– Одевайся, Пикассо! Да что с тобой, ты чего тормозишь то?!! – Сдобный смотрел на меня с такой укоризной, что мне стало по настоящему стыдно. Тупить нельзя, ни то время, не те обстоятельства.

Сестра уже открыла большой рюкзак на станке, и залезла в него руками, выгребая из него… надо объяснять, что она выгребала?

Мой «рабочий» комбинезон, шлем, разгрузочный жилет, стволы, эрдэшку, ботинки. Всё то, что оставил, уходя, и не думал одеть хотя бы ещё раз, взять в руки, почувствовать ставшую такой родной тяжесть. Как же я соскучился по всему этому, Господи ты Боже мой!!! Только почувствовав, как плечи мягко обняли защитные вставки, плотно прилегшие к телу, как обхватило грудь регулирующимися ремнями бронежилета корпуса, понял это. А когда взял в руки своего чёрного и верного друга с уже закреплёнными прицелом и подствольником, вставил свой любимый первый диск и передёрнул затвор… чёрт! Именно этого не было в группе, чувства моей свободы, ощущения своей настоящей сущности и призвания…

– Вертушки поднимаются, бродяги… – Барин посмотрел на нас. – Пора двигать, нахрен, а то кирдык нам придёт.

– Всё, двинули… – Сдобный кивнул в сторону пролеска, который через километр переходил в весьма солидные заросли. – Бегать не разучился, товарищ старший лейтенант?

– А не пошёл бы ты?

– Ну, как скажешь. – Друг усмехнулся, опуская забрало шлема. Прицел автомата, совместимый с системой определения и наводки хитрой начинки нашей защитной экипировки, моргнул зелёным диодом, доказывая полное совмещение. – Значит двинули…

Трава возле Радостного сразу показывает то, что ты приближаешься к Району. Небо ещё может попытаться и обмануть, прикидываясь голубым и чистым, а вот трава никогда не обманывает. Она здесь серо-стального цвета с совсем лёгкой зеленцой, всегда чуть пожухлая, как-то ненатурально сильно подрагивающая под самым лёгким ветерком. Если ты вдруг увидел впереди яркую, как на картинке, полянку, то стоит подумать – а чего это она здесь делает вообще? Как правило, такие мысли могут спасти жизнь даже самым неопытным бродягам, которые хотя бы стараются думать головой, а не только есть в неё.

Какая вроде бы разница, как идти по ней, осторожно, наступая так, чтобы не наступить на какой-нибудь сюрприз, будучи рейдером или в качестве военного? А ничего подобного, скажу я вам, разница велика. В группе хочешь – не хочешь, а большую часть пути до Района преодолеешь на броне, спрыгнув лишь у самой Черты. И можно потерять тот самый момент, когда собственный внутренний датчик опасности включится, лишь краем глаза зацепишь стальной отблеск густого колышущегося ковра впереди. Чем это чревато? Да много чем, в первую очередь тем небольшим моментом, когда организм сам настраивается на то, что нужно быть в сто крат осторожнее, поступать намного серьёзнее и думать быстрее, чем в нормальном мире и обычной жизни. Если ты расслабился перед Чертой, то считай, что на пятьдесят процентов покойник. Или даже на все сто, ага.

А если зайти со стороны Кротовки, то и травы не нужно, ведь есть факела. Три высоких металлических решётчатых сооружения, стоящих уже скоро век, и на самых макушках которых никогда не гаснут чёрно-рыжие дымные огни. Но мы заходили не оттуда, понимая, что это будет слишком нагло. Трассу выбирал Барин, который как проводник был самым лучшим и опытным, натуральным Соколиным глазом, или ещё каким-нибудь там индейцем гуроном. Доверяли ему полностью, и раз сказал, что идём в сторону той части Радостного, которая называлась смешным словом Привет, то значит туда и идём.

Нам повезло на трассе, смогли уйти с хорошей скоростью и незаметно. Небольшой грузовик, который команда оставила за километр от трассы, на старой грунтовке, помог скрыться быстро. Момент, когда вертушки, поднявшиеся с аэродрома, дошли до чадящего факела «Волги», мы встретили у старого сахарного завода. Загнали бибику в разрушенный цех, и дальше двинули на своих двоих. Да так, что мне пришлось признаться самому себе, что в чём-то Сдобный был прав: всё-таки повадки рейдеров способствуют более быстрому бегу, чем работа в ГБР.

