Я не выдержал и заорал:
— Ах ты сука, служить мне не хочешь, я отломал прут от ветки и отхлестал непослушный кусок металла, а потом бросил его на землю.
Глаза у людишек моего племени были даже не круглые, они и так знали, что я не простой идиот, я идиот буйный. А тут я с металлом ругаюсь и богов хаю, значит — прислужник демонов, лишь бы этот неадекватный не разозлил богов и не выпустил демонов из своей печи.
И вот тут этот прислужник демонов вытворяет такое, мало того, что у всех на глазах вытащил из-за кромки души священных животных, так у него еще хватает наглости хлестать душу волка березовой веткой, как непослушное дитя.
— А ну девки давай сюда глину — приказал я.
Подали, как то осторожно, а я уже не замечая страха в глазах людей слепил особый стакан, с поперечиной посередине. Эту поперечину, должен обтечь плавящийся метал и заполнить формы, а я потом выбью глину из стальной заготовки и будет мне настоящий молот.
Я сделал два больших стакана с поперечинами и два маленьких стакана.
Большие будут молотами, а поменьше — тяжелыми молотками.
— На держи — дал я девке стакан — иди суши, а я пока крицу подготовлю.
Я выбрал несколько плохо оббитых криц и воткнул их в горн, а когда они разогрелись, то просто разбил их на части зубилом, что было непросто.
Потом опять засунул куски метала в тигли, засыпал песка, измельченного угля и обломки костей, а потом на глазах у всех собравшихся я надрезал себе руку и сжав кулак накапал крови в тигли и произнес:
— Нарекаю вас укротителями душ.
Люди зашептались, а одна старуха упала на задницу. Эффект Кашпировского и экстрасенсорики достигнут, а вот не хрен мне тут революции устраивать, пусть знают, что их князь мастер метала, и повелитель демонов огня.
Я провел запайку тиглей, а потом вдруг меня пробило, вооот, есть идея!
Я откупорил один тигель и сделав горку у крышки, так, что бы получилось зубило на обухе молота. То есть добавил еще кусок метала, при чем кусок достаточно острый, а сверху него прилепил домиком глиняную крышку. В печь поставил все тигли крышками вверх, а последний тигель крышкой вниз, чтобы метал стекал вниз к крышке и там образовалась форма колуна.
Опять засыпали угли и подожгли, а пока мы все это делали опять солнце подошло к закату. Ну вот, подумал я все повторяется, как Гагарин со своим фильмом Белое солнце пустыни, теперь смотрят все космонавты перед стартом, даже иностранцы.
А утром, когда отбил глину от тиглей, я получил, два настоящих, тяжеленных молота и два молотка поменьше.
— Эй вы сделайте дубовые ручки для двуручных и одноручных молотов поставил я задачу своим подручным и пошёл дальше прогрессорствовать.
Когда кувалды были готовы, я про себя помолился, после взял заготовку по имени волк, положил её в горн и начал мехами нагонять воздух.
— Сегодня ты подчинишься мастеру — громко сказал я куску метала.
Когда заготовка была раскалена, мы начали осторожно бить молотами, постепенно переворачивая заготовку, и в конечном итоге метал поддался. Вначале круглая заготовка очень медленно и плавно превратилась в прямоугольную, а потом, еще более медленно начала приобретать форму стального прута.
Этого бешеного волка мы укрощали три дня, целых три дня, не умолкая стучали молоты. Мои ковали боялись волка как будто бы он был живой, будто бы душа хищника вот прямо сейчас выпрыгнет из стальной болванки и порвет нахрен всех присутствующих. Поэтому даже имея в руках огромную кувалду ковали били как то осторожно, а я не хотел кричать на людей, они и так напуганы.
Люди меняли друг друга и над лесом три дня раздавался грохот кузнечных молотов. Никто не произнес ни одного слова, ни женщины, ни дети, которым не давал спать этот грохот, потому как все знали, что идет борьба с духами мертвых хищников и если мужчины не смогут укротить духов леса, то всем будет очень плохо. Люди верили и знали, что пока стучит молот и гудит пламя горна их князь не сдается. На земле и в небесах идет тяжелая схватка, новый хозяин болотных земель укрощает непокорного волка. Когда душа волка сдастся, то люди перестанут чувствовать себя тварями дрожащими, и станут в этом лесу полноправными хозяевами.
