Деклан моргает, открывая шире свои глаза.

— Ох, черт, я забыл. — Он берет меня за руку и открывает дверь, ведя меня в пустой коридор. — Я принес тебе обед.

— Обед?

— Да. Я ходил в ту закусочную за углом.

Мой желудок урчит, и мое лицо озаряется светом. Внезапно, я чувствую себя такой голодной.

— Ты принес мне жареный картофель?

Деклан переплетает свои пальцы с моими и подносит мою руку вверх ко рту, целуя тыльную сторону.

— Ты угадала.

Деклан

Мои яйца готовы взорваться.

Глава 11

Саванна

Следующие несколько дней были особенно тяжелыми. Без Деклана рабочие будни кажутся бесконечными, но когда мы вместе, все вокруг становится наэлектризованным.

Он дает мне время и пространство, чтобы все обдумать, но все же это мне не помогает. Потому что в любое время, когда мы находимся в одной комнате, сексуальное напряжение между нами трещит и искрится только сильнее. Я скучаю по тому времени, когда мы контролировали наш чувства, и каждый взгляд не был наделен смыслом и предвкушением.

Но Деклан прав. Нет пути назад. Я просто не знаю, куда мы движемся дальше.

Входная дверь в квартиру Деклана распахивается, когда я вхожу внутрь, уставшая после длинного рабочего дня. Эти двойные смены выматывают, но кто-то должен быть в спортзале, пока он открыт, и я бы не позволила Деклану быть там вместо меня. Он нуждается в отдыхе, а мне необходимы деньги. Двойной выигрыш. Но он возвращается на работу завтра, и я должна признать, что вздохну с облегчением.

Деклан смотрит на меня с дивана. Он разговаривает по телефону и улыбается мне, когда я закрываю дверь.

— Да, приятель, спасибо, снова, — бормочет он кому-то на другом конце линии. — Увидимся позже.

Он вешает трубку, я плюхаюсь на диван рядом с ним, кладя мои ключи на журнальный столик рядом с огромнейшим желтым конвертом, лежащим на крепком темном дереве.

— Это Маркус, — сообщает он, облокачиваясь на подлокотник. Его движения все еще медлительны, но, по крайней мере, он больше не гримасничает от боли. — Мой бой с Керриганом был официально перенесен.

Шок отражается на моем лице.

— Здорово. Когда это будет?

— Третья пятница декабря. Я должен подождать, пока заживут ребра, чтобы вернуться на ринг.

Я испытываю облегчение. Я ничего не говорила, но боялась, что он попытается вернуться на бои до того, как его тело будет готово.

— Что насчет других боев?

— Были отменены.

— Хорошо.

Он улыбается, когда понимает, что я волнуюсь за него.

— Тебе не следует беспокоиться, Котенок. Я не собираюсь делать что-нибудь глупое.

Мои брови поднимаются в удивлении.

— Говорит парень, который рассказывает своей наемной работнице, как сильно он хочет ее трахнуть. — Я цокаю и прикусываю губу, стараясь не улыбаться, когда качаю головой. — Если бы я была доносчиком, Вы были бы единственным, кого затрахали бы до смерти, мистер Витмор.

Он издает смех, углубляя свои ямочки на щеках, и у меня возникает внезапное желание взять его избитое лицо в свои руки и поцеловать обе ямочки.

— Котенок, ты можешь трахать меня десятью разными способами до воскресенья, и я приму каждый такой раз с улыбкой на лице.

Его совершенно белые зубы прикусывают нижнюю губу, когда он смотрит на мой рот. Он смотрит так, будто хочет поцеловать меня, и мое сердце трепещет внутри грудной клетки. Вместо этого, он наклоняется вперед и берет конверт со столика, затем передает его мне.

— Это тебе.

Я хмурюсь и принимаю конверт, вскрывая его, чтобы заглянуть внутрь. Там какие-то документы. Мои глаза сканируют верхний лист, когда я вытаскиваю все бумаги.

