Под ветвистым деревом сидело почти сотня стариков, раненных мужчин и что самое интересное женщин. Это те, кого отобрал Стародуб, как потенциально опасных.

Я подошел к пленникам и спросил:

— Кто понимает наш язык?

Вначале никто не ответил, потом один дед поднял руку.

— Кто ты? Назовись.

— Я несчастный пленник, зачем тебе моё имя? — с усмешкой спросил старик.

— Я хочу говорить с этими людьми, ты будешь переводить.

Дед кивнул, а я обратился к пленникам:

— Меня зовут Чеслав, я Белый волк — князь рода Кривичей, что живут в верховьях реки. С нами живут многие рода, есть и те, кто пришел с Данапраса, есть чудины и вепсы. Там моя земля, по этой реке мы торговали долгие годы, но вы напали на торговцев и создали мне угрозу. Поэтому я пришел сюда. Когда вернется ваш вождь Бурый медведь я убью его и повешу голову рядом с его отцом.

Услышав перевод, люди заулыбались, а мне это не понравилось. Они наверное подумали, что я слабоват для открытого боя с вождем. Идиоты, они думают, что я собираюсь бросить вызов их вождю.

— Но я считаю, что род не должен отвечать за деяния своих вождей, если вы отринете те клятвы, что давали вождям, и поклянетесь служить мне верой и правдой, то я вас отпущу, и вы будете жить на этой земле, но я назначу вам своего наместника. Я даже могу вернуть вам ваших жен и детей, но для этого вы должны доказать свою преданность.

Один мужик с горящими ненавистью глазами, что то прокаркал и толмач перевел его слова.

— Ты уже убил многих наших родичей, кто ответит за их кровь?

Я подошел к крикуну вплотную и заглянул в глаза.

— Вы убили моих купцов, вы убили гостей, за это вы все должны умереть лютой смертью, ибо закон требует относиться к гостям с уважением. Вы нарушили закон, но вот ты конкретно еще жив, и живы многие ваши родичи, ибо я пощадил вас, только от того, что верю в то, что вы не виновны в нападении на моих купцов, в том повинны ваши вожди, а вы только выполняли их преступный приказ. Или это не так? Скажи мне, что ты тоже принимал решение напасть на купцов и я повешу тебя вон на той ветке.

Людишки из этого века еще не знают, что такое англосакское коварство и хитрость. Я применял против местных идеологическое оружие Американцев. Мол, мы воюем не с вами, а с преступным режимом Каддафи, Садама, Асада, ну или Путина. Мы не воюем с народом, народ не виноват, что у него такие вожди, и если народ поможет наказать преступный режим, то этот народ в самых лучших традициях демократии может выбрать себе новых вождей и служить далее верой и правдой лично мне. Ведь я светоч демократии, я избран богами, что бы нести просвещение и свободу варварам.

Мужик оскалился и сказал, что решение напасть на купцов принимали на совете и на этом совете он был тоже, поэтому я если хочу, могу его повесить.

Ах ты, сука вот как, ну ладно. Я тебе покажу, что такое полит технологи 20-го века.

— Эй вы, а ну несите сюда самый большой стул или бревно — крикнул я своим воинам.

Те принесли, и я воссел на пьедестал, прочитал молитву отче нас, воздев руки к небу и начал суд.

Подсудимого вывели в центр поляны и поставили на колени, а потом по очереди стали вытаскивать на опрос свидетелей.

Вопрос был только один: "подтверждаешь ли ты человек, что этот негодяй является членом совета вождя племени Бурого медведя и входит в круг лиц участвующих в принятии решения".

— Признаю, это же уважаемый Люцаф, он лучший рыбак, поэтому его место в совете племени.

Ну и так далее, вторым был вопрос: "а участвовал ли этот Люцаф в нападении на купцов", хотя я знал, что в нападении участвовали почти все мужчины селения, но ведь все остальные молчали, а этот урод типа крутой, в оппозицию поиграть решил, нужно обломать и показать свой нрав, чтобы уважали и боялись.

Заслушав всех свидетелей, я торжественно объявил постановление суда.

