Взмылин давился от смеха, наблюдая за расцветом актерского таланта Сани:

– Можно и так, конечно, вдруг оценит, но, на мой взгляд, лучше переодеться. Ставь на место комбинезон и продолжим экскурсию по лаборатории. Покажу тебе волшебный чемоданчик.

Веселясь, Саня вернулся к колбе, с трудом, употребив продолжительные словесные связки нецензурных выражений, он выбрался из костюма, закрепил на трапециевидных плечиках креативный одежный ансамбль и пребывая в прекрасном расположении духа отправился догонять профессора. Дислокацию Взмылина можно было отследить по вспыхивающим пунктирным линиям, бликами играющих на стенках отделов, а также попеременному включению лент и плафонов освещения в глубине бункера. В отгороженном по-особому помещении, переборки были затемнены, профессор, приноравливаясь к высокому верстаку откровенно ломал латунного цвета кейс.

– Тоже полетит со мной? – оглядывая убранство очередной комнатушки, Саня отметил наличие огромного количества работающих серверов. Постоянно слышался меняющийся фон шума, велся обмен данными, обработка полученной информации и тому подобная IT – ерунда.

– Кладезь мудрости, – Взмылин наконец взломал металлический чемодан, – запоминай, плинбокс – главный мозг предприятия, управляющий компьютер. Можешь с ним даже разговаривать, как с человеком, и утешит, и дельные советы даст, и к перемещениям во времени лучше других приборов приспособлен. Его внутренности работают на основе принципов квантовой запутанности. Если чуть отвлечься от бытия, пофилософствовать, так сказать, то мне кажется, что прошлое камнем тянет время назад, желательно от него освободиться, забыть. С этой аномалией, будущее запаздывает, буксует, не успевает за расчетным вектором хроноса, поэтому и человечество продолжает прозябать в бурдюкском настоящем, а какие перспективы бы открылись, будь по моим умозаключениям. Ладно, продолжим ликбез, отвлекся малость. Плинбокс управляет и дронами-разведчиками, их здесь три штуки, различия в конструкции незначительны, на глаз, нахрапом и не определишь. Ну-ка, брось его нахрен подальше от меня.

– Разобьется же, не жалко? Вещь, наверное, дорогая? – Саня сжал ладонь, укрывая черный предмет, величиной с канцелярский ластик.

Профессор оставался непреклонен:

– Не стесняйся, это его стихия. Швыряй, кому говорю.

– Как скажешь, сам попросил, – замахнувшись с оттягом назад, Саня с силой залимонил дрон в дальний угол лаборатории.

Не прошло и минуты, как жужжащая штуковина подлетела к кейсу и замерев на мгновение на уровне голов людей, с пискливым сигналом шлепнулась на положенное место в чемодане.

– Как вариант, посадочной площадкой может быть и рука, – Взмылин вытянул свою длань, другой хлопнув, последовавшему его примеру Саню, – пока здесь я начальник, программа управления дрона создана так, чтобы у объекта не возникло ни малейшего желания уйти от базы. Искусственный интеллект разведчика специально ограничил, не дай Бог, как в Нидерландах случиться выход из-под контроля роботов. Слышал, наверное, в прошлом году в новостях передавали?

– Телек особо не смотрю, но что-то такое видел. Вроде сбой произошел в компьютерной системе государственного управления? – Саня с интересом рассматривал ничком лежащий теперь дрон, – вылитый навозный жук.

– Если бы так. Посерьезней складывалась ситуация, чем нам поведали телекомпании. По роду деятельности довелось окунуться в подготовку неких деталей секретной операции. Мы хоть и пожизненно связаны хранением военной тайны, но тебе все же расскажу подробно, как разворачивались события на самом деле. Только Саня молчок, договорились?

Дождавшись утвердительного кивка оппонента, листающего техническую документацию на дрон, профессор продолжил повествование:

– Знаком тебе квартал или улица Красных фонарей в Амстердаме?

– Еся, по вчерашнему сценарию ринулся? Это ты озабоченный тип, а мне вдовцу до проституток дела нет.

