Почти как в известной песне: сладку ягоду рвали вместе, горьку ягоду – я один…

из личного архива А. Г. Тулеева

Тринадцатого мая 2019-го мне исполнилось семьдесят пять лет.

Прожита большая, сложная и интересная жизнь. Можно подводить итоги, расставлять акценты.

О чем мечтать в таком возрасте, чего желать? Здоровья в первую очередь. Раньше произносил это слово на автопилоте, не особо задумываясь над смыслом, и лишь теперь дошла его истинная глубина и значимость. С морально-боевым духом у меня по-прежнему порядок, а вот физическая сила не помешала бы.

Всегда любил гулять по лесу. Прочистить мозги, продышаться, разобраться в мыслях и чувствах. Мог и ружье с собой прихватить. И сейчас с удовольствием сходил бы на глухаря, да пока не получается. За последние годы перенес две сложнейшие операции на позвоночнике. Врачи сразу предупредили, что процесс реабилитации может затянуться: пока все окрепнет, пока нервные корешки срастутся… Стараюсь каждый день пройти хотя бы шагов на десять больше, чем накануне. Очень помогают палки для скандинавской ходьбы.

Кстати, любопытно получилось: в 2015 году я чуть ли не насильно вручал эти палочки людям старшего поколения. По оценкам специалистов, они прекрасно оздоравливают организм, задействуя девяносто процентов мышц, укрепляя сердечно-сосудистую систему. Да еще и калории сжигают. Полезная штука! Потом у нас стартовала акция «Тысяча скандинавских палок – ветеранам Кузбасса». За три года их бесплатно получили тридцать пять тысяч человек. Теперь вот и я осваиваю. Но это так, частности. Речь не об этом.

Хуже физической немощи лишь невостребованность и ненужность. Знаю, кто-то радуется, дождавшись пенсии. Мол, вот теперь отдохну! Ну хорошо, недельку повалялся на диване с книжками, пощелкал каналы в телевизоре, а дальше что? Я реалист и трезво оцениваю, что дожить до семидесяти пяти в здравом уме и твердой памяти – уже большой подарок судьбы. Но не могу представить себя без дела. За любое занятие готов уцепиться зубами! Бездействие губит, убивает. Поэтому никогда не буду сидеть сложа руки. Никогда!

Всю жизнь пуще смерти боялся нарушить божьи заповеди и подвести людей. Этот страх преследовал постоянно. Пугали не наказания, а что не справлюсь, не оправдаю доверия, подведу других. Чем выше поднимался и шире становился круг обязанностей, тем сильнее давило сомнение, не давая спать по ночам: вдруг не потяну? Да и сны были в основном на производственные темы: то еще не все котельные готовы к зиме, то ураган натворил бед, надо порушенное восстанавливать, то шахтерский поселок землетрясение потрепало… Нервы постоянно были на взводе. Мозг не отключался, голова не отдыхала.

Я трижды участвовал в президентских избирательных кампаниях. Какую цель ставил, ради чего лез в драку?

Вот зачем баллотировался в 1991-м? Сидел бы тихо, глядишь, и не попал бы в опалу у Бориса Ельцина.

Может, зря в 1996-м во втором туре агитировал за Геннадия Зюганова? Он в итоге сдался без борьбы, струсил.

Стоило ли выдвигаться в 2000-м, когда исход выборов был очевиден – победит Владимир Путин?

Ясно, что не ради личных амбиций и цифр в итоговых протоколах ввязывался я в эту борьбу. Не мог смотреть, в какой хаос погружалось общество, разваливалась великая страна, которую знали и уважали на всех континентах… Не мог молчать, а участие в выборах давало мне право голоса.

Власть – штука жестокая и коварная. Засасывает. Добровольно отказаться от нее почти невозможно. По крайней мере, у меня не получилось. Когда начались проблемы с позвоночником, стало трудно ходить, а потом даже стоять, подумывал: может, пора передавать хозяйство в руки более молодых, здоровых? Но не привык бросать работу на середине. Всякий раз находились веские резоны, чтобы оставаться на посту. Сперва требовалось закончить одно важное дело, потом – второе, затем – третье. И так без конца.

