Ещё одна причина, которая может существовать как отдельно, так и в наложении на другую, – это паника участников рынка. Речь идёт о спекуляциях, о сенсационных заявлениях СМИ и давлении Правительства. Недавний пример проявления такой паники – это Нефтекризис начала марта 2020. На следующий день после того, как разошлась новость о том, что Россия и страны ОПЕК+ не договорились о снижении объёма добычи нефти, произошёл резкий обвал фондового рынка. Действительно, в 21 веке скорость передачи информации такая высокая, что она мгновенно сказывается на рыночной ситуации, а дальше благодаря СМИ усугубляется, сея панику. Вот в такой ситуации зарождаются кризисные явления с психологическим подтекстом. Накладываясь одна на другую, информационные волны циклов становятся всё чаще, при постепенном увеличении амплитуды.
В 2020 году мы столкнулись с наслоениением событий: все причины кризисных явлений, перечисленных выше, имели место быть. К тому что же, всё усугубилось пандемией, из-за чего перестали работать многие сферы бизнеса, были заморожены международные сделки, и всё это увенчалось паникой и безработицей.
И даже в такой сложной ситуации, финансовый кризис не сразу ударяет по клиентам экономически, гораздо быстрее происходит психологическое потрясение: через сокращение рабочих мест, ослабление валюты, рост цен и т.д. Деньги у людей пока остаются, их потребности тоже. Но меняется их отношение к затратам.
Люди начинают больше задумываться о будущем, и им уже сложнее наслаждаться покупками. Их главная цель заключается в сохранении накоплений, поскольку нет понимания, когда вновь будет возможность хорошо зарабатывать. В связи с чем первым кризис «бьёт» по продуктам премиум-класса и премиальным услугам. В среднем классе меняется структура затрат: так, если до кризиса в России затраты на продукты составляли около 30%, а затраты на развлечения около 22%, то после кризиса цифры меняются: 10% переходят от развлечений к категории питания. Получается, что на продукты расходуется уже 40%, а на развлечения всего 10%.
И именно это надо понимать производителю и продавцу, когда он планирует продажи во время рецессии или в кризис. Как минимум, это означает снижение производственных мощностей. В дополнение к этому может быть разработан целый комплекс временных мер по снижению затрат: перевод сотрудников на сдельную оплату труда, уменьшение закупок, отказ от склада, пересмотр рекламы и продвижения в пользу более дешёвых инструментов.
На самом деле, мер может быть много. Главное понимать, что это должна быть гибкая система, чтобы можно было также просто развернуть производство, когда начнётся фаза экономического роста.
Что касается сферы развлечений и услуг, то здесь, действительно, рынок часто перенасыщен, и именно эти компании подпадают в первую очередь под упразднение. Но, с другой стороны, если нет оборудования, заводов, то свернуть такой бизнес куда менее болезненно. Ещё одной идеей для пострадавших отраслей является перепрофилирование на более дешёвые услуги (но не менее качественные, и это принципиально!) или недорогие массовые развлечения. К слову сказать, в Великую депрессию в США были придуманы Микки Маус (как карикатура доброго трудяги, который попадает в разные смешные ситуации), Супермен (как страж порядка в режимном правлении Теодора Рузвельта), появились первые реалити шоу (многодневные танцевальные марафоны), игровые автоматы и многое другое. Но это ещё не всё. Из-за невозможности платить за уборку и ведение домашнего хозяйства появились стиральные машины, пылесосы, холодильники. Жизнь стала меняться благодаря новым изобретениям в аэродинамике и медицине.
Таким образом, кризис – это не означает обнуление и обнищание. Это означает, что нужно сужать производство или переходить к другим видам заработка.
А для этого компаниям нужно оставаться гибкими и постоянно получать обратную связь от аудитории, поскольку постоянное общение с клиентами имеет огромное значение как для поддержки лояльности, так и для понимания потребностей.
На первой диаграмме указана структура потребления в России до кризиса 2008. В ней 31% составляют продукты питания, а около 22% – свободные деньги, которые можно потратить на путешествия, особое образование, премиальные товары и так далее. Надо сказать, эта картина идеально совпадает со странами с развитой экономикой: Германией, Францией, США.
На второй диаграмме указана структура потребления в России в процессе спада, после второго кризиса, пришедшегося на 2015-2016 гг. Продукты питания стали занимать почти 42%, а свободные деньги стали составлять всего 18%. Иногда можно пользоваться такими статистическими данными, чтобы примерно понимать, на сколько сужать процентов сужать производство. И наоборот, если продукция относится к товарам массового спроса и рассчитан на эконом-сегмент, то самое время немного увеличить производство, примерно на 42%-31%=11%.
Таким образом, кризис, рецессия и даже депрессия – любой спад конъюнктуры3 не означает стоп-сигнал для производства. Это скорее толчок в сторону переориентации рынка от идеи «всё должно быть представлено на рынке, а на любой товар найдётся свой покупатель» к идее «производить надо только то, что точно купят».
Но вот основные потребительские ценности, которые теперь имеют наибольшее значение в период рецессии и кризиса (депрессии): безопасность, долговечность, гарантии качества. Именно эти три составляющих являются двигателем спроса в низшей точке цикла.
На примере ниже представлена великолепная «антикризисная» рекламная кампания крупного производителя мебели.
С чем же связана такая «неэмоциональная» подача преимуществ компании? Переживая трудные времена, люди боятся, в первую очередь, потерять уровень жизни. Поэтому они долго обдумывают, оценивают, сравнивают. Люди не хотят ошибаться при покупке. Им особенно важно, чтобы то, что они купят, было долговечным и качественным. Поэтому в основе взаимоотношений с клиентами теперь как никогда важны доверие и поддержка, именно они отражаются в словах «опыт» и «гарантия».
Ценностное предложение и потребительская ценность. Как показать покупателю, что ему нужен Ваш продукт.
В наше время все говорят о ценности: мы создаём ценность, мы потребляем ценность, мы передаём друг другу ценность. Каждый продукт возведён маркетингом в культ, в энергию радости, которой производитель делится с потребителем.
На самом деле, это весьма неплохо. Ценность – это набор нужных качеств, некое благо, переходящее с конвейера в хозяйство.
Как любое детище, продукт производится с надеждой на то, что он будет востребованным, что его оценят. Именно эта надежда выступает основой ценностного предложения производителя. Дальше маркетологи переносят продукт на некое облако, которое подплывает к потребителю, а оттуда стрелой Амура попадает в самое сердце потребителя. Именно то воображаемое сердце, куда попадает стрела, хранит в себе потребительской потребности. Иначе говоря, не понимая, что хочет потребитель, мы не сможем завоевать его расположения. И, наоборот, понимая, к чему лежит его душа, мы можем дать либо то, что надо, либо завуалировать свой продукт под желаемое.
Например: позиционирование Coca Cola – напиток для дружбы. То есть компания «упаковала» сладкий газированный напиток в обёртку радости и общения. Получается, что когда человеку грустно и одиноко, он может выпить кока-колу и ему станет веселее.
