— Простите, что испортила Вашу вечеринку.

Он усмехается.

— Испортила? Да, пожалуйста. Я уже неделями желаю отлупить ее тощую важную задницу. Ты сделала мне одолжение. Ну, вообще-то Деклан сделал мне одолжение, образумившись и сойдя с обезумевшего поезда, но на это было интересно посмотреть.

Я оглядываюсь на него и заставляю себя улыбнуться. Он пытается быть вежливым, но свежие раны дают о себе знать, и я не хочу говорить об этом. Я вообще не хочу разговаривать об этом с человеком, которого я не знаю.

Он протягивает мне руку.

— Я Джимми, между прочим.

Позвольте мне перефразировать: я не хочу разговаривать об этом с Джимми.

Я смотрю на его протянутую руку и неохотно пожимаю ее.

— Саванна.

Он наклоняет голову, и вместо того, чтобы обижаться на мой холодный отклик на его небольшой разговор, он кажется... забавляется.

— Ты хоть знаешь, кто я, Саванна?

Я сужаю глаза.

— Догадываюсь.

Хотя понятия не имею.

Он усмехается и складывает перед собой руки.

— Могу сказать, что ты умная девочка, Саванна. Мне нравится это в моих сотрудниках.

— Ваших сотрудниках?

С каких пор я работаю на этого мужика?

Проходит несколько секунд тишины, когда он изучает меня, потом вежливо улыбается и говорит:

— Я открываю женскую лигу в «Темнице» и мне бы хотелось, чтобы ты подумала над этим.

Э, что?

— Вы хотите, чтобы я дралась? — уточняю, разрываясь между смехом и глядя в шоке на него.

С его лица улыбка не сходит вовсе.

— Да, хочу. Ты в отличной форме, у тебя довольно хороший удар. С правильными тренировками ты могла бы легко стать любимицей фанатов.

Он рассуждает об этом так спокойно, как будто это очевиднейшая вещь в мире. Я даже не знаю, быть мне обиженной или польщенной.

— Перед тем, как сказать нет, позволь заверить тебя, что это не будет как… в мужском исполнении.

— Вы имеете в виду жестокость и много крови.

— Да, — говорит он, казалось бы, довольный моим ответом. — Хотя я не могу гарантировать, что крови не будет совсем. Это контактный вид спорта, в конце концов, но это не то, что люди хотят увидеть от женского матча. Они хотят видеть двух привлекательных девушек, находящихся на ринге и дерущихся. Думаю, больше борьбы и меньше разбитых лиц.

И что одето на женщинах, пока они «борются»?

Он пожимает плечами.

— Спортивный топ. Шорты. Ничего гиперсексуального.

— Там не будет грязи?

— Нет, — отвечает он, улыбаясь. — Никакой грязи, никаких масел, ничего.

Я закусываю губу и киваю в ответ.

— Что на счет Деклана? Он знает, что Вы просите меня присоединиться к Вашей команде?

Он наклоняет голову и изучает меня. Это странно и пугающе, он понимает это.

— Нет, — наконец, отвечает он.

Я переношу свой вес с одной ноги на другую, игнорируя боль в подушечках моих стоп.

— В чем подвох?

— Подвох в том, что ты можешь получить по заднице, но если ты будешь в хорошей форме, будешь продвигаться вверх в рейтинге, а значит и получать больше. — Он достает из нагрудного кармана костюма визитную карточку и протягивает мне. — Бойцы начального уровня зарабатывают пять тысяч за матч, и я даже предоставлю тебе тренера для начала. Подумай об этом.

Деклан не шутил. Джимми платит своим работникам очень хорошо.

Я пробегаюсь глазами по глянцевым рельефным буквам на визитке, прежде чем возвращаю взгляд к Джимми.

— Время – деньги, Саванна. Первый бой запланирован через шесть недель, так что если ты решишься, то приступать к тренировкам нужно уже сейчас.

Раздается звонок, двери лифта открываются. Я сжимаю визитку в моей ладони и киваю ему.

— Спасибо. Я подумаю над этим.

Шагнув в лифт, нажимаю на кнопку первого этажа и двери закрываются.

Я так устала, чтобы принимать какие-либо решения сейчас. Я просто хочу спать и забыть этот день.

Деклан

Саванна не обмолвилась ни словом за всю дорогу домой, и я нахожусь в режиме полнейшей паники. Ее молчание еще страшнее, чем когда она кричит на меня. По крайней мере, когда она орет, я знаю, с чем имею дело. Но тут… я понятия не имею, о чем она думает. До смерти боюсь, что она скажет мне, что все кончено, прежде чем мы используем шанс действительно все начать.

