Ударить человека, которого давно знаешь, все-таки трудно. Труднее, чем незнакомого. Для меня, во всяком случае. Но он заговорил, и мне сразу стало ясно. Не выпуская ключа, я подхватил Вениамина. Он складывался, как резиновый. Ежка закусила палец, глядела, как я его укладываю на диван, который не виден от выхода. Пылесос гудел, как истребитель на старте. Покупайте пылесосы "Ровента". Я нажал клавишу. Истребитель затих.
- Ладно, Веник, я сейчас докончу, а Женя оденется. - Снова нажатие. Подмигнул Ежке. Она была бледной, но подмигнула в ответ.
- Олег! - Высунулся из входной двери на лестницу. - Что вы тут? Зайдите, выпьете кофе. Пропустите с Веником по рюмашке. С утра выпил - весь день свободен.
- Да я за рулем.
- Все равно, неудобно вас за дверью держать. Мы какую-то тут уборку затеяли. Супруга не в духе, вот сюда проходите.
Удар! Я принимаю второе тело. Рядышком они смотрятся хорошо, но все-таки это то, что называется отрубить мосты. Сжечь концы. Ну, понятно. Трудновато все делать почти одной рукой, испытывая к тому же противную дрожь в коленных чашечках. Буквально. Нет, это все получилось просто потому, что ожидать они от меня не могли. Чего от меня ожидать, от бумажной души.
Ежка уже стояла у двери. В руках у нее был пакет, который собрала, занимаясь со мной скандалом. "Ровенту" я заглушил, но включил проигрыватель. Ненадолго этой уловки хватит, но нам и нужно-то от силы минуты три. Удачно, что Олег сказал: "Я за рулем". Значит, можно надеяться, что нет никого больше.
Я осторожно поставил газовый ключ, чтобы не стукнуло. Осторожно отщелкнул замок. На пустую лестничную клетку мы с Ежичкой вышли беззаботные и веселые. Беззаботно и весело спустились - второй этаж, долго не идти - и, помахивая пакетом, прошли мимо Олеговой "семерки". Пустая она была. Никаких групп захвата, специальных операций, арестов. За приятелем заехали. Машина была оборудована рацией. Я вчера сразу внимание обратил.
- Нам сейчас в нее прыгать полагается, уезжать, вражеские переговоры слушая.
- Не городи ерунды.
- А что, я сколько раз такое писал. Ну, не такое, подобное.
- Какие они враги!
- То-то и оно. У нас просто разные интересы. Изящное выражение.
- Ты хоть их не очень сильно?
- Будут жить.
Что стало здорово - машину взять на улице без проблем. По две штуки тормозят, и третий позади притормаживает на всякий случай, если с этими не сговоришься. Сначала через Отрадное и Ботанический сад мы доехали до ВДНХ, а потом прошли пешком по проспекту Мира. Ежка держалась очень хорошо. Все происходило так, словно мы просто совершаем прогулку. Праздные гуляки, которым некуда девать свой день. Я спрашивал себя, не допустил ли я ошибки, не дождавшись где-нибудь там поблизости девяти ноль восьми - девяти ноль девяти. Нет. Никакой гарантии, что взыгравшее Время не сместится опять, А надо же как я - будто ничего особенного в этом нет. Будто у меня это каждый день происходит.
- Гарь, а не лучше нам быстро-быстро уехать куда-нибудь? У меня, понимаешь, как зуд - бежать, прятаться. Туда, где нас никто не найдет.
- Смотри, какой город. Кто нас в нем найдет? А бежать - ниже нашего достоинства, угу?
Погода только день после урагана держалась солнечной. Серые клочкастые тучи вновь сгустились над крышами и проводами.
- Салон "Барби". Хочешь, зайдем? Дожидаться где-то там рядом Хватова, который может появиться, может нет, не годилось просто еще и потому, что там сейчас не я один буду его ждать. Разговор-то слышали. Из того, как Веник оперативно нас начал увозить, ясно, как дважды два. Вот так вот в восемь утра нагрянул друг дорогой. Без предупреждения. Не ждали? Ждали, хотя изо всех сил надеялись, что это у нас мания преследования просто. Какая там мания...
Кстати, у этого, у Олега, в набедренном кармане его костюма почему-то нашлось две пары тонких стальных наручников. Зачем? Да просто так, мало ли какой случай. А ведь и пригодились. Им с Вениамином, когда в себя придут, сложно будет отстегнуться.
Женю я вам не отдам.
- Гарь, мне очень стыдно просить, но вон та мне так нравится...
- Хорошо хоть стыдно. Вам, девчонкам, только бы в куколки играть.
Эта Барби была похожа на нее саму. На Ежку. Я, только выйдя из магазина и увидя, как Женя покупку рассматривает, вдруг это понял. Простая прическа с медным оттенком, серые глаза, удивленно распахнутые. Кукла... Что у меня с этим связано? Да вроде ничего.
- Давай ее подарим.
- Ну вот. Я сама хочу...
- Еж, я прошу тебя, подари. Не нужны нам куклы. Ни простые, никакие. Даже Барби.
Наверное, что-то в моем голосе было. Ежик внимательно на меня посмотрела. Уложила Барби обратно в коробку, закрыла клапан.
- Ну и кому же мы ее подарим?
- Да Господи, хоть...
Несмотря на довольно ранний час, вдоль стеклянной стены магазина уже выстроились несколько бабуль, продающих с рук самопальные кукольные одежки и обувки, накладные сменные парички, еще там что-то. Самстрок для Барби. Барби-вещевка. Нет, ну такое только у нас может быть. И прохожие подходили, что интересно, останавливались.
А перед той частью витрины, где выставлен замок Барби и Кена, и сами они сидят в шезлонгах перед бассейном, и в кукольных елочках, или там пальмах, резвятся не то белки, не то попугаи, стояла девочка лет семи. Она спиной к нам, но я мог ручаться, что рот у нее сейчас открыт.
Я не успел сказать, Ежка и сама поняла. Они о чем-то поговорили, и коробка с Барби перешла из рук в руки.
- Знаешь, она, по-моему, не очень-то и обрадовалась. Такая худенькая. Ей небось есть нечего, а я ей Барби сую.
- В Москве голод - понятие относительное.
- Циник.
- Хуже. Мизантроп. Давай развлечение для взрослых посмотрим. На той стороне, кажется, секс-шоп был. Если ничего не изменилось.
- Вряд ли, - она хихикнула, - здесь можно ждать кардинальных перемен.
- Не скажи. Мысль насчет тела тоже не стоит на месте. Собственно, я имел в виду - не закрылся ли.
Секс-шоп не закрылся, и за заплаченные за вход деньги Ежка вышла оттуда вся смущенная. Она все-таки очень целомудренный человечек.
- Кто не знает тебя в постели...
- Что-что ты там бормочешь?
- Я отвечаю своим мыслям.
