Опыт этот, как оказалось, Хомяк приобрёл в местном видеосалоне, вход в который могли себе позволить только лица, достигшие четырнадцатилетнего возраста и имеющие в своём распоряжении как минимум один рубль - именно столько стоил билет для одного человека. Со вчерашнего дня там показывали новый фильм с многообещающим названием 'Хон Гиль Дон'!

  Сложно сказать, что в большей степени повлияло на наше с Вовкой решение - то ли телосложение сенсея, то ли слишком уж сказочные обещания научить нас летать, но мы твёрдо решили не торопиться принимать постриг. Хомяк, никак не ожидавший от нас подобного решения, был крайне удивлён и обижен. Поэтому, в ответ на наш отказ занять место в дружном монашеском строю, он просто обратился к своим ученикам:

  - Скоро вы все сможете подпрыгивать на двадцать метров вверх! Я научился это делать за одну ночь тренировок! Самым верным ученикам могу показать... Но потом! А сейчас - отработка ударов. А эти, - он сделал кивок головой в нашу сторону, даже не удостоив взглядом, - пусть валят. Они будут 'ниндзя'! - в толпе послышались лёгкие смешки. - Таких слабаков Хон Гиль Дон пачками раскидывал!

  И тут Вовка не сдержался:

  - Двадцать метров? Да если ты хотя бы на метр подпрыгнешь, под тобой воронка как от бомбы вырастет! - и тут весь монастырь заполнился дружным детским смехом.

  Нам очень повезло, что Хомяк был слишком толстым для того, чтобы быстро бегать и уже через пару минут мы разглядывали афишу при входе в видеозал, весело обсуждая нелепые потуги летающего сенсея догнать двух новоявленных ниндзя. К слову, эти самые ниндзя на афише имели довольно внушительный вид и мы даже были не против, чтобы нас таковыми считали.

  Итак, что мы имели? Первое: билеты стоили денег, которых у нас, конечно же, не было. Второе: даже если мы где-нибудь раздобудем два рубля, то билеты нам всё равно не продадут - четырнадцати лет нам ещё не исполнилось. И третье: даже если удастся преодолеть оба этих препятствия, на сеанс нас не впустит грозная охрана - баба Шура, сидящая при входе и отрывающая 'контроль' от билетов. О её непреклонности ходили легенды, да и мы тоже не раз безуспешно пытались договориться посмотреть хотя бы мультики, которые ежедневно крутили перед показом фильма. В общем, ситуация для нас складывалась не завидная, однако соблазн овладеть даосской техникой был слишком велик.

  - Серый, а я-то как? Я же не залезу со своим гипсом! - Вовка стоял под рябиной и, задрав голову вверх, умоляюще смотрел на меня.

  Пришлось спускаться обратно на землю и подсаживать своего раненного друга, а когда мы оба уже забрались на уровень второго этажа дома культуры, где и располагался видеосалон, оказалось, что синие бархатные шторы плотно закрыты, чтобы дневной свет не проникал внутрь. Из распахнутого окна был отчётливо слышен гнусавый голос переводчика, обещавший жестоко отомстить за смерть брата.

  - Чёрт! Идёт уже! - сокрушался Вовка, - Тебе что-нибудь видно?

  - Нет, конечно! Я же не рентген, чтобы через шторы смотреть!

  - Что делать-то?

  Я не отвечая, поднёс указательный палец к губам, давая понять, что нужно вести себя тихо, ткнул этим пальцем себе в грудь и показал в сторону окна. У Вовки округлились глаза:

  - Ты прыгать будешь, что ли? - прошептал он.

  В ответ я только пожал плечами, и в самом деле не зная, смогу ли допрыгнуть. Затем поднялся на следующую ветку, подобрался по ней как можно ближе к открытому окну и начал медленно раскачиваться вверх и вниз, намереваясь использовать эту самую ветку как трамплин. Вовка ухватился за ствол дерева и прищурил глаза, как будто это могло как-то помочь мне уберечься от падения.

  - Раз, два, три! - сосчитал я и постарался со всей силы оттолкнулся от гибкой ветки. Вот только ветка оказалась не такой уж гибкой, как мне вначале показалось. Послышался громкий хруст древесины и я, ухватившись руками за оконную раму и больно ударившись корпусом о стену здания, повис на втором этаже с вешней стороны окна!

  Вовка закричал:

  - Подтягивайся!

  Я попробовал подтянуться, но неудобный хват, боль в ушибленных рёбрах и стена, в которую упирались колени, не позволяли подтянуться даже на несколько сантиметров, а не то, что взобраться на подоконник.

  - Не могу, Вован, буду прыгать!

  - Ты с ума сошёл? Тут же высота метров пять!

  Я из последних сил держался за раму, но понимал, что долго мне так не продержаться.

  - Привет, мальчики! - услышал я голос Машеньки.

  Этого ещё не хватало! Кое-как взглянув вниз, я краем глаза заметил стоящую прямо подо мной девочку со своей убогонькой собачкой, внимательно наблюдающую за моими нелепыми попытками забраться в окно.

  - Привет! - стараясь не поддаваться панике, пропыхтел я.

  - П-п-привет... - услышал я за спиной удивлённый голос друга.

  - У вас тут всё в порядке? Может на помощь кого-нибудь позвать? - осторожно поинтересовалась девочка.

  - На помощь? - стараясь придать голосу, как можно более беззаботный тон усмехнулся я, - Ты хочешь, чтобы нас тут за незаконный просмотр повязали?

  - Ну, да, - всё также удивлённо бормотал Вовка, - Лезь к нам, тут Хон Гиль Дона показывают!

  - Не надо к нам! - из последних сил держась за раму, прохрипел я, и, снова посмотрев вниз, уже с трудом добавил: - Собачку убери...

  - Что-что? - не расслышала мою просьбу Маша.

  - Собаку сбою убери! Зашибу! - заорал я, разжимая занемевшие пальцы и плавно пикируя прямо на тротуар.

  Через пять минут мы втроём сидели в видеосалоне, куда нас великодушно впустила Машенькина бабушка - охранник баба Шура. Я морщился от боли в ступнях, и с долей глубочайшей иронии смотрел, как все вокруг удивлённо наблюдают за столетним старичком - учителем того самого Хона Гиль Дона - прыгающим с тридцатиметрового дерева на землю без каких-либо неприятных последствий для своих дряхлых ног. Какие, всё-таки, сказочники эти азиаты!