— Почувствовала тепло! — шепнул Игорь, следя за сколопендрой.

Что-то происходило на крыше, затем стало тихо, а через мгновение разом закричали все. Денис с ребятами рванулись в школу и плотно захлопнули окно в кабинете английского, служившего входом в деревню. Наблюдатели сбежали с крыши, увидев, как большая сколопендра в окружении более мелких легко взбежала по стене наверх как раз из полосы тёплого следа. Похоже, она осталась на крыше. О том, чтобы выйти наружу, нечего было и думать: вокруг школы земля шевелилась от сотен плоских сколопендр, кишевших там, ползавших по стенам и по окнам школы. Пытались изучить этих тварей и добыли несколько экземпляров: маленькие сколопендры не убегали от человека, наоборот, бежали навстречу своей смерти. Теперь, когда деревня оказалась в осаде, гора сохнущего хвороста в спортивном зале, небольшие закрома с зимними припасами и какой-никакой запас воды для питья оказались очень кстати.

И пришла тревожная ночь.

Света билась в истерике, не соглашаясь ночевать одна в карцере, но суровый Денис Понятовский и дежурные стражники силой отвели её туда. Денис сказал Свете:

— Зови, если что-то заметишь. Но без истерик. Поняла?

Света картинно бросилась красивой грудью на решётку двери, но Денис — не трепетный Елик, и остался нечувствителен к её выходкам. Брезгливо пригрозил:

— Мадам Конторович, в мою вахту поблажек не жди. Красть и жрать втихаря не позволю никому. С Елисеем разберись до возвращения Вована. Поняла?

— Лысый! — обозвала Света Дениса. — Я не просила, чтобы меня шпилили к этому Краснокутскому!

Она грязно ругнулась.

— Или ты перестанешь ссорить парней, или поговорим с тобой по-другому! — нахмурился комендант.

— Ой, что ты мне сделаешь? — фыркнула Конторович, кривляясь.

— Я вытолкаю тебя вон, на съедение сколопендрам! — пригрозила проходившая мимо Алина.

Света визгливо понесла на Алину всякое. Но Алина остановилась под дверью и продолжала угрожать:

— Ты возьмёшься за ум и будешь вести себя прилично! Не прикидывайся дурочкой, ты прекрасно знаешь, чего делать нельзя! Уймись, Светлана! Ты играешь с парнями, это добром не кончится!

Света огрызалась в ответ.

Алина смотрела мимо неё, зло сощурив глаза и, скривив рот, и продолжала воспитывать, одновременно решительно дёргая навесной замок в намерении открыть его и распахнуть дверь.

— Ядовитая сука! — визжала Света, топая ногами и закрывая уши ладонями.

И вдруг Алина ворвалась в карцер, выдернула Свету из кабинета и с грохотом захлопнула решётку двери.

— Ооой! — услышала Конторович её болезненный выдох. Конторович была уверена, что эта стерва-училка, возомнившая о себе неизвестно что, намерена её бить. Она подняла глаза, увидела в слабом свете костерка бросившуюся на решётку страшную сколопендру в рост человека, и распахнувшееся окно в карцере, и шипящую от боли Алину, вцепившуюся в решётку, открывающуюся внутрь класса. Алина приказала:

— Теперь кричи, Света! Зови ребят!

Света помчалась по лестнице вниз, вереща на ходу.

Димка и Юрик успели вовремя: Алина уже готова была выпустить из рук решётку, которую удерживала обожжёнными руками, и на её пальцах вспухали пузыри химического ожога. Дима ловко вставил дужку замка в ушки, и тоже подул на пальцы, хоть лишь мгновение контактировал с ядовитой бахромой сколопендры. Юрик шпагой-вертелом брезгливо ткнул сколопендру, тварь перетекла подальше от входа и замерла, слегка подрагивая бахромой, а потом сбежала в открытое окно, перевалилась через подоконник и исчезла.

Свету отправили за Стопногой и за Таней. Нужно было что-то делать с руками Алины.

Сивицкий спросил:

— Это наша крези Конторович открыла окно?

Алина, укачивая руки, вертелась на месте от сильной боли. Она предположила:

— У Конторович не было ключа от окна. Скорее всего, окно и не закрывали со времён отсидки Краснокутского, просто прикрыли когда-то. Такие козлы! А ведь я сколько раз просила, проверяйте всё! — раздражённо добавила она. Чувствовалось, что у неё наболело.

