - Куратор? Мой куратор? То есть - мой вербовщик? Н-на!

  - Анна! Анна, послушай! Не бей меня лейкой, это роняет мой авторитет! На глазах у охраны, к тому же! Прошу, перестань!

  - Перестать? Перестать? За все то, что ты заставил меня пройти, за эту полосатую форму, за требование снимать шапку перед каждым охранником, за...

  - За книги в твоей камере. За фрукты в твоем меню. За легкую работу, потому что если бы мне не пошли навстречу, я бы не знаю что делал - не мог же я вечно держать тебя в больнице?

  - Не знаю... Я уже ничего не знаю... Зачем ты всё это делаешь?

  - Я же говорил тебе, Анна. Я...

  - ...люблю тебя?

  - А ты бы хотела, чтобы тебя любили? Ты же кричала, что вся твоя жизнь - одна только ненависть. Ненависть к врагам, ненависть к предателям. Ты и вправду еще можешь любить?

  - Я не знаю, Вальтер. Я думала, что никого не смогу полюбить после... после того, как они...

  - Но ты ведь любила, Анна. Ты любила Эрца, ты любила этого американца.

  - Это другое. Эрц был мне как отец. Квентин - скорее мальчишка по сравнению со мной. Я жалела его.

  - Мальчишка... Как я? Квентин - американец, союзник Сопротивления. Ты смогла найти в себе силы пожалеть его. А я враг. Открытый, с повязкой со свастикой на рукаве. Меня бы ты не пожалела?

  - Нет! Не пожалела бы!

  - А потом пошла бы и застрелилась. Бедная моя девочка...

  - Руки! Руки убрал от меня!

  - Что плохого в том, что я хотел тебя обнять?

  - Ты! Вот в чем всё дело! Ты выставляешь меня нацистской подстилкой. Ты сделал так, что другие заключенные плюют мне под ноги и замолкают в моем присутствии. Ох-ох, офицер СД влюбился в симпатичную евреечку и уложил ее в постель, а та и рада стараться. Меня тошнит от тебя, Вальтер! От твоего лицемерия, от твоей непрошибаемой наглости! Почему ты меня не расстрелял? Что ты хочешь узнать от меня своей змеиной манерой?

  - Анна... Ты всё это серьезно?

  - Крайне серьезно! Что тебе от меня надо? Мои знания? Методы допроса? Явки, пароли, имена участников сопротивления? Или меня? Моё тело, мою душу?

  - Анна, мне очень больно слышать тебя сейчас. Это не ты говоришь.

  - А мне не больно? А мне не больно? Ты сделал из меня куклу для своих игр. Чего ты хочешь добиться? Чтобы я легла перед тобой, раздвинув ноги? Этого? Хочешь, я лягу прямо здесь?

  - Анна, ради Бога, прекрати!

  - Что такое, офицерик? Стыдно? Мальчик-наци засмущался? И кого? Бывшей балерины, которую трахали, сменяясь, такие же как он, нацисты, несколько часов подряд? Подойди ко мне, мой Вальтер, я тебе кое-что покажу! Ручаюсь, такого ты не видел даже со шлюхами!

  - Анна! Анна, перестань, перестань, ну же, ну, тихо, тихо, моя маленькая, тихо, у тебя истерика, перестань, пожалуйста, девочка, я обещаю тебе, когда всё это кончится, я увезу тебя отсюда, в совсем другое место, тебя там никто не будет знать, ты сможешь начать всё сначала, жить как сама захочешь, тише, тише, милая, вот так, давай я вытру слёзы, пойдем, пойдем, моя хорошая, пойдем, пойдем...

  - Мои.. цветы...

  - Всё будет хорошо, никуда цветы не денутся, если надо будет, я сам их полью, только представь себе, Анна - следователь СД в парадной форме с леечкой, ну же, Анна, улыбнись, я даже согласен принести тебе какой-нибудь цветок тебе в камеру, если захочешь. По правилам нельзя, но к черту эти правила. Вот так, моя хорошая, вот так. Садись. Дать тебе воды?

  - Не.. надо. О Боже. Что со мной? Что ты со мной сделал? Это гипноз, да?

  Разговор 12.

  - Что? ЧТО?! Что ты сказал?! Я - что?!

  - Ты беременна, Анна. Поздравляю.

  - Я? Беременна? Ты свихнулся, нацист! Я? Нонсенс! Как я могу быть беременной, если вы... вы... ТЫ! Ты лгал мне всё это время!

  - Прости, Анна. Да, я лгал... - нет, не швыряй в меня цветком, мне не разрешат передать тебе новый! - но я делал это для тебя!

  - Для меня? ДЛЯ МЕНЯ? Ты воспользовался мной!