Сжав кулаки до посинения, Лиля рывком села и, не обращая внимания на головокружение, попыталась встать. С трудом, но ей это удалось. Хватая ртом падающие снежинки, она выпрямилась и какое-то время просто стояла, стараясь унять разрывающую тело дрожь. Так и не добившись в этом успеха, она сделала первый шаг и громко застонала от боли в лодыжке.

Пришлось опереться о край контейнера – нога не слушалась, подворачивалась, и злые слёзы навернулись на её глаза.

– Ногу мне сломал! Ублюдок, негодяй! Чтоб ты сдох, гадина!

– Ругаться нехорошо… – тонкий голосок вернулся.

– Да пошёл ты!

Резко обернувшись, Лиля еле устояла на ногах – то ли от своего движения, то ли от вида того, кто сейчас стоял перед ней. А удивляться было чему. Этот кто-то, имеющий тонкий, будто струна, голосок, оказался ребёнком неопределяемого возраста и пола – то ли мальчик, то ли девчушка с ясными светлыми глазами, вздёрнутым кверху носом, чумазыми щёчками и одним розовым ушком. Другое ухо, впрочем, как и вся голова, было покрыто толстым серым платком, таким большим, что его хватало, чтобы обернуться вокруг маленького тельца дважды. Из-под этого платка спускались вниз, обнимая каждую ногу, две штанины, явно не по размеру – они были такие длинные, что касались земли. И лишь когда маленький человечек переступил с ноги на ногу, Лиля, ахнув про себя, поняла, что ноги-то у него босые!

– Ты кто?

– Тоха!

– А почему ты… без обуви?

– Так получилось… – существо пожало плечами. – А я тебя знаю.

– Откуда?

– Ты Лиля, да?

– Лиля… Но откуда ты меня знаешь? – забыв от удивления об осторожности, она оторвалась от контейнера и тут же дёрнулась, шипя от боли.

– Больно? – участливо спросил оборвыш. – Кто это тебя так?

– Гад один.

– Местный?

Он (или она?) это так спросил, как будто собирался отомстить – за неё, за Лилю!

– Н-не знаю… – она покрутила головой, озираясь. – А что это вообще за место?

И он назвал ей улицу, на которой Лиля жила все свои двадцать девять лет.

– Как? – поразилась она. – Не может быть! Я ничего не узнаю́…

– Тебя, наверное, по голове ударили? – с пониманием спросил малыш. – Один раз у меня тоже так было… Два дня как в тумане… Потом прошло. И у тебя пройдёт, точно!

– Два дня… За два дня я окочурусь тут от голода!

– Ты есть хочешь?

– В последний раз я ела утром… Сегодня… Или вчера?

Лиля помотала головой, вспоминая. Сколько времени ей пришлось проваляться здесь, среди мусора? Казалось, что с момента разговора с тем негодяем прошла вечность, но ведь она не могла бы продержаться так долго без еды! Хорошо, что хоть шубка при ней осталась, пусть и разодранная, – всё же натуральный мех…

– Давай я тебя до дома доведу!

– Нет, мне туда нельзя. Там… этот гад.

– Мамкин хахаль? – с недетским пониманием протянул малыш. – Это он тебя приложил?

– У меня нет мамы.

– Ты не бойся, это правда пройдёт, – оборвыш вздохнул после долгой паузы. – Скоро всё вспомнишь. И про маму свою, и…

– У меня нет матери! – разозлилась Лиля. – Она умерла двадцать лет назад! Я с отцом живу, понятно тебе?

– Понятно. Ты только не кричи так, у меня ухо болит…

– Господи! Как ты мне надоел! Как вы мне все надоели! Все, все!

Лиля рванулась вперёд, позабыв о больной ноге. Душившее её чувство ненависти ко всему миру и особенно к этому оборванцу с жалостливым взглядом сработало не хуже обезболивающего. Темнота приняла в себя девушку, оставив где-то позади ребёнка с его сочувствием. Лиля неслась вперёд, не разбирая дороги. И неизвестно, сколько бы продолжался её побег, если бы она не налетела со всего маха на кого-то, появившегося перед ней как из-под земли. Этот кто-то оказался большим, тёплым и пах чем-то знакомым, и изо всех своих несчастных сил Лиля прижалась к этому человеку и замерла.

– Эй, ты! Ополоумела, что ли?

Её довольно грубо отпихнули назад. Лиля подняла голову и вскрикнула от радости.

– Анатоль, это ты!

