– И что это значит? – спросил я, поднимая голову.

– Это значит, что теперь от тебя зависит, удастся ли повернуть ход истории.

В офисе, находящемся на последнем этаже небоскреба, царил вечерний полумрак. Все служащие уже разошлись по домам, только под кабинетом шефа сидела, страдая от безделья, секретарша с внешностью супермодели. По сравнению с ней многие кинозвезды, сводившие с ума мужчин всего мира, показались бы серенькими мышками.

Уже в сотый раз поправив макияж, секретарша, вздохнув, уставилась в экран монитора. Как же это все ей надоело! Уже не хотелось ничего, уже не интересовали никакие сайты, никакие новости. Сейчас бы все бросить – и… И куда, спрашивала она себя? В ее жизни не существовало ничего, кроме работы. Потому что таким было требование шефа – абсолютное подчинение, абсолютная преданность. Никаких развлечений, подруг и друзей. Только он. За это он платил ей большие, очень большие деньги, которые были для нее, конечно, очень важны… Но… разве деньги могут заменить саму жизнь? Разве это правильно – ограничивать жизнь только работой? Зачем тогда вообще жить?

Шеф нашел ее на конкурсе «Мисс Вселенная» и сделал так, что она выиграла главный приз. А после этого он предложил работать с ним, причем за такие деньги, что отказаться могла бы только сумасшедшая. Да и как можно отказать одному из самых богатых людей мира?

– Добрый вечер, мисс Хелен. Шеф у себя?

Секретарша вздрогнула. Уйдя в свои мысли, она не заметила посетителя, который внезапно появился в пустынной приемной в такой неурочный час. Впрочем, это был не простой посетитель…

– Да, мистер Бакли. Сейчас доложу, – сказала Хелен и нажала на пульте кнопку вызова: – Мистер Шварц, к вам мистер Бакли… Хорошо, мистер Шварц… – и, обратившись к Бакли, добавила, – входите, вас ждут.

Широкоплечий охранник открыл перед Бакли тяжелую дверь с массивным золотым кольцом, и тот попал в промежуточное помещение. Два рослых вооруженных охранника, как всегда, осмотрели его, и только после этого пропустили в кабинет шефа. Ничего не скажешь, шеф позаботился о своей безопасности…

– Добрый вечер, мистер Шварц, – с учтивым поклоном произнес Бакли.

– Входи.

Шеф не любил яркого освещения. Во мраке его огромного кабинета светился лишь экран монитора да настольная лампа. Тяжеловесный интерьер – массивная мебель из темного дерева, большая хрустальная люстра, роскошные бархатные шторы на окнах, дорогой ворсистый ковер, – подавлял посетителя, вызывал у него чувство неуверенности и робости. А грузная фигура шефа, утопавшая в огромном кожаном кресле, довершала ощущение мрака и тяжеловесности. На столе шефа стояла большая золотая статуэтка какого-то неведомого Бакли божества. Бакли всегда задавал себе вопрос – что это за статуэтка? Но он никогда не осмелился бы спросить об этом шефа.

Садиться у шефа было принято, только дождавшись приглашения. Поэтому Бакли пришлось некоторое время стоять у входа, переминаясь с ноги на ногу, и в сотый раз тупо разглядывать золотую статуэтку… Наконец шеф, не поднимая головы, процедил:

– Садись.

Бакли сел, облегченно вздохнув. Начинать разговор первым тоже было нельзя, поэтому он напряженно сидел и ждал, когда шеф наконец соизволит обратиться к нему. Но мистер Шварц настолько углубился в какие-то бумаги, что, казалось, вообще забыл о присутствии Бакли. Прошла минута, другая… У Бакли возникло ощущение, что в этом темном и мрачном кабинете остановилось даже время. Наконец шеф оторвался от бумаг и, смерив Бакли презрительным взглядом, спросил:

– Ну, что скажешь? Есть новости?

Бакли осторожно откашлялся и произнес:

– Есть, мистер Шварц… Мы нашли его.

– Да? – спокойно, без видимого интереса, произнес шеф. – Покажи.

Бакли достал из портфеля пакет с фотографиями и протянул шефу. Шварц внимательно просматривал снимки, долго останавливаясь на каждом, как будто стараясь запечатлеть их в своей памяти. И снова пауза длилась так долго, что Бакли показалось, будто он слышит звук тишины, казавшийся просто оглушительным…

– Ты уверен, что это он? – прервал затянувшееся молчание шеф.

– По нашим данным, да, – осторожно произнес Бакли.