Душа волка подчинилась, на четвертый день вытянувшись в метровую стальную пластину и я сам стал верить в эту муть с душами, а когда на пятый день работы я ради интереса решил разрубить новым мечем свой свинорез, так чисто по хулиганить я захотел проверить прочность нового клинка. То тут же по моему чистолюбию был нанесен смертельный удар. Прямо в кузне меч переломился пополам. Волк послал меня нахрен. Вот это новость. Как же так? Что не так? Может я перемудрил что, но ведь у бати получалось, и там на семинаре получилось.
Думай голова, думай, шапку куплю.
Так метал слишком крепкий, а значит хрупкий. ну и хрен с ним. Берем свой свинорез, куски волка и кидаем в горн.
Накаляю и посыпав все заготовки песком сбиваю себе пакет. Внутри пакета мягкое железо бывшего свинореза, а по бокам тигельная сталь.
Теперь все повторить, весь путь меча, путь почти в пять дней. И самое главное, что теперь я один. Я закрылся в кузне и никого не пускал. Устал как собака, но когда я вышел из кузни и в руке поднял над головой огромный меч, все затихли.
Одна моя ладонь сжимала рукоять, а вторая держала за острие клинка. Я опустил руки вниз упирая клинок о голову, а потом поднатужился сгибая клинок пока тыльная часть ладоней не коснулась плеч. Постояв немного и убедившись, что все даже дети смотрят на меня, я отпустил острие и клинок распрямился с характерным гудением.
Я тихо, очень тихо сказал:
— Теперь волк, будет вечно служишь нам!
А потом громче, так чтобы слышали все;
— Мы подчинили себе дух убитой твари, теперь нам нечего боятся живых волков, пусть сами убираются с нашего пути или приносят нам свои шкуры, для шуб и сапог.
Люди как то робко начали улыбаться, а потом как будто бы не веря пошли толпой ко мне, пощупать, провести пальцем по лезвию и даже лизнуть. Я им термоядерную бомбу выкатил, а они пытаются понять, а не привиделось ли им всё это. Нет, не привиделось и у князя в руках действительно был меч, настоящий меч, и он не гнулся как гвоздь, а принимал исходное положение как стальная рессора, ведь я потратил на него туеву хучу нервов и времени. И если бы эта сволочь сейчас согнулась или треснула, то я даже не знаю, что мне пришлось бы делать. Но он не согнулся и я об этом знал, я еще вчера втихаря проверил гибкость клинка и она меня устраивала, а этот концерт я провел исключительно для уважаемой болотной общественности. Электорат должен верить в своего лидера, иначе может возникнуть разочарование и как следствие этого — бунт.
Я отдал Стародубу свой первый выкованный из сырого железа меч, а сам вогнал в ножны волка, благо оба меча по форме были одинаковыми, в тот момент я просто не имел другого навыка и тупо слепил то, что научил меня делать отец.
Через несколько дней появились два мужика с копьями, чужие мужики, было видно, что некоторые местные их знают, но не все. Чем то эти мужики напоминали первобытных людей. Большие, одеты в шкуры, по лицам видно — туповатые, да и копья больше похожи на заточенные длинные палки.
Неужели те самые, что напали на моих торговцев, ну ладно проверим и будем ориентироваться по ситуации.
В последнее время я ходил в кольчужке и с новым мечем, кроме того у меня был боевой топорик особой формы, поэтому за оружием я не побежал, а постояв немного, пошел навстречу непрошеным гостям.
Мужички остановились от селения шагах в пятидесяти и внимательно начали осматривать окрестности.
— Что смотрите, люди прохожие — крикнул я — коль хотите быть гостями, то назовитесь.
Мужики молчали и внимательно осматривали местность. Я знаю этот взгляд, так гопники смотрят на ботаника с седьмым айфоном, как бы и на тебя и в то же время по сторонам, пытаясь оценить, кто из прохожих решится вызвать полицию, а кто просто сбежит, если вдруг добрые парни решат у лоха айфон отжать.