Она подула на руки и продолжала:

— Тварь пробежала по стеклу, потом вернулась и разложила бахрому ног точно по краям рамы. Она исследовала окно! Я это видела! Сколопендра почувствовала тепло из щелей, надавила, а не закрытая рама, естественно, распахнулась — заходите!

Сивицкий покрутил головой:

— Здоровая была тварь!

Алина добавила:

— Они идут на источник тепла. Снова проверьте все окна.

Света Конторович прошептала:

— Ты специально ругала меня, чтобы я не перепугалась до смерти и не наделала глупостей, да?

— Да, уж, тебе лучше было не видеть тварь — мерзкое зрелище, после такого точно спать не будешь. Я думала, она просто уползёт, и всё. Их тут сотни бегают по стенам. Я не ожидала, что эта ядовитая дрянь найдёт дорогу внутрь.

— И ты оставишь меня одну? — взмолилась Света.

— Чтобы отменить наказание, нужно собрать десятников. Будь взрослой, в конце-то концов. Пойми, мы не тусуемся здесь, мы выживаем, и каждый обязан соблюдать законы, это важно для общей безопасности. Давай переведу тебя в бывшую костюмерную. Тогда согласие Совета не понадобится.

Света согласилась.

У Алины распухли и болели пальцы, обожжённые ядом сколопендры, такими пальцами ключ в руки не возьмёшь. Она попросила дежурного девятиклассника закрыть Конторович во внутренней узкой комнате без окон. Но от Светы жди чего угодно, и ей пришлось проводить стражника и заключённую, и забрать ключ от костюмерной. И только после этого Алина пошла в кабинет биологии в сопровождении доморощенных врачей, ломавших голову, чем облегчить ей боль.

Хроники Насты Дашкевич. Алина даёт всем характеристику

Алина позвала меня, и мы полночи просидели у костра дежурных, потому что Алине было плохо после ожогов сколопендры, и не спалось от боли в руках. Но я подозреваю, мнительная Алина ещё и проверяла дежурных, делала два дела сразу. Дежурные в её присутствии не смели дремать и потянулись проверять этажи, наблюдать за окнами и за кострами на лестнице. А Алина попросила записать под диктовку её размышления. Сказала, что ей совершенно некогда, что она забросила свои записи.

Итак, пишу со слов Алины.

«К Тане приклеился Паша Стопнога и помогает ей. Увечная нога ограничивает Пашу, но он стоически справляется со своим увечьем, и в делах, требующих терпения, он незаменим. Лёшка сначала приглядывался к Стопноге, потом решил, что так даже лучше: пока он, Лёха, на охоте, его Танюшка под присмотром. Стопногу в число соперников Лёша никогда не вносил. Таня доверила безотказному Пашке приготовление отваров, отправляет его искать корни и смолу и ведёт себя с ним как владычица морская, гоняя увечного парня по своим врачебным делам. (На этом месте я задумалась. Но вспомнила отношения Тани Пользы и Стопноги, подумала, и согласилась с Алиной). Однако Таня Гонисевская покровительствует Стопноге, и нападки на Пашу и издевательства со стороны Макса и его дружков прекратились». «Меня это устраивает — сказала мне Алина. — Не пиши это. Я наблюдаю, как сама собой происходит перегруппировка в коллективе, и вокруг кого собираются ребята».

Дальше я по просьбе Алины записала характеристику каждого десятка во главе с десятником. Правильных десятков у нас нет, везде на несколько человек больше. Потому что в школе по разным причинам и для разных нужд кто-то остаётся, и на охоту уходят с десятником не больше десяти человек.

Получился список из нескольких пунктов:

1. Владислав Карнадут (Боксёр). У него лёгкая на подъём и немного таинственная команда бродяг. Сдружились с первых дней, и с тех пор никто не добавился в группу Боксёра. Когда находится в отлучке, Влад оставляет одного из своей команды в деревне. Это попеременно или Жека, или Адамчик, или кто-то из приболевших ребят.

2. Владимир Краснокутский, (Вован). Его ребята — ловкие добытчики, но обжоры, горлопаны и драчуны. Он с ними справляется, в ход идут кулаки и матерщина. Эта группа — источник кличек для всех и злых шуток. Вован не доверяет никому по отдельности, но доверяет всей своре (Алина попросила зачеркнуть последнее слово, я зачеркнула и переписала вместо «всей своре» «всей команде»). Его люди всегда начеку и следят друг за другом.