– Имя?

– Богдан Мещерский, 28 лет. Приметы: рост средний, волосы темные, глаза карие. Образование – физик, в настоящее время – безработный…

– Да? Интересно, на что он живет? – поинтересовался шеф.

– Он фрилансер… Периодически берет какие-то заказы, переводы, пишет разные компьютерные программы… Свободное время уже несколько лет посвящает поискам и исследованиям…

– Каким?

– В разных областях – работа с дыханием, экстрасенсорика, измененные состояния сознания…

– Ну, этим многие занимаются, не так ли? – то ли спросил, то ли утвердительно сказал шеф.

– Да, конечно, – поспешил согласиться Бакли, – но… Петровскому удалось продвинуться в этом направлении…

– Что ты имеешь в виду?

– Я имею в виду измененные состояния сознания…

– И чего же он достиг?

– Пока я не могу с уверенностью утверждать, но…мне кажется, он близок к тому, чтобы открыть код путешествий во времени, – осторожно проговорил Бакли.

– Бакли, я плачу не за то, чтобы тебе что-то казалось! – очень тихо и медленно произнес шеф, но таким зловещим тоном, что Бакли показалось, будто на него накричали. – Я плачу тебе за сведения, точные сведения, а не за слухи и домыслы! Тебе ясно?!

– Да, мистер Шварц. Конечно, мистер Шварц, – проговорил Бакли, цепенея от страха.

– Ты готов сейчас предоставить мне точные сведения? – жестко спросил шеф.

– Мистер Шварц, я прошу вас дать мне еще немного времени. Боюсь, для исчерпывающего ответа у меня недостаточно информации… – запинаясь, ответил Бакли.

– Хорошо. Я даю тебе неделю. Неделю, слышишь? И потом хочу получить точную информацию. Иначе… Я думаю, тебе не надо объяснять, что будет, если ты не выполнишь свою работу, Бакли? – почти ласково закончил шеф.

– Да, сэр… Не надо, сэр… Я знаю… Я все сделаю, мистер Шварц…Я все сделаю, клянусь…

– Ступай, – резко оборвал его шеф. – Я жду тебя через неделю.

Бакли подобострастно поклонился и поспешно покинул кабинет.

Шеф тяжело откинулся на спинку кресла. Некоторое время он неподвижно сидел, устремив взгляд куда-то в пространство. Затем обвел взглядом помещение и громко позвал:

– Унгерд! Входи.

На противоположной от окна стене кабинета, зеркало внезапно провернулось в стене. И в открывшуюся потайную дверь в помещение вошел черноволосый человек, высокий и стройный, лет тридцати пяти. Слегка поклонившись шефу, он сел в кресло напротив.

– Что скажешь, Унгерд? Думаешь, это он? – шеф достал из ящика стола сигару и закурил. Унгерд едва заметно поморщился – он не выносил табачного дыма.

– Думаю, нет. Мне кажется, он должен быть врачом. Физик… С чего бы ему быть физиком? Он всегда был целителем, травником, – с сомнением произнес Унгерд.

– Ну, во-первых, не только целителем. Он также был воином, не забывай об этом. А во-вторых, что плохого в физике? Может, он решил разобраться в точных науках? – с усмешкой произнес шеф.

– Странно…Зачем это целителю?

– Унгерд, целитель – это не профессия, а предназначение или, скорее, сущность человека.

– Ну, не знаю… Мещеряков, говоришь… конечно, все возможно…

– Не Мещеряков, а Мещерский. Ты что-то стал невнимательным, Унгерд. В чем дело? – и шеф внимательно посмотрел на Унгерда. – Раньше с тобой такого не случалось!

– Мещеряков, Мещерский, какая разница! – раздраженно воскликнул Унгерд. – Фамилии, как и тела, – такая непрочная одежда…Они так быстро меняются, разве за этим можно уследить! Кстати, как его зовут, я не расслышал?

– Стареешь, Унгерд, стареешь. Уже и слышишь плохо… – насмешливо сказал шеф. – Богданом его зовут…

– Ну вот! Разве это его имя? Он же всегда был Даном! – Торжествующе воскликнул Унгерд. – Даниилом, Дэниэлом или как еще там…

– Ну, во-первых, не всегда… Имена – тоже одежда, и их тоже меняют, хотя они и имеют свойство «приклеиваться» к своему обладателю… А во-вторых, Унгерд, да будет тебе известно, что его называют именно Дан. Это просто сокращенное от имени «Богдан» …