Также, существовала зависимость от скорости лета и вращения. Но, основное  –  это то, что звезда всегда оставалась нетронутой, если находилась вблизи какой другой подобной,  так как расстояние между ними создавало порой непроходимый вакуум для  других, более или менее сильных.

Но таких было вообще-то мало, и основная масса звезд, то и дело распадалась, группировалась и так далее.

В общем, процесс шел постоянно и если переводить на время, то в среднем, обрастание или распад приходился на одно деление межконтинентальной рамки Гомуса, что соответствовало примерно одному-двум месяцам земного времени.

Все звезды образовывали, так называемую, единую сферотическую цепь или линию образований, которая, постоянно модулируя или изменяя частоту своих внутренних колебаний, и, разрушаясь или сплавляясь воедино, и защищала Основное Созвездие от посягательств иносторонней проходимости.

Так было и сейчас. Войдя в основной межконтинентальный   проток, корабль наших героев начало то и дело штормить посредством макрополей окружающих звезд, отчего  перед глазами зрителей появлялись смазанные контуры той или иной картины.

Так продолжалось   около 30 минут лета.

Затем, все стихло, и сами пилоты облегченно вздохнули. Это было видно на экране. Вокруг них образовался какой-то коридор.

Это была спиралевидная полоса, по которой вверх и вниз просматривались контуры средних по величине и назначению геотел. Это была полоса астероидов или астероидная масса.

Она закупоривала окружающую сферу  и была той "корковой пробкой", которую обычно земляне используют в своих бутылках.

Пройти по ней – обозначало лишь одно – смерть.

Поэтому, наши исследователи, умело используя уже ранее ими полученные знания, пытались предотвратить столкновение с каким-либо из этих огромных в соединении тел.

Пока это удавалось, и зрители, то и дело, вздыхая и переживая, упорно смотрели вперед.

Наконец, эта полоса закончилась, и они облегченно вздохнули. Теперь, уже можно было быть спокойными.

Они вошли в зону экстремального сближения с инородной проходной геоструктурой, и это удваивало их шансы на вероятность встречи с какой-либо из уже окультуренных разновидностей живого млекопитающего мира.

По крайней мере, так они представляли себе инородную степень развития.

Сейчас на экране светились звезды, только не те страшные или, как они их сами называли – зубастые, а обычные гистероидные  соединяющие звенья.

Это была сплошная цепь различных по форме и местоуказанию созвездий, и исследователи остановились на одном из них.

Направляя   корабль именно в избранную сторону, они настраивались на волну созвездия и пытались с помощью своего геоцентра определить мощность силового излучения, а также, вычислить степень его влияния на Основную Систему.

Наступил небольшой перерыв в показе, и зрители потянулись к настоящему водопою или точнее, к очередному употреблению сернисто-кислого натриевого тромбулетина, который, смачивая им горло, не давал осушаться всему организму.

Воды или еще какой жидкости на планете не было. Все уже давно было утилизировано, и их основная геоструктура преобразовалась в планету "выедаемого яйца".

То есть, раскупорилась или отворилась для открытого космоса в свое время, и это заставило жителей изменить свое первоначальное сосуществование с их окружающим.

Когда-то и у них в лучшие, как они считают, времена, были   огромные запасы хлористых и других почвенно-грунтовых соединений, но в силу изменения субпозиций их геонесущей структуры, пришлось искать методы новой популяции в сложившейся ситуации.

Они сумели победить в себе алчность и жажду ненасытности, объединившись в общую схему цивилизации.

Конечно, без проблем не обошлось, но это были их внутренние расхождения, и они с ними успешно справились.

Теперь, когда на планете практически отсутствовало то, что можно было назвать каким-либо из видов блага, все были равны, и никому не приходилось выбирать, где и как добыть себе на пропитание.

Это было дело общее и тем более, пока  до конца не завершенное. Шли  исследования других просторов для скорейшей передислокации основной массы населения.

Чичеллини  уже знали несколько подобных мест, но пока не решались на это. Их пугала одна мысль, что при виде зеленых контуров окружающего мира в них возникнет эпостезя  прошлого, и они опять ударятся в ностальгию и начнут совершать глупости.

Поэтому, первые и самые достойные, прошедшие проверку, уже переселились, а основные массы переочищались и ждали своей очереди.

И это не было наказанием. Нет. Наоборот, все знали, что для скорейшего и лучшего совершенства нужно время.

Поэтому, терпеливо проходили самоочистку и потихоньку закладывали новую базу знаний и внедряли себе внутрь полнейшую красоту их мировоззрения.

Конечно, на планете сохранялась вся прежняя инфраструктура и ей сопутствующее, но  она так же в ногу со временем претерпевала многие изменения и уже не имела вид обыкновения, а наоборот, учитывала все максимально изъятые по истечению времен погрешности и ошибки, и представляла собой сплошную сеть генераторов экзотермического излучения, а также, включала всевозможные колоритные преобразования внутри своей геосреды.

Каждый мог поселиться там, где хочет, или провести путь самоочистки в том, где он способен действительно сократить это время. Это была работа по настоящему уму и полной отдаче труда. Нельзя сказать достаточно уверенно, что все понимали до конца это.

Нет. Как и у других, в их среде были угловатые элементы или те, кто пока недостаточно хорошо уяснил себе свое положение.

С  такими основная масса практически не общалась. Те жили отдельно и их не касались. По мере прозрения иногда к основной массе пробивались целые отряды отчужденных.

Их достойно принимали в свои ряды и заключали в степень непревзойденности, что обозначало равенство и выбор себе профессии.

Так жили чичеллини  на своей ультрапланете  в сверхпанировочном открытом пространстве.

У них уже не было сомнений в том, что они идут правильно и те, кто уже переселился, были поистине счастливы.

Так и должно было быть после столь долгих раздумий и препонов на пути развития.

Дело в том, что их цивилизация пережила как минимум около двадцати ступеней псевдообустроенности общества, но этого оказалось мало, и, как итог всему, у них случилось то, что принято называть эктодермальной экспансией времени.

Их планета содрогнулась от  серии  ударов вулканических гигантов и очень скоро приобрела вид сернисто-кислого углекисло-насыщенного окружающего пространства.

Надо было срочно  останавливатъ  все,   и  брать курс на выживаемость. Так они и поступили после очередного правительственного собрания.

Надо сказать, что у них не было сильно развитых комплексов обустроенности, и  это облегчило их трудоизыскания в плане перевоплощения каждого в какую-то  иностоящую единицу мысли.

Поэтому, они объединились сразу же и после недолгих споров по территориям и их принадлежности, пришли к едино содержащему всех решению.

Их цель была единственной – выжить и как можно скорее найти новую планету для своего развития. Именно этой цели и были посвящены последние 250 лет их сосуществования с окружающей природой.

Чичеллини умирали и рождались в этих условиях, но никто не сожалел уже о прошлом, а думал только о будущем. К тому же, степень познаний явно увеличилась, когда все объединились, и это дало тот живой скачок мысли, которая смогла достичь своего апогея.

Они нашли в себе силы и избрали единственный путь самовыживания. Клетки субтрофического безумия опустошились, и мозг   обрел новую форму своего глобального совершенства.

Сейчас над их головой уже не было того безоблачного голубого неба, которое так радостно воспевало все живое. Теперь, их окружала  почти тьма и звезды, и лишь изредка пробуждалось основное светило их созвездия.