"А я поеду в деревню к деду, в деревню к деду поеду я..."
Так напевал Володя Филатов, пакуя чемоданы и держа в одной руке мобильник. Вот уже полчаса он тщетно пытался дозвониться в бюро перевозок. Инна Филатова в это же время, складывая вещи дочери, продумывала маршрут: погрузить предназначенную к перевозке мебель; заехать к Петровым, у которых они покупали винтажный буфет и старинный "деревенский" комод; заехать в магазин, где их дожидался бамбуковый гарнитур для веранды... так, стоп, а занавески в цветочек готовы?
В дверь позвонили - это вернулась из ателье Женя, двенадцатилетняя дочь Филатовых, которая как раз и бегала за занавесками. Пакет с занавесками был торжественно уложен на часы с кукушкой, рядом поставлен дачный сервиз "под гжель" в коробке и усажен плюшевый мишка...
Семья Филатовых отправлялась в новую жизнь.
Один из героев Туве Янсон с удивлением узнал, что у него, оказывается, и мама была. Володя Филатов с удивлением узнал, что у него, оказывается, был дедушка.
Удивляться было вроде бы нечему: логически рассуждая, как без дедушки появился бы сам Володя? Но в голове у Володи этот дедушка почему-то не укладывался. Володя всю жизнь прожил без родных дедушек, а с девяти лет - еще и без отца, погибшего на стройке, на рабочем месте. У него был дед Саня, с которым Володя неплохо ладил; в хорошую погоду они вдвоем рыбачили на Неве возле мачтопропитки, где удавалось поймать неплохих щук, а в дождь смотрели футбол, азартно "болея". А потом выяснилось, что это не отец его матери, а отчим. От отца его бабушка сбежала... даже не теряя тапки, а босиком, в чем была - в каком-то ситцевом платьишке, в ненастную осеннюю ночь, держа на руках маленькую маму Володи.
Узнать, что случилось, Володя так и не смог. Мама почти ничего не помнила о раннем детстве, кроме того, что очень боялась отца, а бабушка просто не хотела рассказывать. Володе удалось выяснить только то, что дед жил где-то в деревне и был намного старше бабки. Уже в юношеском возрасте воображение Володи дорисовало сурового, ревнивого и пьющего старика, от которого молодая и пылкая бабушка упорхнула к молодому и красивому тогда деду Сане. Володя решил, что мама - дочь деда Сани, и успокоился.
По крайней мере, это была романтическая история, которой можно было не стыдиться.
Подсознательно Володя чувствовал, что дело не в романтике и что он еще будет стыдиться деда - если не его пьянства, так скандалов с соседями, если не скандалов, так... словом, чего-нибудь. И то, что дед неожиданно умер и завещал Володе дом в деревне, его не очень-то обрадовало бы, если бы не Женя.
Женя болела.
Слабая, болезненная, она отличалась экзальтированным воображением. Россказни Жени бывали такого свойства, что Володе становилось не по себе, а Инна плакала. Например, Женя рассказывала, что в квартиру к ним часто приходит мальчик, которого Женя угощала, воруя продукты с кухни, - он умер от голода в блокаду. Возле соседнего дома любил прохаживаться фашист с собакой; впрочем, он никого не обижал, только гладил свою псину. А лучшая подруга Жени уже двадцать лет как погибла под колесами автобуса... Если учесть, что Женя постоянно температурила, а простуда была ее нормальным состоянием, - на семейном совете было решено: переезжаем в деревню. Пусть ребенок окрепнет на свежем воздухе и парном молоке!
Стоял мягкий, лучезарный северный сентябрь. Уютные войлочные облака укутывали небо, березки нарядно золотились между темно-зеленых елей, небольшое озерко неподалеку радовало глаз - невозмутимые белые утки скользили по водной глади, будто по опрокинутому небу, и листки последних желтых кубышек покачивались уткам вслед.
Домик - настоящая бревенчатая изба, крытая тесом, старая, но еще надежная - очень понравился Инне и совсем не понравился Жене.
- Здесь мертво, - сказала она.
- Чепуха, - весело заявил Володя. - Дедушка, твой прадедушка, умер, это да. Но такова жизнь, доча, мы все там будем. А пока наше дело - жить да радоваться. Я уже занялся ванной. Поставим душевую кабинку, кафель, вон, каталоги мебели - выберите с мамой зеркальные полки и шкафчики...
Инна хлопотала, расставляя мебель. Все у нее спорилось, все находило свое место - Володя всегда удивлялся, как ей удается создавать уют из ничего; наверное, этот покой и гармонию Инна носила в себе и щедро дарила окружающим при любом удобном случае. Дом стоял вроде бы рядом с остальными домами, рядом с сельпо, фельдшерским пунктом и деревенской школой - но в то же время как будто на отшибе. Из одного окна видно было все, что делается у соседей, на дороге, возле школы, пункта и магазинчика, - однако заглянуть с улицы и увидеть, что делается в доме и около, было затруднительно. "Случись что, никто и не заметит", - вдруг подумала Инна, сразу же усилием воли подавив эту мысль.
Что могло случиться? Вокруг все было замечательно - все, как Инна мечтала в детстве. Чудесная старинная изба. Дедовское наследство. Романтическая история бабки мужа, которая босиком убежала к любимому. Пруд с уточками и кубышками, лес, в котором водилось множество грибов - это Инна уже успела проверить, гнездо аистов на крыше школы, до которой было десять минут ходу... "Коровку заведем, курочек, - размечталась Инна, - будем настоящими пейзанами. Пасторальная идиллия!" О будущей работе в школе она размышляла с таким же воодушевлением: Инна преподавала литературу.
Володя собирался открыть автомастерскую, в которой действительно имелась нужда, поэтому тоже был полон надежд.
Но уже на следующий день он поднялся разбитым. Все валилось из рук, все не ладилось. Спалось ему плохо: тревожили какие-то скрипы, шумы, потрескивания, а когда все-таки удалось уснуть, то снилась какая-то дрянь.
У Инны подгорела каша.
Пустяк, но Инна очень расстроилась. В городе с ней такого никогда не случалось.
- Да ты просто не умеешь с дровяной печкой ладить, - засмеялся Володя. - Горожанка ты моя, привыкла к газу... А тут все не так. Смотри!
Он отстранил Инну и принялся стряпать, поджаривая котлеты.
Из печки пыхнуло пламенем - Володя еле успел отшатнуться, и теперь ощупывал лицо. Кожа не пострадала, а вот брови и волосы надо лбом...
