Главным было вот что -- к луне-алмазу они подойдут уже через сутки, так что готовьте ваши джипперы, господа. Планета Эль-8, кстати, оказалась в основном необитаемой, не считая крошечной исследовательной станции и небольшой военной базы в самой теплой её части -- на экваторе. Так что любоваться алмазной луной на протяжении большей части истории этого мира было совершенно некому, и попсовые песенки про небо в алмазах, получается, тоже никто никому не пел.
Харди ничуть не пожалел, а только пожал плечами и спросил Джону, хочет ли тот потрогать гигантский алмаз. Джона пожал плечами: будто б он про алмазы никогда книжек не читал и фоток не видал. Он даже фильм как-то смотрел! Там алмазы изготавливали прямо на заводе.
Харди согласился: подумаешь, алмаз.
Он в своей жизни тоже много чего повидал. С двадцати лет у него не жизнь была, а просто...
Просто.
<i>Просто и доступно о жизни Харди Квинса в возрасте двадцати лет
Вообще-то университет Харди закончил в девятнадцать лет, шесть месяцев десять дней. Он был тогда совсем ещё зелен и не знал, что всё в этом мире достается за деньги (а то немногое, что нельзя купить, можно выиграть в лотерею, получить за красивые глаза -- или случайно, или незаслуженно, или потому, что так получилось).
Харди решил почему-то, что теперь он, магистр культурологии, ценен сам по себе, потому обрился налысо, собрал рюкзак и отправился на поиск приключений.
Его приключения начались, разумеется, с расквашенного носа. Дело было ещё на Бутанге, и даже не так далеко от Университета, чтобы всерьёз поверить, что может быть опасно. Что -- могут убить.
Харди, как водится среди всех зеленых и жеторотых, и не поверил.
А затем он проголодался, но в забегаловке, куда он попал случайно, кредитки не принимали. Принимали только медные и серебряные монетки, а золотые и платиновые не принимали, потому что местные завсегдатаи и денег-то таких в жизни не видали. Поэтому кредитку восприняли как оскорбление, ну и...
Харди пришлось голодать и некоторое время даже валяться в луже рядом с забегаловкой, потому что его в нее выпнули в связи с неплатежеспособностью.
Из лужи его, впрочем, довольно быстро подобрали, отмыли, накормили, а в качестве платы приняли чертовски хороший секс. Потому что -- ещё раз -- он был молод. И магистр культурологии. И впервые побывал в местах настолько диких, что там даже не принимали кредитки.
Это приключение научило Харди всему, в общем, что он и до сей поры знает о мире: деньги нужны всем и всегда, а лежание в луже иногда окупается. </i>
***
Он встретил своих хвостатых партнёров в ресторане для пассажиров первого класса -- и даже вежливо кивнул им. Они кивнули в ответ, синхронно, и благосклонно дернули хвостами. Однако к его столику не подсели и провести ещё какое-то время в их тёплой постели не предложили. Из чего Харди сделал вывод, что он -- развлечение на одну ночь, а не на две, как подумал сперва.
Или, может, их смутил Джона, построивший из салфеток модель пассажирского космического корабля третьего класса (это тот, в котором пассажиры катаются запаянными в анабиоз-капсулы). Модель вышла очень точная.
Харди издали любовался на фелинид, а те заигрывали с каким-то мужиком (судя по цвету кожи -- из миров Окраин).
Что ж.
Харди тогда принялся обдумывать свою грядущую монографию.
Он представлял, как однажды напишет: "У нас может быть две, четыре, шесть или любое другое четное или нечётное количество конечностей. Мы можем говорить вслух или общаться телепатически. Мы можем быть теплокровными млекопитающими или квазикремниевыми тетраэдроидами, но всегда и везде есть то, что нас всех объединяет. Универсальная частица культуры..."
Тут Джона хмыкнул с солидной долей недоверия, динамики перестали транслировать приятное журчание водяного оркестра, а вместо этого пощелкали и чуточку похрипели, и Харди было подумал, что это ещё какой-нибудь диковинный оркестр, но тут потребовали:
-- В связи с технической проблемой системы жизнеобеспечения в рекреационной зоне корабля просим пассажиров покинуть ресторан и немедленно пройти в свои каюты. Приносим извинения за доставленные неудобства. Обед будет подан непосредственно в номера по требованию.
И началась некоторая паника.
Харди не паниковал -- у него имелся свой собственный эвакуационный бот. Он с интересом наблюдал за тем, как паникуют другие.
Так вот, фелиниды Тэй и Лэй не паниковали тоже. Они тоже с интересом наблюдали.
***
Не было никакой проблемы системы жизнеобеспечения.
Харди это с самого начала знал, а потом какой-то испуганный официантишка, весь из себя зеленый то ли по расовой необходимости, то ли с непритворного испугу, подталкивал Харди к двери номера, а Джона требовал, чтобы вот его не трогали.
-- Скорее, сэр, скорее, очень опасно.
Харди ввалился в номер и приник спиной к запертой (снаружи!) двери.
Подергал для верности ручку -- нет, не отпиралась. Заблокирована. Ручки здесь были старинные, витые и латунные, а внутри-то все равно электронная начинка, но у Харди имелась универсальная ключ-карта. Впрочем, не было смысла.
