Фотографии Гогды Гидовича на памятнике не имелось, не указывались и даты рождения и смерти. Только на серебристой пластине гравировка, большими буквами написано, точнее, подтверждено, указано: «Великий кала Гогда». И чуть пониже – «Не рождался, не умирал, был всегда». Как давным-давно уже принято среди малых народов Крайнего Севера и Дальнего Востока нашей страны – всё на русском языке.

А чуть пониже, к внешней полукруглой, стороне памятника прикреплена большая ветвь из серебристого металла. Конечно же, это малая часть волшебного куста Чиочокта-намбокан. Тарас положил четыре саранки на могилу отца. Гогда любил красные саранки (мэрсэ), говорил, что они – звёзды тайги. Нуда, такая она и есть – яркая и большая дальневосточная лилия.

Сняв рюкзак с плеч, он достал оттуда пластмассовую тарелочку, положил на неё горсть конфет, распечатанную пачку с сигаретами, спички. Пристроил всё это у подножья памятника, как принято. Откупорил бутылку с водкой, налил немного в стаканчики себе и отцу. Но то, что он поставил на могилу, упало, водка расплескалась.

Сам Тарас для начала решил выпить, да выронил из рук наполненный стаканчик. Улыбнулся , понял, что руки Великого Гогды дотянулись и сюда, не позволили пить спиртное своему сыну. А его отец никогда и ничего такого не употреблял. Хоть и шаманам, как и всем людям, позволялось иногда баловаться водочкой, но он не делал этого никогда.

Съев пару конфет, покурив на скамеечке, Тарас махнул рукой проплывающему над его головой белому облаку. Всё верно: можно не находиться нигде, но при этом быть везде и всюду.

К могиле своей любимой, единственной и вечно живой жены он шёл с рюкзаком за плечами. В левой руке держал саранки, в правой – бутылку с оставшейся водкой. Он улыбался потому, что знал: Нэликэ не позволит ему сделать ни единого глотка «огненной воды». Почти никогда не позволяла, да и он сам не стремился стать пьяницей. Времени не имел на пустяки…

Почти с вершины небольшого кедра слетела к нему вниз большая и отважная ворона (гаки), вырвала цепкими лапами бутылку и стремительно улетела с ней в сторону, на безопасное место. Всё правильно. Давно замечено, что вороны, почему-то, любят пить водку. Мудрые птицы, но часто во многом подражают людям.

У простого памятника, перед фотографией на металлической пластине своей несравненной жены, Тумали долго задерживаться не стал. Положил горсть конфет на тарелочку, постоял немного и отправился в ближайшую рощу. Нэликэ уже ожидала его там, на месте их частых встреч, на нейтральной полосе… Совсем скоро они снова будут вместе, ведь уже несколько лет тому назад родились на Земле, стали младенцами, которые много знают, потому и ничего не говорят.

Сняв с плеч рюкзак, он лёг в траву, на спину, закрыл глаза и вмиг оказался там, где Тараса ждала его жена (эниэ). Всегда ждёт. Она очень далеко, но рядом с ним. Почему так происходит, умный поймёт. А тому, кто не способен этого постичь, незачем много и знать. Не Тумали так решил, а главные духи-боги.

Незримые тела и духовные субстанции, души (фаня) Тараса и Нэликэ мгновенно слились. Можно было уже дальше ни о чём и не говорить (как обычно, безмолвно) ведь они передали друг другу не только новые потоки Великой Любви, но и самую последнюю информацию. А беседовать надо. Ведь для того они и встречаются, чтобы общаться. Но Тарас и Нэликэ всегда понимали друг друга и без слов. Но, однако, она сказала:

– Я знаю, что ты, Тарас, втайне от Богдана вчерашней ночью побывал на Аляске, на их базе Гакхона.

– Да, Нэликэ. От тебя ничего не скроешь. Но меня интересовал подземный бункер не только на ХАРПе-Два. Охрана там, конечно, мощная, но взорвать его можно и нужно.

