Думаю, что исследователи модных социальных тенденций советского периода не могут не отметить, что после «Вертикали» на советский героический Олимп мирных профессий уверенно вскарабкался образ романтика-альпиниста. Потеснив уже прочно обосновавшихся ранее на этой вершине полярных летчиков, моряков-подводников, сибирских геологов, первопроходцев-целинников да бдительных пограничников. Но интересно, что альпинисты – пожалуй, единственные в этом мужественном кругу, чья повседневная деятельность не приносила каких-то зримых результатов для народного хозяйства. Тут больше или спорт, или хобби. Хотя в случае спорта имелась, конечно, и мощная идеологическая подоплека. Советские чемпионы выполняли миссию пропагандистов социалистического строя: победа во имя родной страны! Преодоление – если и не забугорных соперников, то хотя бы неких необузданных сил природы…

И Высоцкий, и его песни, написанные для «Вертикали», одномоментно стали, что называется, культовыми! Думаю, в этой связи крайне интересен следующий рассказ. Важно, что с момента премьеры фильма «Вертикаль» (июль 1967 года) прошло всего лишь чуть больше года. Но Владимир Высоцкий уже воспринимался поклонниками как бог альпинизма!

Валерий Поволяев: В 1968 году отмечалось пятидесятилетие комсомола. Естественно, была шумиха в прессе, много разных начинаний и молодежных инициатив. Была сформирована молодежная группа альпинистов, которая должна была отправиться в район ледника Федченко: штурмовать там безымянную гору, которой было решено присвоить имя «Молодой гвардии». А поскольку мы все тогда были влюблены в горы, то были влюблены и в Высоцкого! Поэтому и взяли с собой громоздкий, очень тяжелый катушечный магнитофон. Это, конечно, безумие – тащить его в горы. Но никаких компактных магнитофонов на батарейках тогда еще не было. А вот электричество уже много куда провели.

Я даже не могу сейчас точно определить, что это было. Представьте: ригель с гидрометеостанцией «Ледник Федченко» находится примерно на высоте пять с половиной тысяч метров. До него – исключительно пешком, в полном альпинистском снаряжении. Затащить туда тяжелый бобинный магнитофон – для этого надо было иметь нечто большее, чем просто любовь к творчеству Высоцкого! Тут даже и слова «восторженное почитание» или «благоговение» – не особо подходят. Тут – что-то большее!

История очень интересная. Тем более, увы, так и не получившая должной известности даже среди высоцковедов. Думаю, есть смысл остановиться на ней более подробно.

Валерий Поволяев: Состав группы подобрался очень интересный. Прозаик Давид Маркиш, он сейчас является председателем Союза русскоязычных писателей Израиля. Сын знаменитого Переца Маркиша, заместителя председателя Антифашистского еврейского комитета, где незадолго до смерти Сталина расстреляли все руководство, в том числе и отца Давида. Следующий член группы – Михаил Лаврик, редактор издательства «Молодая гвардия». Третьим был я, молодой тогда художник, а четвертым – опытный альпинист Учкун Курманов, мастер спорта, заведующий отделом пропаганды Фрунзенского горкома партии. Он был единственным среди нас опытным альпинистом, к тому же хорошо знал Памир: это была его родина.

Вот как. Профессионал – лишь один-единственный. Все остальные решились на рисковое восхождение исключительно под впечатлением эмоционального порыва да воодушевления от альпинистской романтики. В том числе – и не в последнюю очередь – от горного песенного цикла Высоцкого.

Валерий Поволяев: Экспедиция проходила под эгидой комсомола. И мы, и наши комсомольские кураторы очень спешили, потому что альпинистский сезон уже практически закончился. Мы опаздывали, но нельзя было сорвать акцию: накостыляли бы всем так, что мало бы не показалось. Времени в обрез: ведь обязательно надо было останавливаться на определенной высоте, привыкать к ней какое-то время. Иначе, если пойдешь наверх без остановок, без акклиматизации, – охватит страшная горная болезнь, что может привести даже к летальному исходу!

Туристической прогулкой данное мероприятие уж никак нельзя было назвать. Тут скорее некое преодоление, порой – на стыке с понятием «гражданский подвиг».

