– Боишься, что у меня там яд что ли?

Кира улыбнулась.

– Нет. Приворотное зелье.

***

Глаза у него все-таки были шикарные. Небо в ясный день, бездонное, безмятежное, высокое, завораживающее своей недостижимостью. Впору возопить: где мои семнадцать лет? Где мои невинность, наивность, способность принимать за чистую монету любое внимание? Интересно, они с братом на Киру поспорили или просто из любви к искусству?

Рыжий со своим фиолетовым пойлом разместился в опасной близости от Киры, игнорируя пламенные взгляды, которые бросала Катька. Это никак не могло быть случайностью, увы. Значит, их поделили заранее, а Тони решили просто не принимать в расчёт. А он ведь и промолчит, Кира его достаточно знала, чтобы предполагать это.

Гадко, если честно.

Надо было взять с собой Ринку. Во-первых, тогда бы их стало три на три. Во-вторых, рыжему нахалу она по возрасту явно подходила больше, чем две эффектные дамы вроде них с Катькой. Правда, Ринке он бы скорее всего не понравился. Она была девушкой серьёзной, не разменивавшей себя на всяких вертопрахов.

А вообще, кажется, Кира попросту напилась. И ведь старалась цедить вино маленькими глоточками, не мешать ни с чем и быть паинькой. Чёрта с два!

Ненавязчивая релаксирующая музыка раздавалась будто бы откуда-то из-за стены, хотя, на самом деле, из невидимых колонок.

Винные пары мешались с табачным дымом – всё исключительно экологичное и натуральное, никакой синтетики на Скеррих не допускают. Смешно. Говорят, когда-то предки употребляли натуральные наркотические вещества, чтобы войти в контакт с богами. Потом – в качестве медицинских средств. Потом объявили вредной, разрушающей здоровье привычкой и чуть ли не преступлением. Сейчас всё было совсем не так.

Лисьи мелкие косички маячили совсем близко – вот руку протяни и коснись, никто ведь не удивится даже. Как там было? Почему нельзя просто взять и унести понравившегося человека к себе домой? Почему нельзя? Да можно всё, прям уж.

– Ну и как? – спросил он, окидывая Киру затуманенным взором. – Действует?

Светящиеся бусинки практически гипнотизировали. Они ещё и цвет меняли, зар-ра-зы!

– Так действует или нет?

– Что? – не сразу смогла вынырнуть из грёз Кира.

– Ну, приворот? – обезоруживающе улыбнулся рыжий.

– Какой… ах, да, приворот. Не знаю. Я же не пила ничего из твоих рук.

Сказала и сама смутилась. И вроде ничего двусмысленного в этой фразе не было, но, кажется, было двусмысленным в общем положении. В том, как непринуждённо он опирался на Кирино кресло-мешок, как слегка откидывал голову, и его волосы касались её коленки, а медальон, блестевший в распахнутом вороте рубашки, сам собой приковывал Кирин взгляд. И Димкина рука скользнула над Кирой, не задев, но как будто нарочно поддразнивая.

– А ты выпей, – новый бокал, в этот раз наполненный чем-то карминно-красным, оказался прямо перед ней. – И проверим, насколько я страшный колдун.

– Это кровь? – усмехнулась Кира. – Надеюсь, твоя собственная?

Рыжий озадаченно похлопал длинными ресницами, потом сообразил и расхохотался.

– Ну, конечно! Стал бы я прекрасной девушке предлагать всякую дрянь!

Прекрасной. Надо же.

Кира осторожно взяла бокал. И ведь собиралась не мешать…

Понюхала. Чуть пригубила. К счастью, это всё-таки было вино, пусть и изрядно приправленное какими-то неизвестными травами. Терпкое и густое. Куда лучше крови.

– Расскажи что-нибудь, – сверкнул зубами рыжий. – А то про Катю с Антоном я уже много знаю, а ты пока – чёрный ящик из другой галактики. То ли сигнал SOS, то ли инопланетяне просто мусор выбросили.

Кира нахмурилась, задетая подобным сравнением, но сказать ничего не успела. Катька вмешалась раньше.

– Димон, ты, правда, уверен, что девушек охмуряют именно так? – поинтересовалась с на редкость ядовитой улыбочкой.

Рыжий встряхнулся, концы косичек щекотно прошлись по Кириной лодыжке, целомудренно скрытой тонкой тканью юбки, но всё равно не вздрогнуть не получилось.

