-- Так в чём всё-таки причина тайны? -- спросил Юра, должно быть не придавший должного значения небольшой фразе ("И время потекло медленно"), промелькнувшей во время ответа этого мужичка на последний вопрос Юры, -- если не секрет.
-- Эпидемия, -- отвечал тот. -- Разумнее было бы эвакуировать город, но мэрия против; пускай, говорит, приезжают, но уезжать ни-ни. Они же на этом городе миллиарды делают, как можно: взять да эвакуировать!
-- А что за эпидемия?
-- Душевная болезнь, -- ответил тот, -- умственный недостаток и всё связанное с головой.
-- С чердаком, -- поправил его Юра, не сдержавшись от остроты.
-- Это не смешно, -- заметил тот. -- Когда весь город с ума сходит... Хотя, изобретены вакцины, так что не всем обеспечена опасность. Но по ночам лучше не гулять.
-- Лунатики? -- незаметно ухмыльнулся Юрий.
-- Вообще, в городе нашем последнее время происходят довольно-таки странные вещи, -- произнёс он. -- Люди пропадают...
-- Бомжа не видел? -- спросил его Юра, кивнув в сторону рельс, о которые ударился тот бродяга.
-- А, -- махнул тот рукой, -- это ерунда. И контролёршу точно также слизали под перрон. Сумасшедших просто отлавливают по городу, затаскивают в подземные лаборатории и исследуют аномалии. Вообще, под перроном укромное местечко. Не мешало бы тебе залезть туда. А то по воздуху иногда летает... -- Но он не стал договаривать.
-- НЛО летает по воздуху, -- попробовал Юра продолжить за него, -- и людей ворует?
-- У нас нету НЛО, -- убедительно проговорил тот. -- У нас есть... впрочем, это не важно. Главное, на вокзал не ходи. Но сегодня ночью ещё ничего - спокойно. А вот что будет завтра ночью...-- и он не решился продолжать развивать мысль. Но немножко позже он всё-таки не сдержится и расскажет Юре кое-что... про грыза, например.
-- А вчера ночью что было? -- поинтересовался у него Юрий.
-- Вчера-то я ещё не работал, -- отвечал тот. -- Всё началось сегодня: только солнце заплыло за горизонт и... началось. А вчера...
-- Ну и что же за люди у вас жили, до сегодняшнего вечера? -- продолжал Юра задавать вопросы.
-- Самые отличные люди, -- отвечал тот. -- Дружелюбные, гостеприимные, добрые. Ничего отрицательного в них не было. Но вечером... сегодня... Даже я и то изменился.
-- Значит, всё это длится в течение одной единственной ночи, -- резюмировал Юра, -- а ты мне рассказываешь это, как будто по меньшей мере год оно - всё это - шло.
-- А ты думаешь, что за четыре часа мало чего успеет произойти? ("И время потянулось медленно") Залезь, лучше, под перрон, дождись утра; глядишь, всё и поутихнет.
-- Ты предлагаешь мне всю ночь просидеть под этим перроном? -- переспросил его Юрий, словно тот ему про перрон ничего не сказал, а всего лишь сделал какой-то витиеватый намёк.
-- Днём светлее чем ночью, -- заметил ему тот, -- для тебя - не для них. Да и утро всегда наводнено мудростью...
-- Для кого, них? -- не понял Юра, в то время, как до него откуда-то издалека донёсся неопределённый шум, как будто по двум линиям две электрички мчатся наперегонки (исключительно в сторону города мчатся, а не уезжают куда-то, если этот тип Юре ничего не наврал).
-- Для "больных", -- ответил плюгавый Юре, как бестолковому ребёнку растолковал самые элементарные вещи. -- Позже ты узнаешь, как на основе атропина изготовляют глазные капли, с помощью которых ночью можно видеть лучше чем днём, а днём залезать под землю, так как атропин сопротивляется естественному свету вселенной.
-- По землю... -- повторял Юра, -- ...свету вселенной...
-- В смысле, Солнцу, -- пояснил тот. -- А грыз просто так не укусит, -- опять произнёс он несуразность.
-- ГРЫЗ? -- переспросил Юра, -- или крыз, не расслышал.
-- Грыз, -- внятней произнёс тот. -- Он как оса - жалит исключительно в больное место, только в отличие от осы - заражает. Так что, парень, тебе не имеет смысла продолжать бродить среди ночи; залезь под перрон, пока грыз не налетел на тебя, не то тебе здорово повезёт, если укусит он тебя два-три раза и выплюнет, не пожелав погрызть немного.
-- А под перрон твой грыс не залетит! -- решил Юра ему как бы подыграть. -- Ты в этом на все сто уверен.
-- Педики!! -- донеслось откуда-то из тумана, с той стороны, куда ушла "контролёрша". Это были голоса трёх-четырёх явно нетрезвых ребят. -- Зарыть педиков! Из-за них человечество вымирает - рождаемость падает!
-- О, брат, пропал ты! -- отреагировал на голоса плюгавый. -- Они меня сквозь туман увидели. Сейчас и тебе достанется, со мной за пару. Потому что под перрон залезть тебе гордость не позволит.
-- Да что ты заладил со своим перроном! -- начало Юру уже раздражать слово "перрон".
Из тумана в это время вышли двое бритоголовых молодчиков; секунды через три следом выскочил и третий.
-- Вот они, голубые! -- раздался от ребят довольный голос. -- Медленно режем их, пацаны, пусть повоют, словят кайф от адской боли.
-- Залазь, твою мать, под перрон! -- прошипел Юре плюгавый. -- Они за тобой не полезут!
-- Чё ты шепчешь, гомосек! -- двинулся один из тройки бритоголовых на плюгавого, и в руках у него щёлкнуло выскочившее из рукоятки лезвие. -- Щас я тебе нос отрежу!
Юра машинально отскочил в сторону, собираясь спрыгнуть с перрона, чтоб попробовать воспользоваться советом плюгавого; тут-то до него и дошло, что за шум доносился до него издалека (две электрички мчатся наперегонки)... Это действительно приближались два электропоезда, и ехали они излишне быстро; туман и ночь скрывали, как далеко они находятся от перрона, под который Юра просто-таки стал вынужден залезть.