Валерий Поволяев: Шли мы очень тяжело. От трудностей нас никто не оберегал – изначально экспедиция планировалась на пределе сил. И неслучайно мы все потом получили памятные комсомольские знаки и почетные грамоты с пафосными формулировками: «за мужество, проявленное при восхождении…» Помню, нас тогда предупредили: «Ребята, не так много альпинистских групп в этом году было, год был очень тяжелый!» И действительно: незадолго до нас разбилась группа Минобороны, десантники, причем все мастера спорта, которые совершали коллективный прыжок на пик Ленина – тоже к комсомольскому юбилею. По-моему, четыре человека погибло тогда у них: когда оставалось совсем чуть-чуть, грохнула лавина в одном из близких ущелий, и по их ущелью, как по аэродинамической трубе, на них выкатил шквал ветра. Их всех снесло с горы, кто-то успел зацепиться, но четверых унесло: скомкало парашюты, разбились… А еще там в тот год разбилась группа пензенских альпинистов: они сходили с вершины и побоялись ночевать в неуютном месте. Срезали снежный пласт под горой – и их накрыло.

Казалось бы – прямая угроза жизни и здоровью. Да к тому же, на кону не просто какие-то личные спортивные амбиции, но престиж всего Ленинского комсомола. При успехе – открывались дополнительные карьерные перспективы (все же социальные лифты посредством комсомольско-партийной линии тогда очень неплохо работали – примеров масса!). При неудаче – ожидались неумолимые в таких случаях оргвыводы. Вроде бы: все силы бросить на выполнение поставленной задачи, отставить все второстепенное. Ан нет…

Валерий Поволяев: Где бы мы ни останавливались – сразу же искали электричество и слушали песни Высоцкого. Мы других катушек с собой даже и не взяли! Вначале это было в Дараут-Кургане, – первая точка, откуда можно было уехать на машине, а раз в неделю даже самолеты четырехкрылые летали. Там мы встретились с двумя совершенно легендарными людьми, прославленными альпинистами, чемпионами Советского Союза: Виталием Абалаковым и Иосифом Кахиани. Мы вместе с ними сидели в горах, в небольших палатках, к которым шнур питания от генератора был брошен, – крутили катушки с песнями Высоцкого, восхищались. Альпинисты с мировым именем – Абалаков и Кахиани – все слушали и слушали, без перерыва. По нескольку десятков раз: просили включить снова и снова! Вот насколько в горах соскучились по альпинистским песням Высоцкого! Альпинисты-чемпионы ведь уже уходили вниз, а мы только шли наверх.

Даже обычные туристы (а уж альпинисты – тем более!) очень тщательно следят за лишним весом носимого снаряжения, стараясь избавиться от него по максимуму. Мне рассказывали о целлофановых пакетах вместо мисок (делалась небольшая ямка, а затем в заботливо распластанный в земле пакет выгружалась пища). О таблетках сахарина вместо сахара (стремление сэкономить каждый грамм!). И много еще чего подобного. А тут – громоздкий звукозаписывающий аппарат, весящий, как скромных размеров шкаф. Что и по дому-то переставлять не всегда хватит сил и упорства!

Валерий Поволяев: Мы подключали магнитофон к источнику электричества и слушали Высоцкого практически до самого нашего подъема. Кроме одного места, которое называется «Алтын Мазар». Это такая метеостанция в горах, мы там ночевали – непосредственно перед уходом на сам ледник Федченко. В том месте не получилось подключиться: просто не было ничего такого у них предусмотрено. Помню, там как раз большая группа наших метеорологов дежурила: очень сокрушались, что не удастся послушать песни Владимира Семеновича! А самая последняя наша стоянка – гидрометеостанция «Ледник Федченко», что находилась на ригеле. Ригель – такая каменная основа на леднике, которую льды обходят. Представьте: скала, а со всех сторон идет ледник: движется вниз и обтекает ригель – слева, справа. На гидрометеостанции у них свое электричество, свой генератор, там все проще. Там мы и слушали Высоцкого перед самим восхождением. И там же, на ригеле, мы оставляли все вещи, в том числе и магнитофон: наверху, на самой вершине, его просто не к чему было подключать.