– Разве мы знакомы? – Анатолий Белогуров, а это оказался именно он, Лилин сосед и первая её любовь, с недоверием осмотрел девушку с ног до головы. Что-то изменилось в его облике с последней их встречи, но в своём нынешнем разодранном состоянии Лиле не удавалось понять, что именно.

– Ты что, не узнаёшь меня? – осознавая, что выглядит сейчас не самым лучшим образом, девушка кокетливо поправила шубку. – Это же я, Лиля! Соседка твоя! Анатоль, тебя мне сама судьба послала! Не поверишь, что со мной случилось! Я сейчас тебе всё расскажу…

– Эм-м-м, – после паузы произнёс мужчина. – А вы… ты уверена, что я хочу об этом знать?

– Ты мне должен помочь! Представляешь, моего отца окрутил какой-то проходимец, который внушил ему, что он его сын!

– Сын проходимца?

– Да нет! – Лиля рассмеялась тем своим смехом, который, как она знала, мог очаровать любого мужчину. – Сын моего отца!

Она сделала шаг к Анатолю, но тот, зажав рукой нос, резво отскочил назад.

– Да, я тебя очень хорошо понимаю, самой противно, – быстро забормотала Лиля. – Я всю ночь на мусорке провела.

– На мусорке…

– Ну да! Из-за негодяя этого. Максим Романович Шатров – как тебе, а? И этот наглец, этот самозванец посмел…

– Макс?

– Ты его знаешь? – ахнула Лиля. – Но…

– Ещё бы не знать. Он же мой сосед. Сын Романа Сергеича.

– Но…

– Послушай, как тебя там…

– Лиля…

– Послушай, Лиля. Иди своей дорогой, а? Я устал, всю ночь работал, приехал только что, а тут ты со своими истериками…

Анатоль оглянулся в темноту, и тут только Лиля заметила автомобиль, припаркованный невдалеке. Видимо, сосед из него как раз выходил, когда Лиля бежала, не разбирая дороги. Потому и не увидела сразу.

– Ты? Работал? Не смеши меня, Анатоль! Да ты за свою разгульную жизнь пальцем об палец не ударил!

– Кто бы говорил, – усмехнулся он, оглядывая её насмешливым взглядом. Его лицо озарилось воспоминанием. – Слушай, а ведь я тебя знаю…

– Ну, наконец-то!

– Просто в этой одёжке сразу не признал.

– Ну да, самой жалко, теперь выбрасывать придётся… – Лиля вздохнула, погладив любимую шубку. – Рукав вон оторвали, и вообще…

– Ничего, украдёшь другую, тебе не привыкать!

– В смысле?

– Да в прямом! – Анатоль, теряя интерес к девушке, повернулся к машине. И забормотал сам себе: – Чуть документы не забыл, дурак…

Онемев от изумления, Лиля наблюдала, как он открыл переднюю дверцу автомобиля, пошарил в салоне рукой, достал какую-то папку, захлопнул дверь и нажал кнопочку на брелоке. Автомобиль знакомо прощебетал хозяину. Не обращая больше никакого внимания на недавнюю собеседницу, Анатоль прошёл мимо неё и направился к своему дому.

– Анатоль!

– Отстань! – не оборачиваясь, махнул рукой он.

– Да как ты смеешь вообще! – девушка бросилась вперёд, но не добежала до своего обидчика несколько шагов – он резко остановился и посмотрел на неё таким взглядом, от которого у Лили похолодело в животе. И тут она поняла, отчего её всё это время кололо изнутри какое-то неудобное чувство. У Анатоля не было родимого пятна! То место на виске, которое он всегда прикрывал волосами, сейчас было чистым, таким же, как кожа вокруг. И это странное обстоятельство до жути напугало Лилю.

– Где… где твоё родимое пятно, Анатоль?

– Какое ещё пятно?

– Вот тут… – растерянно Лиля провела пальцами по собственному виску, – у тебя пятно было. Родимое. Тёмное такое. На человечка похоже… Помнишь, мы ещё шутили…

– Не было у меня никакого пятна! Слушай, не доводи до греха, топай отсюда по-хорошему!

– Как это – не было?! – Лиля закричала, уж очень страшно ей стало. – Я что, с ума сошла? Было! У тебя на левом виске!

И она подлетела к Анатолю, чтобы показать это место, но её руки были перехвачены мужскими.

– Ты точно спятила! – с брезгливой гримасой Анатоль отпихнул её от себя подальше. – Или накурилась.

– Сам ты накурился!

Споткнувшись о бордюр, Лиля чуть не упала, но, восстановив равновесие, вновь кинулась на Анатоля. На этот раз мужчина церемониться не стал – прихватил Лилю, как щенка, за воротник шубки и потащил куда-то.