Калмыкову показалось, что время остановилось. Не дул ветер, не скрипел кран, не билось в груди сердце, а кровь в жилах не текла. Гриша летел целую вечность, а когда его ноги коснулись самой кромки, сердце Андрея Семёновича чуть не выпрыгнуло из груди, потому что ноги парнишки в очередной раз сорвались и теперь он повис на краю крыши, держась за неё резко побелевшими пальцами.

  - Немного не допрыгнул, - голос Гриши был очень взволнованным, - Этого я уже точно не планировал. Надо было сильнее раскачаться!

  - Держись! - зачем-то крикнул Калмыков, будто это как-то могло повлиять на ситуацию, - Изо всех сил держись!

  - Долго не продержусь! Вам придётся прыгнуть и вытащить меня!

  Если бы Калмыков этим вечером поужинал, его бы точно вырвало от нервного напряжения.

  - Гриша, дорогой, я не смогу!

  - Андрей Семёнович, - с мукой в голосе прокричал Григорий, - Я сейчас упаду! Пальцы уже разжимаются! Пожалуйста! Спасите!

  Калмыков не собирался с силами. Он не делал предварительных выдохов или размышлений. Он не думал, не просчитывал. Он просто перешагнул заградительную балку и пошёл по стреле. Ноги не тряслись, сердце билось ровно, дыхание тоже выровнялось. Было страшно так, как никогда до этого в жизни, но организм удивительным образом мобилизовался и не давал сбоев.

  - Андрей Семёнович! Я больше не могу!

  - Молчи! - взревел Калмыков и продолжил мерное, сосредоточенное движение.

  Дойдя до края, Калмыков отточенным движением присел, взялся за стальные балки и без раздумий сбросил ноги в пустоту. Нащупав коленом трос, он вцепился в него ногами, затем руками и начал спускаться вниз. Ладони жгло и царапало, срывая кожу до мяса, но Андрей Семёнович не обращал ни малейшего внимания на это. Ступни упёрлись в основание крюка. Калмыков немного раскачал трос, периферийным зрением отметил, что Гриша все ещё висит на краю и обхватил руками крюк. Спрыгнул. Ноги повисли в воздухе.

  - Не смотреть вниз, - тихо приказал сам себе Калмыков,- Не смотреть вниз.

  Раскачался. Достаточно ли? Нет! Не хватит! Надо ещё!

  - Спасите! - срывая голос, выкрикнул Гриша.

  Пора! Вдох. Толчок. Полёт. Хочется кричать, но крик застрял в горле. Удар! Дикая боль в ступнях. Калмыков обернулся и увидел посеревшие от отлива крови кончики пальцев, которые из последних сил держались за просмолённую поверхность крыши. Он протянул руку и позволил себе сделать очередной вдох лишь тогда, когда пальцы сомкнулись на запястье Гриши.

  - Держу! - чуть не плача от радости крикнул Калмыков, - Держу тебя!

   Он потащил парнишку на себя, сам себе, удивляясь, откуда у него столько силы, и через несколько секунд оба уже лежали на спине, распластавшись, как морские звезды на океанском дне. Оба тяжело дышали.

  - Я... Тебя... Убью... - хрипло, справляясь со сбившимся дыханием, проговорил Калмыков.

   - Не убьёте, - спокойно ответил Гриша.

   - Ты даже спасибо не скажешь?

   - Спасибо.

   - Пожалуйста.

   - Я думал, вы не прыгнете.

   - И я.

   Гриша тихо хихикнул. Калмыков тоже. И скоро уже оба истерически хохотали, лёжа на крыше под открытым звёздным небом. У Андрея Семёновича по щекам текли слезы. И он понятия не имел, почему это происходит. От радости ли? От грусти ли? Просто хотелось плакать, и он плакал.

  4

   Идти обратно в город пришлось пешком, так как деньги Андрей Семёнович, видимо, потерял, а Гриша признался, что он понятия не имеет, есть ли они у него вообще. Пустынный ночной проспект в такое позднее время не освещался, и они шли в полной темноте, лишь иногда освещаемые фарами проезжавших мимо автомобилей.

   - Что дальше? - осторожно спросил Андрей Семёнович, ритмично отмеряя шаги по остывшему асфальту.

   - Теперь не знаю, - ответил Гриша, - Даже не представляю, что будет дальше. Надеюсь, что будет хорошо. Ну, или, по крайней мере, не хуже, чем было.

   - Ты хотя бы помнишь, где живёшь?

   - Неа, - Гриша пожал плечами, - Но меня это, почему-то, не смущает. Верите?

   - Не знаю, - честно признался Калмыков.

   - Знаете, я просто теперь как-то особенно спокоен. Как будто было, наконец, сделано то, что должно было быть сделано. И теперь можно быть спокойным, что все вышло именно так, как должно было быть. И это хорошо. Понимаете?

   - Надеюсь, что да.

   Они ещё некоторое время шли молча, когда их обогнал большой, ярко разукрашенный автобус. Григорий, вдруг, остановился. Автобус, немного протянув вперёд, тоже остановился, паркуясь у обочины. Зашипела гидравлика, передняя дверь распахнулась. Калмыков услышал, как у Гриши участилось дыхание. Наружу неторопливо вышла девушка. У неё были светлые волосы и длинное белоснежное платье. Андрей Семёнович посмотрел ей в глаза, и от этого взгляда холод волной прокатился по спине, а ноги задрожали. Непонятно почему, но ему хотелось бежать. Все равно куда, лишь бы подальше от неё.

   - Ну, вот и всё, - тихо, взволнованным, дрожащим голосом сказал Гриша, - Это за мной.

   Андрей Семёнович с трудом оторвал взгляд от поразительной красоты девушки, и посмотрел на Гришу. Тот улыбался. Но теперь не так, как раньше. На этот раз его улыбка была грустной.

   - Ты уверен? - робко поинтересовался Калмыков.