– Много лет я носил в себе одну тайну. Никому о ней не рассказывал, даже самым близким людям. И только теперь на пороге смерти, решил поделиться с тобой – единственным внуком и наследником.

Его уверенный тон успокоил меня. Дед точно знает, что делает. Ему необходимо было выговориться, поделиться со мной своей тайной. А смерть, возможно, еще и повременит.

– Однажды, когда ты был еще маленьким, ты чуть не подловил меня. – Он бросил на меня быстрый взгляд, как бы проверяя мою реакцию.

– Ты, наверное, не помнишь, как тогда ворвался в мой кабинет. У меня в руках была темно-синяя коробочка? Вот эта. – Дед достал из кармана коробочку. Ту самую, что я увидел тогда в детстве в его кабинете.

   Сердце мое забилось чаще. Я вновь почувствовал присутствие тайны, сопровождавшей моего деда все эти годы. И, похоже, сегодня я узнаю этот его секрет. Зачем бы тогда он приглашал меня сюда.

– Помню. Правда, это давно было, но я почему-то не забыл. Ты, кажется, тогда испугался? – я посмотрел на деда. Похоже, он немного смутился.

– Скажешь тоже, испугался. Просто, я не хотел, чтобы ты увидел это раньше времени. Ну, а теперь – пора.

   Послушай мою историю. – Дедушка ненадолго замолчал, как бы собираясь с мыслями.

– В этом футляре лежит то, что принадлежит мне пятьдесят пять лет. За все эти годы никто не видел, что лежит внутри. Ты будешь первым, кому я раскрою свою тайну. Возможно, это изменит твою дальнейшую жизнь.

   Но, прежде чем открыть коробочку, я хочу рассказать тебе, как эта вещь попала ко мне в руки.

   Я сделал вид, что внимательно слушаю деда, хотя был несколько разочарован. Завеса тайны рассеивалась. Скорее всего, в этой коробочке какое-то украшение или орден. Зачем было скрывать вещицу от бабушки и мамы все эти годы?

– Дело было незадолго до начала войны – продолжил дедушка свой рассказ. – Мне тогда было двадцать два года, то есть почти столько же, сколько тебе сейчас. Я только что окончил училище, получил звание младшего лейтенанта, и служил в Москве, в полку внутренней охраны.

– Однажды ночью нас направили арестовывать одного человека. Времена тогда такие были. Многие люди были репрессированы и отправлены в лагеря.

   Сейчас все осуждают Сталина и тех людей, которые работали в системе НКВД и осуществляли репрессии. Так вот, я был одним из них. И могу сказать, что мне не было стыдно, ни тогда, ни сейчас. Я честно выполнял свою работу – служил Родине. А все эти писаки? Где они тогда были? Молчали. Тряслись от страха. В общем, тема эта сложная, для меня очень болезненная. Но ты, Николай, должен знать об этом и постараться понять своего деда.

– Так вот, той ночью мы были на квартире одного генерала. Фамилию называть не буду, чтобы у тебя не было искушения найти его потомков. Поверь мне, это не лишняя предосторожность с моей стороны. Он был участником гражданской войны и до той ночи считался героем и уважаемым, заслуженным человеком.

– Все было как обычно. Мы вошли в квартиру, осмотрели помещения. Пока шел обыск, дети и супруга тихо сидели в спальне. Генерал собрал личные вещи и молча курил на кухне.

– Я досматривал  его вещи, висящие в шкафу: шинель, парадный китель, другую одежду. В кармане кителя я нащупал что-то твердое, вроде, какой-то камень или орех, завернутый в тряпицу. Я уже хотел было достать этот кулек наружу, как вдруг он торкнулся в моей ладони. Знаешь, как голубица, когда возьмешь ее в руки. Ты когда-нибудь держал голубя? – дед посмотрел на меня.

– Нет. – Я отрицательно замотал головой.

– Ну, это не важно. Просто тогда у меня сразу же возникло непреодолимое желание завладеть этим предметом. Как и зачем – мне неведомо. Просто, то, что сейчас было зажато в моем кулаке, должно стать моим. И все! У меня аж задрожало все внутри. Я незаметно переложил тряпицу в карман брюк и продолжил осмотр. А брюки у нас тогда были широкие – галифе, там, в кармане можно было танк спрятать, не то, что какой-то платок.

– До этого дня я, да и все мои товарищи были на хорошем счету – кристально честными. Никому и в голову не могло придти ничего подобного. Да и страх был, конечно. Это был очень серьезный проступок – сокрытие вещественных доказательств. Но, здесь-то было большее – настоящее преступление, хищение в момент исполнения служебного долга. Если бы узнали, меня упекли вместе с этим генералом, а то и похуже.

   Но во мне уже что-то пробудилось. Как будто черт в меня вселился и нашептывал мне в голове: «Не бойся, Коленька. Все обойдется. Наденька станет твоей благодаря этой находке.

– Наденька? Кто это? – Я попытался вступить в разговор. До сих пор я слушал его, не перебивая.

– Сейчас, сейчас, не спеши. Все расскажу, – дед глубоко вздохнул. Лицо его раскраснелось.

– Так вот, Николай! Была у меня в те годы любовь. Наденька. Надежда. Хрупкая, милая девушка. Мы с ней жили по соседству. Всякий раз, когда вспоминаю ее образ, во мне пробуждается гнетущая тоска, от того, что вся моя жизнь могла сложиться по-другому, согласись она встречаться со мной.

   Я пытался ухаживать за ней, на свидания приглашал. Но, все безуспешно. Она была слишком обижена на нашу власть. А для меня другой власти нет и быть не могло. Родители у нее были из благородных. Жила она с матерью. Та учительницей работала в школе. А отец ее где-то сгинул еще в гражданскую войну. Она и раньше игнорировала мои знаки внимания. Ну а как узнала, что я поступил в училище, сразу же пресекла все малейшие ухаживания.

   «Я не стану встречаться с тобой, Коленька! Неужели ты думаешь, что у нас будет что-то общее?! Лучше я умру, чем стану женой красного командира. Никогда! Ты слышишь? Никогда я не прощу их за то, что они сделали с моим отцом и нашей семьей».

– Вот такая была гордая и решительная девушка. Воистину из благородных. И эта ее недоступность делала мою любовь, мою страсть, еще сильней и безумней. Иногда мне в голову приходили фантастические, дикие мысли. Думал выкрасть ее из дома, увезти из Москвы куда-нибудь в лес, и жить там вдвоем: брать ее силой, пока не образумиться и не полюбит меня хоть немножечко. В общем, сумасшествие какое-то.

Дедушка посмотрел на меня.

– Что Коленька, не ожидал услышать такое от меня?

– Почему? Ты прошел войну и много чего еще. Я всегда думал, что ты человек необычной судьбы. Мог бы и раньше рассказать мне свою историю.

– Не спеши, Коленька! Сама история еще впереди, – дедушка разлил коньяк по рюмкам.

– Давай-ка, внучек еще коньячку выпьем, а то что-то в горле пересохло. Да и разволновался я из-за воспоминаний.

– Вот так я и жил в то время, как будто в наваждении. Все время даже на службе грезил о Наденьке, о своей несбывшейся любви.

   А тут этот обыск! Когда он закончился, генерала увезли в тюрьму, а нас доставили в часть. Я же был младшим офицером и жил в казарме, как и мои сослуживцы. Помню, было уже утро, часов пять. Все устали и пошли спать, а я закрылся в туалете и только там смог безбоязненно рассмотреть обладателем чего я стал этой ночью.