Вот и получилось, что пробыл губернатором Кемеровской области более двадцати лет – с 1 июля 1997 года по 1 апреля 2018-го. Не обзавелся ни яхтами, ни виллами, ни личными самолетами. Даже странно писать или говорить о подобном. Откуда бы взялось такое богатство? Не ради этого шел во власть. Мне нет резона врать или лукавить. Действительно, всегда старался думать о людях, их боль и проблемы принимал близко к сердцу. Не скрою, хотел, чтобы и после ухода меня вспоминали добрым словом, говорили: «Это сделал Аман». Или: «Так было заведено при Тулееве».

За два десятилетия было много разного – и хорошего, и плохого. Об этом и собираюсь рассказать.

Нельзя бесконечно корить себя, посыпать раны солью, а голову – пеплом. Глупо все время возвращаться мыслями в день вчерашний. Как-то вычитал у Дейла Карнеги фразу: «Не пили опилки!» Переиграть, переписать прошлое невозможно, пасту в тюбик не запихнуть. Надо продолжать жить, двигаться дальше. После ухода из губернаторов я никуда не сбежал из Кемерова, не отгородился от людей высоким забором. Но кто-то никак не угомонится, придумывает поводы, чтобы посчитаться со мной: то тиснет паскудную заметку на анонимном сайте в интернете, то пытается в суд по надуманным делам затащить.

Стараюсь не доставлять радости повылезавшим из-под коряг злопыхателям.

Коллеги, знакомые, друзья в курсе, что давно не отмечаю дни рождения в широком кругу. Это раньше мог собрать на юбилей человек сто, накрыть стол для дорогих гостей. Помню, на сорок пять лет подарили сразу одиннадцать электробритв. Не сговариваясь! Это было в 1989 году, я тогда работал начальником Кемеровской железной дороги. Времена тотального дефицита еще не прошли, и бритва считалась крутым презентом. Хоть магазин электротоваров открывай! В нулевые пошла мода на наручные часы. Как-то штук десять вручили за раз. Что мне с ними было делать? Менять каждый день, как рубашки? Пару оставил себе, остальные раздал.

В последние годы губернаторства 13 мая не выходил на работу, специально уезжал из Кемерова дня на три-четыре. Чтобы не принимать подарки. Когда возвращался, отвечал на поздравительные открытки.

И про семидесятипятилетие заранее решил: праздновать буду с семьей. Так и сделал. Если и могу в чем-то серьезно себя упрекнуть, так в том, что мало внимания уделял жене и детям. Казалось, жить буду вечно, не задумывался, что время, отведенное на общение с родными, безвозвратно уходит. Слишком поздно понял, что на свете нет ничего дороже семьи.

Супруга Эльвира Федоровна, сын Дмитрий с женой Василисой, их дети Андрей, Тимур, Татьяна и Тея, внук Станислав с женой Кристиной, их дочь Карина и сын Марат, сноха Лариса – они и есть главное мое богатство…

Говорят, как корабль назовешь, так он и поплывет.

Имя – тяжелый для меня вопрос. Знаковый и значимый. С одной стороны, горжусь, что я – Аман, с другой, это имя принесло мне немало огорчений в жизни, хлебнуть из-за него пришлось изрядно. Спасибо моей дорогой маме и советскому кинематографу – важнейшему из искусств, по утверждению вождя мирового пролетариата…

Моя мама Мунира Файзовна – наполовину татарка, наполовину башкирка, а отец Молдагазы Колдыбаевич Тулеев – чистокровный казах. Амангельды Иманов, в честь которого меня и нарекли, – национальный герой Казахстана, один из лидеров Среднеазиатского восстания 1916 года, участник Гражданской войны, выступивший на стороне советской власти. О нем написаны поэмы, романы, пьесы, а в 1938 году режиссер Моисей Левин снял художественный фильм. Он так и назывался – «Амангельды». Кстати, правильное написание именно такое – слитное. Это мне в паспорте зачем-то нарисовали дефис, и с тех пор по документам я Аман-Гельды.

Так вот. В кинотеатр моя мама отправилась на последнем месяце беременности. Но досмотреть «Амангельды» ей не довелось. Во время сеанса начались схватки, и прямиком из кинозала она попала в роддом. Вопроса, как назвать сына, у нее не возникло.