— Сей муж виновен в нападении на гостей и убийстве невинных. Находящихся под защитой закона о гостеприимстве. В наказание преступнику смертная казнь через повешение.

Я три раза стукнул древком копья держа его как посох объявляя окончание суда и позвал двоих воинов.

— Повесьте этого урода вон там на ветке — показал я рукой.

Воины схватили несчастного, потащили к ветке потом накинули петлю на шею, перекинули веревку через ветку и потянули веревку на себя. Осужденный Люцаф взмыл вверх, там схватился руками за веревку, чуть проболтался, но через несколько минут кислорода не хватило и он обмяк. Воины подержали веревку еще несколько минут, убеждаясь в смерти подопечного, потом просто отпустили веревку и тело рухнуло на землю.

— Ну что скажете люди, кто хочет жить под моей рукой? Я князь справедливый, никого не обижаю, казню только по суду и за тяжкие поступки.

Одна из женщин подняла голову и прошипела — придёт мой брат, он тебя убьет.

— Я не отрежу тебе язык женщина, на том коле скоро буде висеть голова твоего брата, но ты этого уже не увидишь, сегодня ты станешь жалкой рабыней в руках того, кого обидел ваш род — я указал на купца.

— Кондрат забирай этих рабов себе.

Кондрат усмехнулся и его люди начали загонять на корабль два десятка самых нагловатых пленников.

Я встал, обвел всех оставшихся взглядом.

— Вы все должны понять, что тех кто не присягнет мне я всех продам в рабство, мне бунтовщики не нужны, убивать вас я не хочу, а вот получить пару десятков пудов соли за продажу рабов можно.

— Я хочу остаться здесь, если ты вернешь мне семью, я буду служить тебе — поднял руку волосатый мужичок.

Потом поднялись еще руки. Вот так пленники разделились на две части.

Я освободил тех, кто согласился мне служить их оказалось 52 человека. Я приказал им готовить большой погребальный костер, что бы сжечь павших, а остальных почти три десятка пленников я загнал в яму, где ранее сидели купцы и поставил охрану. Все можно этих даже не продавать, рано или поздно, но и эти согласятся присягнуть новому риксу. А не согласятся, распродам баб по местным родам. А мужиков продав пришлым купцам. Ведь сюда я пришел как защитник торговцев, а не как захватчик, значит легенды нужно придерживаться. Да еще и этот шаман с рогами, мать его так. Я типа должен стать хозяином реки, но когда я стану хозяином, то мне понадобятся подданные, а они вот тут в яме сидят.

Не далеко от селения мы собрали несколько больших погребальных костров и сожгли тела убитых. Потом, я приказал ремонтировать полуразрушенное ограждение вокруг селения.

— Забор должен быть вот такой — я показал рукой по грудь и освобожденные начали строительство.

На ночь я наказал спать всем в одном месте, под охраной. Пока я не убью старого вождя им придется находится под охраной, потом они будут полностью свободными людьми и смогут даже выходить в море за рыбой.

К вечеру, второго дня я отправил еще десять воинов и часть имущества в Полоцк на трофейной ладье, и приказал поторопится для совершения еще одной ходки. С моими людьми я отправил старика и несколько присягнувших песьеголовцев, что бы они нашли членов своих семей и семей тех, кто согласился служить мне. Их нужно собрать в Полоцке, но сюда пока не пускать, пока мы не отобьемся от готских людишек.

За пять дней мы построили две наблюдательные вышки, одну на берегу, а другую для наблюдения за лесом, селение обнесли частоколом.

На шестой день прибежали два посыльных и сказали, что к охотничьей стоянке в лесу пришли воины, почти три десятка вооруженных людей и с ними больше сотни пленников.

Вождь песьеголовых отправил двоих воинов вперед в селение оповестить о прибытии, но их на удалении от лагеря наши охотники убили.

Я объявил собрал в кучу своих вольноотпущенных рабов и разъяснив им ситуацию, приказал своим воинам всех связать и усадить внутри селения за огороженным частоколом.

Оставил на охрану десяток самых на мой вид слабых и раненных копейщиков. А сам с небольшим отрядом в четыре десятка человек направился навстречу врагу.