– Кто? Я? А кто тебе сказал, что я кого-то охмуряю? Я просто так спросил. В целях поддержания светской беседы.

– Да, – донёсся от окна бесстрастный голос Влада. – Ты всех всегда охмуряешь. И Киру сейчас тоже.

Корнилов-старший сидел в прежней позе, даже головы, стервец, не повернул в сторону собеседника. За окнами начинался дождь, пока ещё не сильный, но уже придавший изливавшемуся сквозь них свету особый отсвет. Серый агат. Темное серебро. Стоило ли удивляться, что Влад расположился именно на этом фоне?

Позёры. Пижоны и позёры, вот они кто оба.

Но красивые. Манкие, как инкубы из любимых Ринкой фэнтези-сюжетов.

– Между прочим, – заявила Катька, – в нашей славной компании не только Кирочка новичок. Твой надменный братец-то тоже тот ещё чёрный ящик.

Бледные губы Влада тронула лёгкая усмешка.

– Я не надменный. Я сдержанный.

– А с виду так не отличишь, – усмехнулась Катька. – Ну, так что? Кто ты, Владислав Корнилов?

Катькины глаза горели воодушевлением. Влад изволил слегка обернуться, даже ноги с подоконника спустил. Двигался он плавно и вроде бы медленно, но попробуй за ним уследи.

– Я – человек. Примерно такой же, как все, просто немножечко лучше.

Димка тем временем придвинулся ещё ближе к Кире. Вроде совсем немного, почти незаметно, как всё, что он делал, но… Так она ощущала тепло его тела слишком отчётливо. Контраст с прорывавшимся из окна свежим ветерком был достаточно сильный. Вызванную им дрожь вполне могут приписать чему-то другому. Да вот сам Димка и приписал уже! Нет, он не позволил себе ни самодовольной улыбки, ни каких-либо комментариев. Просто оглянулся пару раз – так, мимолётно – сверкнул глазами, пронзая насквозь.

Кира демонстративно отвернулась.

А ведь это было действительно глупо. Все они были взрослыми, самостоятельными, свободными людьми и собирались провести вместе ближайшие несколько дней. В умопомрачительно красивой дикой местности.

И, на самом деле, Кира хотела к нему прикасаться. Вот так вот сидеть. Ей это было приятно.

Нет. Сложнее и ещё глупее.

Ей было бы приятно думать, что это ему этого хочется. Что его к ней тянет по-настоящему, а не со скуки. Что вот этот сногсшибательный обаятельный парень может всерьёз ею заинтересоваться, захотеть её, пусть совсем не как личность, а как просто красивую женщину. Всё, как говорила Катька.

А они с Тони ещё зачем-то спорили с ней, дурачки.

Какая быть может там любовь, какие совместные интересы…

Немного вина, музыки. И…

Пусть он её обнимет, а? Сам. Пусть у них случится какой-нибудь головокружительный курортный роман, чтобы всем было завидно, а искры страсти долетали аж до орбиты Скерриха. Ну почему нет-то? Ведь Кира всё ещё была хороша. Не такая красотка, как в молодости, когда стоило войти в помещение, как все находящиеся в нём мужчины начинали придумывать поводы ляпнуть какую-нибудь глупость. Не такая, как Катька, спортивная блондинка и прочая. Но всё равно Кира ещё вполне могла считаться привлекательной, так говорил Дэн, а кому знать, если не ему?

«Ну же!» – мысленно прошипела сама на себя Кира. «Пусть лучше потом будет стыдно, чем сожалеть об упущенных возможностях».

Медленно скользнуть рукой по собственному бедру – ближе, ближе, ближе, так, чтобы можно было положить на плечо…

Или взаправду вспомнить развесёлую юность и заплести этому рыжему котищу косу? Вот прям из наивельских косичек с брякалками-бзякалками сделать одну? Когда-то это с легкостью прокатывало за совсем невинный жест.

Стоп. А оно ей нужно – строить из себя невинную деву?

Кира отставила бокал на низенький столик и собралась куда решительней протянуть к соблазнительной рыжине другую руку, но…

Катька успела первая.

И ведь только что травила какой-то сальный анекдот, где только нахваталась! Жестикулировала размашисто, громогласно вещала.

А теперь сидела на скамье вместо кресла-мешка, и Димка передвинулся к ней, сел между её широко расставленных ног.