Пока тряслись в машине, времени разобраться с тем, что происходит, не было. Приходилось хвататься за всё подряд, чтобы просто не выбить зубы или не сломать чего-нибудь. Меня интересовала персона непонятного мужика, который смотрелся в нашей банде несколько… странно, что ли? Возраст, лицо, украшенное явно дорогими очками, немного неуверенно чувствовавший себя в комбинезоне. И очень уверенно обращающийся с оружием, что не вязалось с ним ещё более сильно. Почему-то казалось, что именно в нём и заключается та самая загадка, из-за которой вся каша и заварилась. Так оно и оказалось, как выяснилось чуть позже.

– Как вы там оказались, сестра? – Я посмотрел на неё, всё более чётко ощущая то, что всё вернулось на свои законные места, и теперь не будет больше снов и страха перед Районом.

– Как, как… задом об косяк, как же ещё. – Она усмехнулась. – Зазноба твоя помогла, а что ты думал-то? Каким ещё макаром мы смогли бы чего узнать?

– Да уж, брат, скажу я тебе одно – повезло, и всё. – Сдобный поправил ремень разгрузки, подвинув один из подсумков на положенное место. – Мы девушку на время спрятали, так как ведь сразу её подтянут. Не переживай, не найдут. А если не вернёмся из Района, то ей помогут выбраться, я уже всё подготовил.

Твою-то мать… вот тебе и радость. Спасла, просто спасла, пожертвовав тем, что у неё было, всем пожертвовав. Ведь тех, кто вёз меня в Центр, парни раскатали в лепёшку, не задумываясь, а щишками они, судя по всему, были солидными. И как теперь быть – ума не приложу. Что делать, как устроить…

– Ты не переживай. – Сдобный хмыкнул. – Ты ж, думаю, не принимаешь нас за полубезумных придурков, которым башни посносило и они решили объявить джихад государственным служащим? Тут такое дело, брат, что хоть стой, хоть падай. Если мы сделаем то, для чего тебя вытащили, то ничего и никому не будет… наверное. Может, даже все грехи простят и медалю дадут. Ну, а если наоборот, то волновать это будет разве что кого другого, так как мы с тобой точно будем телами с температурой намного ниже, чем сейчас.

– Ты про что вообще, а? – Мой мозг грозил взорваться и вылететь если не космос, то в стратосферу точно. Все эти непонятности уже начинали выводить из себя. – Может, хотя бы объясните – чего да как?

– Это тебе вон, профессор объяснит. – Скопа, воспользовавшись передышкой, решила провести её с толком. То есть подымить. – Познакомься, кстати, профессор Точинов. Имени-отчества не сообщает, умничает, оскорбляет девушку всякими непонятными словами типа фемм-фаталь, но вообще ничего так дядька. А, да, чуть не забыла, он первый работал на том самом объекте, из-за которого наш с тобой родной город и стал тем, что есть. Демиург, так сказать.

Сказать, что я что-то понял из этой непонятной тирады, значит, было тупо наврать. Профессор, который работал на объекте самым первым… каком объекте то? Скорее всего, что даже через опущенный на лицо бронепластик забрала было заметно, как моё лицо напряглось в поисках разгадок всех этих ребусов. Точинов покачал головой и начал рассказывать.

Как вы думаете, интересно ли было вам узнать то, откуда на самом деле люди появились, и не про то, чем нормальные мужчина и женщина наедине занимаются. А вовсе даже про давно тянущийся спор церкви, науки и безумных поклонников зелёных человечков с Альфы Центавра. Вот-вот, и мне было также интересно слушать про то, что стало причиной появления Района, Периметра, Изменённых и всей прочей байды, которая мою лично жизнь изменила бесповоротно.

Профессор объяснял чётко, кратко и очень доступно. Пару раз мелькнули выражения типа «митохондриальные связи» и «генетические врождённые механизмы биологической защиты», но не более того. Слушать было очень интересно, тем более что Точинов явно старался донести до меня как можно больше информации. И, не смотря на то, что говорил он это не один раз, судя по всему, не было ни недовольства очередным тупым рейдером, ни попыток что-нибудь сжать или скомкать. Рассказ был хоть и кратким, но очень информативным.