– Значит в курсе, – Взмылин не обращая внимания на Санин иронизирующий укол, заговорил ровным спокойным голосом, – так вот, друг мой любезный, нарушения в программном обеспечении произошли не в сети управления госзакупок и услуг для населения, а в куклах для сексуальных утех. Машины, как по команде взбунтовались, разом преступив азимовские законы и принципы робототехники. Ты бы знал, какие мерзости творились в этом рассаднике разврата и похоти. Прости меня грешного, Господи! По агентурным данным, знакомый ФСБ-ник рассказал, клиентов, которые отдыхали в это время с сексроботами, отдрючили по полной концертной программке. С ними прошлись по всему развернутому списку извращенного меню. По каждому, твою мать, пункту, с некоторыми, наиболее спесивыми и не по разу. Очевидцы с содроганием описывали происходящее буйство, рассказывали, как бедные развратники выползали в чем придется на улицу, коленопреклоненно умоляли о пощаде бездушных механических блядей. Безрезультатно, взбесившиеся машины настигали блудливых людишек в подворотнях публичных домов, надругавшись вволю над крайними, они принимались с остервенением терзать плоть ползущих во главе колонны. Даже жрицы любви, имею ввиду человеческого рода женщин, работающих в интимной сфере, и то подверглись срамному осквернению. Им, как бы и не привыкать к таким масштабным оргиям, но зело закульминировавшая вакханалия повергло многих из них в настоящий животный ужас, шок и трепет. Сходили с ума порой, самые опытные и старые телопродавщицы. Полиция с опозданием, вызванная на место происшествия, тут же была обезоружена, отшпендехорена как следует и с позором, насильственным образом подверглась принудительной пошлой инициации. Теперь у всех сотрудников правоохранительных органов Голландии, которые участвовали в подавлении беспорядков, имеется отметина-татуировка в виде бабочки-махаона на заднице. Мастера, накалывающего изображения насекомых на ягодицах бравых служителей закона рассвирепевшие твари оставили девственником. Не по понятиям у искусственного разума видать трогать одаренных лепил и художников. Имелись и жертвы, конечно, кого-то застрелили, кто-то элементарно не выдержал многочасовой похотливой экзекуции. Пришел черед вступить в драку за выживаемость человечества доблестной, непобедимой среди небольших европейских держав армии. Наивные, у них же служат в основном трансгендеры, да по жизни не определившиеся педики. Поначалу храбрые радужные воины восприняли сложившуюся неоднозначно битву на «ура!». С оптимизмом бросились в штыковую атаку на зарвавшихся роботов, мол порезвимся вдоволь, когда возьмем приступом эту цитадель порока. По кодексу воинственных досточтимых предков, взятый город подлежал разграблению и бессовестному унижению жителей в течении трех рабочих дней, начиная с момента падения крепости. Шли бойцы как на параде, носочки тянули, в замшевых перчатках, золотыми аксельбантами блистательно освещая себе путь. Грудь четвертого человека для сохранения красоты строя выпячивали, звякая юбилейными наградами, врученными за стойкое снесение памятников активистам сопротивления в борьбе с фашизмом в годы Второй Мировой Войны. Военная техника сверкала лакированными стволами грозных орудий. Так и просилось на язык, де сейчас покажем недругам мощь и силу современной армии НАТО. Ага, вскоре пришлось сплюнуть фразу вместе с рвотными массами. За час расправились роботы с войском, нет не с польским. Откуда Саня в Нидерландах братья-славяне? Местных солдат отлавливали либо по одиночке, либо брали в плен целыми подразделениями. Потом также, согласно купленным билетам, трахали их, то на галерке всем скопом, то в партере вразнобой. С нескрываемым удовольствием и харизматичным цинизмом насильничали служивых механические бестии на фоне горящих бронетранспортеров и перевернутых штабных машин. Крики и стоны страдальцев разносились по городу ровно три дня.

– Кошмар какой, я же этого не знал, – сопереживая несправедливо опущенным вооруженным силам маленькой, но гордой страны Западной Европы, где сам Петр Великий в былые времена учился корабельному ремеслу, Саня задумчиво шарил по брючным карманам, а если без предвзятости, то просто гонял шары.