– Может, сразу скажете? – встрял ведущий.

– Всему своё время, – приглашённый гость опять улыбнулся. – Так вот, крот может пойти дальше. Он может совершить ряд экспедиций из почвы на поверхность и выяснить, что, во-первых, ближе к поверхности эффект сильнее, а, во-вторых, на поверхности вместе с нагревом почвы нагреву подвергается он сам – иногда слабее, иногда сильнее. От облачности зависит, если не догадались. Таким образом, крот поймёт, что источник нагрева почвы находится за её пределами. Где-то над поверхностью. И крот будет чертовски прав. Однако сможет ли он понять, что именно нагревает почву?

– Хм… Солнце? – предположил ведущий.

– Это вы догадались, в вас я и не сомневался, – в голосе приглашённого гостя чувствовался сарказм. – Но крот не знает о существовании Солнца, он ведь слепой! Каким образом он сможет понять, что Солнце существует? Только по косвенным признакам, таким как нагревание почвы. При этом о самом Солнце, например, о его массе или расстоянии до Земли, крот не узнает ровным счётом ничего. Он может выдвинуть гипотезу, что источник нагрева почвы имеет такие-то свойства, но это будет просто гипотеза, крот никогда её не докажет. Как и никогда не узнает о том, что на небе великое множество других звёзд, кроме Солнца – эффекта от их присутствия он не сможет ощутить. Чтобы узнать о них, кроту сначала придётся научиться видеть – сделать себе искусственные глаза и преобразовывать поступающую от них информацию во что-то понятное – в ощущения или звуки. Точно так же учёные, например, преобразуют рентгеновское изображение с телескопов в видимый диапазон. Пока же крот не научился видеть, он будет пребывать в неведении. Если погаснут все звёзды, кроме Солнца, крот ничего об этом не узнает. А что он подумает, если почва вдруг перестанет нагреваться?

– Что Солнца больше нет?

– Это один из вариантов. На самом деле, причина может быть в изменении климата и сильной облачности. Кроме того, Солнце может быть чем-то загорожено. Над участком, где живёт крот, возвели непрозрачный навес, к примеру, – вот и всё. Крот не сможет найти причину, если она находится не в самой почве – он не умеет ни видеть, ни летать. Понимаете, к чему я веду?

– Пока не очень, – честно признался ведущий.

– Большинство современных учёных ищет причину внезапного бесплодия всего живого здесь, на Земле. Анализируя ДНК и тому подобное. Поэтому я и назвал крота, который думает, что причина нагрева почвы в самой почве, современным учёным. Они ищут причину там, где могут. Там, куда у них есть доступ. Но причины там нет. ДНК всех многоклеточных организмов не могло измениться в одночасье. Это абсурд. А если бы изменилось, учёные это быстро бы обнаружили. Дальнейшие поиски тут не нужны. На самом деле, это довольно очевидно – что причина бесплодия кроется не на Земле. По крайней мере, не там, где её можно увидеть. Небольшая часть учёных открыто об этом заявляет и пытается выявить какие-либо внешние воздействия на планету в целом, например, магнитные бури и тому подобное. Эти учёные подобны кроту, совершавшему экспедиции на поверхность. Они выдвигают гипотезы, но настоящую причину найти не в состоянии.

– Но ведь учёные-то видеть умеют! – возразил ведущий.

– Видеть отражённые фотоны в определённом диапазоне длин их волн, конечно, намного лучше, чем не видеть ничего. Однако органы чувств человека точно так же ограниченны. Современной науке просто не известны какие-то фундаментальные законы и взаимодействия, на уровне которых находится причина бесплодия. Я не отрицаю, что учёные могли бы о них узнать – как крот мог бы научиться видеть. Но сейчас это находится за пределами наших скромных познаний о мире, в котором мы живём.

– Так что вы предлагаете?

– А что тут можно предложить? Продолжать исследования, отбросив наши представления о законах воспроизведения жизни. Ну, и надеяться, что всё прекратится так же внезапно, как и началось.

– Что ж, на это мы и будем надеяться! Напомню: с нами был доктор Жозеф Баррели, профессор Гарвардского университета.