Как только мы заезжаем на стоянку у тренажерного зала, и я припарковываю машину, Саванна тянется к дверной ручке. Я хватаю ее за руку, пытаясь удержать, потому что что-то подсказывает мне, как только она откроет дверь, я потеряю ее навсегда.

— Мы можем поговорить об этом?

Она смотрит на меня уставшими глазами.

— Хочешь поговорить? Хорошо. Какая она? Как она чувствовалась, когда ты трахал ее?

Я качаю головой, не веря своим ушам, уставившись на красный кирпич через лобовое стекло. Я не могу поверить, что она спрашивает об этом. Но если она хочет идти таким путем, тогда отлично. Я смотрю ей прямо в глаза и говорю:

— Это было замечательно. Но я знаю, что это было бы дерьмом, по сравнению с тобой.

Она смеется.

— Что ж, ты никогда этого не узнаешь наверняка. Этот корабль уплыл, приятель.

— Я так не думаю.

Она приподнимает брови в удивлении, облокачивается спиной к двери и скрещивает руки на груди.

— Вот как? Это еще почему?

— Потому что ты бы сейчас не ругалась со мной, если бы это было не так. Ты бы вышла из машины и поднялась в квартиру, и чтобы я ни сказал или ни сделал, тебя бы это не остановило. Ты злишься, потому что тебе не все равно, потому что я причинил тебе боль. И я действительно сожалею об этом. Это последняя вещь, которую я бы совершил, чтобы нарочно обидеть тебя.

Глаза Саванны начинают слезиться.

— Почему она? Я имею в виду… — ее глаза сжимаются, словно от боли, что во мне тоже отзывается болью, потому что я источник ее.

Я хотел бы сделать что-нибудь, чтобы вернуть все назад, но я не могу.

— Не бери в голову, — говорит она, качая своей головой. — Тупой вопрос. У нее две очень огромные веские причины, почему ты был с ней.

Я хочу сказать ей, что она неправа, но это не так. Я чертовски уверен, что не был с Джейми из-за ее внутренних качеств. Саванна сужает глаза, изучающе смотря на меня.

— Такой тип девушек тебе нравится? Потому что «экстренное сообщение»: мои «причины» намного меньше.

Нахмурившись, бормочу:

— Твои сиськи мне нравятся именно такими, какие они есть, понятно?

Она раскрывает глаза шире и мне достаточно секунды, чтобы осознать, что я сказал. Я хватаюсь за голову. Не могу поверить, что произнес это вслух. И не могу поверить, что мы вообще говорим об этом.

— Это нелепо.

— Да. Тогда почему ты возишься со мной? У меня нет ничего подобного…

— Я знаю, ты не такая. — Я повышаю голос, когда прерываю ее. — У тебя нет ничего общего с девушками, с которыми я обычно проводил время. Ты упряма, имею в виду, — говорю я, посмеиваясь.

— Господи, ты можешь быть жестокой. Но мне нравится это в тебе. Мне нравится, — продолжаю я, указывая на нее и на меня. — Мне нравится бороться с тобой. Мне нравится, что ты заставляешь меня делать это. И этот твой ротик… Я чертовски люблю его. Я люблю твою дерзость и остроумие, и еще мне нравится, когда ты не боишься послать меня куда подальше.

От этих слов она закатывает глаза и на губах появляется легкая улыбка, а я сижу здесь, улыбаясь, как идиот. Я убираю прядь ее волос за ухо и продолжаю:

— И даже если ты иногда можешь быть реальной занозой в заднице, ты все также великолепна и, возможно, самая сильная личность, что мне приходилось видеть. Но в тебе есть ранимость, что делает тебя еще… красивее и реальнее. Я в восторге от тебя, Саванна.

Она сглатывает, ее глаза опускаются к моим губам, и я вижу тепло в ее глазах.

Прежде чем передумать, я тяну Саванну к себе и обрушиваю свой рот на ее губы, наши руки и дыхание становятся безумными, когда мы теряемся в поцелуе. Я абсолютно и бесповоротно схожу с ума, потому что она вкуснее всего, что я когда-либо пробовал, и этот поцелуй похож на сон. Это идеальное сочетание ее мягких и горячих губ, влажных ласк, и когда она посасывает мое кольцо на губе, я чувствую, что все это вызывает жар у меня внизу, куда начинает приливать кровь.