– Что, по себе знаешь? – в её голосе прорезалась горькая, хриплая едкость.

– Да, – я без сожалений грохнула сотовый о крышку люка. – Мои родители до сих пор живы и должности занимают немалые. И это самое простое и верное решение – исчезнуть без следа. Забыть семью, имя и своё прошлое. И появиться спустя много лет в чужом обличье и под дурацким прозвищем. Не спрашивай, почему. Я не обязана выворачивать перед тобой душу. Если хочешь, можешь вернуться, – я сняла очередное кольцо и протянула Ане: – Это телепорт. Работает только на мысли о семье. Одно искреннее желание вернуться – и ты дома.

Она зажмурилась, и где-то наверху медленно закапала вода. Тягуче, с паузами между каплями. И на десятом по счёту «кап» будущая отступница оттолкнула мою руку.

– Папа знает, – сообщила Аня хрипло и уверенно.

– Что ж, надеюсь, он сумеет это знание зашифровать и не проколется, когда спросят, – я вернула кольцо, которое телепортом – жутко ценным и редким заклятьем – не являлось, на место. – А мы – гримируемся и в город, – я потянулась к рюкзаку и сморщилась, когда колено прострелило болью.

Всё, лафа закончилась… Трость вернулась на привычное «опорное» место, и я села на люк, переводя дух и привыкая. Снова и снова привыкая к вредной ломоте в искалеченном суставе. Но да рассиживать некогда – обезболивающее зелье, чтоб сильно не мучиться, и в бега.

– Бери, – я подцепила тростью цепочку амулета. – Это личина. Но прежде подойди-ка… И не обращай внимания на то, что я делаю. Неприятно, но нужно.

Аня послушно встала передо мной, и я, опять вытянув из заначки щепотку силы, деловито обстучала девочку начиная с обуви и заканчивая взъерошенной макушкой. Лёгкие движения трости, и на пол посыпались наблюдательские маяки – мелкими камешками, дорожной пылью, оторванными пуговицами. Напоследок я небольно ткнула её в солнечное сплетение и велела:

– Сплюнь.

Она покраснела и смущённо сплюнула.

– Ещё раз и сильнее. Отвернись, если стесняешься.

Аня отвернулась. Последний маяк упал на пол с металлическим звоном. Я снова обстучала ведьму-шепчущую тростью, поясняя:

– Они же боятся, ваши начальники. Пойдёте к отступницам за информацией для курсовой работы, развесите уши, услышав о могуществе, да сбежите на вольные хлеба. Вот и обвешивают вас маяками, чтобы быстро найти. Всё. Используй личину.

– Я давно умею отводить глаза! – девочка обиделась.

– Отвод глаз – самая большая ошибка начинающих, – я нащупала в гирлянде подвесок нужную. – Профессионалы идут по нему как по явному и яркому следу. Вот, к примеру, выйдут отсюда бабушка и дедушка – и ищейки, просмотрев инфо- и мыслеполе, увидят бабушку и дедушку. Да, подозрительных, но всё же людей. А выйдут отсюда две ведьмы под отводом глаз – и ищейки увидят невнятные силуэты, и эта размытость внешности – как след от кометы и баннер «Ау, мы здесь!» Лучше использовать косметику, парик и костюм, чем отвод глаз.

– Да, но этих дедушек-бабушек тоже найти легко! – горячо возразила Аня. – Любой менталист найдёт за полчаса, просматривая память людей и восстанавливая через неё путь! А отвод глаз…

– Это если бабушка-дедушка, дураки дураками, ринутся к цели по прямой, ни разу не сменив личину и везде показываясь парой, – терпеливо отозвалась я. – А если они завернут в мега-молл, там – в туалет, а выйдут оттуда с получасовым интервалом парнем и девушкой, чтобы разойтись потом в разные стороны? Думаешь, наблюдатели будут метаться по туалетам в поисках необходимого? Нет, они сторонятся скоплений народа: чем больше людей, тем насыщенней поля и тем сложнее обнаружить искомое. Обычно они курят в сторонке и проверяют подозрительное – парочки, бабушек с тросточками, сутулых пареньков… Я не хуже тебя знаю, как работают ищейки. Не один год от них удирала.

– Мы что, разделимся? – испугалась Аня.