Передача закончилась. Майкл задумался ненадолго, опомнился и выключил телевизор. Включать его вообще было рискованно: звуки могли привлечь сюда не самых благочестивых личностей, если те находились поблизости. То, что городок выглядел пустынным, ещё не означало, что это действительно так. Впрочем, снаружи шумел дождь, а телевизор был настроен на низкую громкость, так что вряд ли кто-то мог его услышать.

Майкл присоединился к исследованию супермаркета. Через какое-то время всё внутри было осмотрено. Единственным, кто нашёл хоть что-то полезное, оказался Томас, вытащивший из-под прилавка с детскими игрушками бутылку кукурузного масла.

Дождь вскоре прекратился. Оливия предложила остаться в городке, чтобы отдохнуть. Все испытывали сильную усталость, а потому спорить никто не стал. Вопрос был лишь в месте для отдыха. Супермаркет быстро отмели. В городке, кроме частных домов, имелось несколько трёхэтажных, часть из которых была жилой. В одном из них и решили остановиться. Долго выбирать никто не собирался, ребята вошли в ближайший к супермаркету. Поднялись на третий этаж – он казался безопасней, поскольку проходящему мимо сложно было заглянуть в окно и, соответственно, пролезть внутрь через него. Рейчел собралась, было, в очередной раз взломать замок первой попавшейся двери, но Майкл осторожно дёрнул ручку противоположной, и та открылась. Переглянувшись, все подождали немного, но вокруг по-прежнему было тихо. Майкл первым вошёл внутрь, держа пистолет наготове. Остальные последовали за ним.

Осмотр квартиры не занял много времени. Внутри никого не было. Ничего съедобного также найти не удалось. Видимо, хозяева ушли отсюда, забыв запереть дверь. Быть может, они её принципиально не запирали. В любом случае, сейчас квартира, где нет еды, не представляла особой ценности.

Как только выяснилось, что в квартире нет жильцов, Томас поспешил запереть дверь изнутри. Конечно, это не давало никаких гарантий безопасности – если городок решат зачистить снарядами объёмного взрыва, запертая дверь ничего не изменит, всех внутри убьёт практически мгновенно. И всё же, это было лучше, чем ничего.

Оливия, долго не думая, сняла рюкзак, плюхнулась на диван в гостиной и уснула. Джейкоб осторожно разложил диван, в процессе чего девушка даже не проснулась, и прилёг рядом с ней. Рейчел и Томас разбрелись по спальням, которых в этой немаленькой квартире было две. Майкл же, несмотря на усталость, почему-то не хотел спать. Он остался в гостиной и уселся в кресло.

За окном вновь полил дождь. Майклу вдруг стало невыносимо тоскливо. Он не видел никакого просвета в будущем, а о последних событиях хотелось забыть навсегда. В довершение ко всему, каждая мышца в теле болела, напоминая о недавних перегрузках.

Майкл думал о родителях, о том, как хорошо ему жилось с ними до этой проклятой проблемы бесплодия и как он этого не замечал. Жутко захотелось заплакать, но он сдержался. Он ведь обещал, что не заплачет. И что не сдастся. Между тем, перспектива безболезненно умереть казалась сейчас заманчивой, как никогда. Он знал немало людей в своём родном городе, которые за последние несколько месяцев покончили с собой. Число самоубийств вообще резко возросло по всему миру. Но нет, он будет пытаться выжить до последнего. Он обещал.

Глядя на унылый пейзаж за окном, Майкл принялся размышлять. О том, как подольше оставаться в живых и что для этого нужно. О плане первоочередных действий. А также о кроте и звёздах. Неужели люди так и вымрут, не узнав о том, что их погубило? Неужели они, как тот крот, не способны увидеть причину? Нет, так быть не должно! Это несправедливо! Должен быть способ найти причину и ликвидировать её. Обязан быть. Иначе все достижения человечества, весь процесс эволюции на Земле – всё было напрасно.

За размышлениями Майкл не заметил, как постепенно погрузился в сон. Ему в третий раз снилась одна и та же классная комната. Теперь, однако, он был ещё старше, как и окружающие его ученики. Возле интерактивной доски стоял взрослый мужчина – или, по крайней мере, некто, отдалённо напоминающий взрослого мужчину. Он поприветствовал класс, ученики хором приветствовали его в ответ.