Настоящим документом подтверждается, что Деклан Витмор, именуемый в дальнейшем Сторона А, освобождает работника Саванну Райан, именуемую в дальнейшем Сторона Б, от каких-либо последствий, включенных, но неограниченных, до или после сексуального контакта, который может произойти…

Мои брови сходятся вместе, когда я изучаю остальное на странице. Что… это такое вообще? Когда я поднимаю взгляд на Деклана, то вижу, что он полностью сконфужен.

— Какого черта?

— Ты сказала, что хотела бы получить письменное подтверждение, — отвечает он с осторожностью, будто не уверен в том, оскорбит это меня или же утешит.

Я снова возвращаюсь к бумагам, просматривая следующие страницы. Действительно, там все четко прописано: соглашение, имеющее дело к будущим сексуальным актам, и что может и не может произойти до и после. Большинство из них, к счастью, вещи, которые точно не случатся. Как только я вылечу с работы, договор аннулируется.

Деклан прочищает горло.

— Там есть еще,— говорит он, переворачивая страницы договора аренды.

Моя грудь сжимается, когда я читаю текст мелким шрифтом. Деклан смотрит поверх моих плеч.

— Это действительно в течение года. Там говорится, что я не могу вышвырнуть тебя до того, как не продам это место, но этого не произойдет.

Его рука тянется к бумаге. Белый цвет выглядит холодным рядом с оттенками, оформленными в традиционном стиле, на внутренней поверхности его ладони.

«Sink» написано на костяшках его пальцев, указывающих на второй раздел Стороны А. Я помню, что слово «swim» вытатуированно на его другой руке под спасителем. («sink or swim» — «все или ничего»)

— Здесь условие, что аренда на безвозмездной основе, и нет ничего такого, что я смог бы потребовать плату в денежной форме… или другим путем.

Я сглатываю и киваю, чувствуя, как непрошенные эмоции набухают в моей груди, что заставляет болеть мое горло.

— Я вижу.

— И здесь, — говорит он, указывая на строки ниже, — также говорится, что ты можешь расторгнуть данный договор без последствий в любое время по твоему усмотрению.

Он все продумал. Господи, я счастлива, когда парень не забывает надеть презерватив, но... это совершенно другой уровень.

— Ты заполнил бумаги только чтобы спать со мной? Ты понимаешь, что это жутко?

Бумаги расплываются у меня перед глазами, я заливаюсь смехом, быстро вытирая глаза. Я знаю Деклана почти две недели, и уже плакала перед ним больше, чем перед кем-то другим.

Он наклоняется, и я чувствую его дыхание с усмешкой у меня над ухом. Он посылает дрожь по моей спине, от которой кожу начинает покалывать, а соски становятся твердыми под хлопковыми чашечками бюстгальтера. Бархатистые мягкие губы целуют меня в висок, и я закрываю глаза, впитывая прикосновение, которое мне не следует желать так сильно и яростно, как я это делаю. Это пугает меня, и как только знакомый едкий страх начинает подкрадываться, поцелуй заканчивается.

Он носом зарывается в мои волосы и шепчет мне:

— Видела бы ты лицо парня, когда я нотариально заверял документы. Он назвал его «сексуальный контракт».

Я кусаю губу и хихикаю. В некотором смысле, это так и есть.

— Почему ты так поступаешь? — спрашиваю я, указывая на пачку бумаг, когда откидываюсь назад и смотрю на него. — Я пересплю с тобой в любом случае. Я пожалею об этом завтра утром, но… — пожимаю плечами, даря ему уничижительную улыбку. — Мы уже это проходили, верно?

Разворачиваясь ко мне лицом, он касается своими длинными ногами моих, и наклоняется вперед, положив локти на выцветшие джинсы на коленях. Его грубые мозолистые ладони блуждают по сторонам моих голых икр, и я не могу не вспомнить, как они чувствовались где-то еще, в месте наиболее чувствительном и влажном.

— Я не хочу, чтобы ты сожалела. Вот почему я делаю все это. — Он поднимается и протягивает руку. — У меня есть кое-что еще, чтобы показать тебе.

Я свожу брови и кладу свою руку в его. Он тянет меня, ведет из гостиной и идет по коридору. Мы останавливаемся у закрытой двери его кабинета, находящегося справа от ванной комнаты. Я еще сильнее хмурюсь, когда смотрю на Деклана, потом снова на дверь. Что все это значит?