– Да, – я аккуратно убрала остальные подвески под майку, к «глазам», – и у тебя есть час, чтобы поработать над осанкой. Выпрямись. Грудь вперёд, плечи назад. Твой следующий облик – фифа на шпильках, готовься. Личина скрывает всё, кроме голоса и походки с осанкой. И меняется каждый час. И истинные мысли, кстати, тоже прячет, насыщая поле вокруг тебя ложными – пенсия низкая, туфли неудобные, парень не звонит и так далее. Но ты всё равно поменьше думай о том, что сбегаешь. И побольше – о соответствующем образу. Или хотя бы о том, что видишь вокруг.

Моя подопечная ссутулилась ещё сильнее, став до того растерянной и жалкой, что я едва не передумала насчёт разделения. Но вовремя напомнила себе, что когда-то у меня дела обстояли не лучше – и ни наставницы не было под рукой, ни защиты, ни плана действий, ни опыта, хотя бы чужого. Выросшая в тепличных условиях, однажды я взорвала своё прошлое, сожгла мосты и ушла куда глаза глядят, имея при себе страх и листок с прозвищем ведьмы-отступницы, жившей где-то в глуши.

– Я справилась, – заметила я негромко, – и ты справишься. Чем ты хуже? Посмотри на меня. Не бойся. И будь добра, подай мне рюкзак.

Она споро присела, дрожащими пальцами застёгивая молнии на рюкзаке. Я оперлась о трость и с трудом встала. Дело к вечеру, а к вечеру, как известно, обостряется всякая гадость. А вторую часть исцеляющего заклятья тратить пока нежелательно. Да и большой нужды нет.

– Мы разойдёмся, но двинемся параллельными курсами, – продолжала я, подставляя свободную руку под лямку. – Если с тобой что-то случится, я пойму и помогу. Ты хоть чему-нибудь боевому обучена? Тёмная или светлая?

– Светлая, – поморщилась Аня, и одно это слово объясняло всё. Боевому не обучена. Вообще.

– Дождь сможешь вызвать?

– Зачем? – удивилась она.

– Он успокаивает, – я улыбнулась. – Вода – твоя стихия. Проще и легче уходить под дождём. Не одна. И старуха-шепчущая подбодрит, поможет и подскажет. И её никто не услышит, ни один телепат или инфомат. И твои следы она смоет. Сможешь? Иди на выход. И надень наконец амулет – пока это невидимость. Личины начнутся позже, в людном месте.

– А ты? – моя подопечная обернулась.

– Приберусь немного, – я вынула из уха нужную серёжку. – Мы тут потоптались… чрезмерно. Пустота – конечно, тот же опознавательный знак, что и отвод глаз, но лучше она, чем наши планы на будущее и твои маяки. Я быстро.

– Тебе их не провести, – вздохнула Аня, отвернувшись.

– Но это не значит, что не стоит попробовать, – я потёрла в руках очередной «боезаряд». – Иначе не узнаешь, получилось или нет. А узнаем мы об этом к завтрашнему утру точно. А если не повезёт – сегодня вечером. Иди.

Снаружи зашелестел дождь – мелкий, сонный, ностальгический. Не мешающий гулять, не загоняющий в дома, не промачивающий одежду, не скрывающий солнце – тёплая, искрящаяся морось укутала безлико-серый город в радужную шаль. Самое то для приятной прогулки по забытым маршрутам отступничества.

Да, шепчущих не появлялось больше сотни лет. Последней была мать моей наставницы. Она рассказывала, как узнавать, слышать и понимать. А я ей… обещала. И сдержала слово. Нашла, используя все возможные связи, ведьму-шепчущую. Осталось сберечь – для будущего. Активная работа над которым начнётся сразу же, как только я доставлю беглянку в безопасное место.

Нет, она уже началась.

Глава 2

Ну что ж, решено. Новая ведьма, которую можно

задирать и на которую можно производить впечатление, –

это несколько взбодрит матушку,

а Агнесса потом только спасибо скажет.

Терри Пратчетт «Маскарад»

Стемнело.

Я одиноко сидела на лавочке у железнодорожной платформы и терпеливо ждала своего чуда. Аня должна была приехать три часа назад, но непозволительно задерживалась. Конечно, она просто испугалась, растерялась, опоздала, снова испугалась и опять растерялась… Но если она не приедет на этой электричке, придётся колдовать и искать потеряшку, хотя я даже в лечебном заклинании себе отказывала, лишь бы не следить магией, и своей подопечной строго-настрого запретила после того дождя использовать силу. Надеюсь, она не наломала дров.