Он пояснил, что это не дело, когда враг против нашего государства и его народа использует изобретение российских учёных. Да разве же только в России дело? Под серьёзной угрозой находится весь мир. После обязательного уничтожения опасной зоны американские «ястребы», бескомпромиссные руководители их государства присмиреют.

Ведь на восстановление ХАРПА-Два потребуется не менее двух лет, а может быть, и больше времени. За этот срок в нашей стране, непременно, что-то придумают, чтобы окончательно нейтрализовать глобальную опасность. Не только эту, но и многие другие.

Страшно ведь ещё и то, что владеют заокеанские недруги тем, чем не умеют пользоваться. Наверняка, от незнания и неведения они нанесут мощный удар и по собственной стране. Но это тоже – не большая радость для прогрессивного человечества. Ведь обитаем мы все на одной планете.

Разумеется, доказать, что участие в справедливой и необходимой диверсии примут экстрасенсы, путешественники во времени и пространстве, будет просто невозможно. Погрязшие в лживых новостях и «сенсациях» средства массовой многих других «демократических» стран просто будут молчать. Но вряд ли такая печальная новость выйдет за пределы специальных ведомств США.

Политики и военные этого территориального образования будут, конечно же, дежурно улыбаться и постоянно повторять набившую оскомину мантру, что самая главная, лучшая, справедливая нация в мире продолжает процветать. Но явно, что пока ещё существует США, по сути, за счёт других народов и стран и уже на груде «обвалившихся» долларах и бесперспективной политики. За что боролись – на то и напоролись.

– Я знаю, что это опасно, – сказала Нэликэ, – даже для таких особенных людей, как ты и Богдан. Дело вы затеяли не простое.

– О чём ты говоришь, дорогая Нэликэ? Ведь наша с тобой любовь не позволит нам заблудиться ни на одной из дорог Мироздания. Да ведь мы с Богданом собираемся сделать нужное дело. Нам помогут главные духи-боги.

– Да, тем, кто уже вновь родился на Земле, нет смысла оглядываться назад. Я говорю о тебе и себе, Тарас.

Тумали нежно обнял свою жену-эниэ и удалился.

Вернулся Тарас под вечер, завершив все свои основные дела, которые навалились на него внезапно. Но, прежде всего, он зашёл к соседке Зое Вальдю и отдал ей папку с документами. В знак благодарности она просто положила ему левую руку на плечо и посмотрела в глаза. «Я хочу запомнить твой светлый образ, молодой и добрый русский шаман, – тихо произнесла Зоя. – Хочу, чтобы он стоял передо мной до самого конца моего земного пути. Пусть я в печали, но не мне судить и давать оценку твоим большим дорогам и надеждам, Тарас».

Уходя, он сообщил Зое, что большая связка ключей от всего, что есть теперь у них, у славного семейства Вальдю, лежит на компьютерном столе, в его маленькой комнате. Ясно, что они больше не увидятся, разве только мельком, завтра. Ведь только тот, кто движется по замкнутому кругу, возвращается назад.

Но даже и так не всегда случается потому, что ничего и никогда не повторяется. Когда человеку кажется, что он возвращается на знакомую тропу, то ему следует понять самое главное: это уже совсем иная стезя, только отдалённо напоминающая прежнюю.

– Я пришёл! – входя в дом, сообщил Богдану Тумали. – Как твоя рыбная ловля?

– Я тоже только что появился в доме, Тарас. Не успел вскипятить в самоваре воду для чая. Ты, знаешь, я наловил полный пятидесятилитровый бак рыбы. Но половину из того, что я поймал, я вижу впервые в своей жизни. Например, вот это что за чудо?

Очень осторожно Верганов обеими руками достал не большую, килограммовую светло-жёлтую рыбину, с длинным хвостом, с острыми шипами-плавниками по бокам и наверху, положил её на полиэтиленовую клеёнку, на столе. Она внешне напоминала маленькую акулу.

Руки Богдана были в кровоточащих ранах. Всё, конечно, быстро заживёт. Но раны, которые оставляет своими шипами косатка-плеть (дуди) очень болезнены. Правда, заживают быстро. Из этой рыбы, считающейся на Амуре сорной, можно приготовить прекрасную уху и даже котлеты или пельмени.