Определенно с этим дерьмом надо было завязывать. Никогда даже взгляда налево не бросал, а тут переклинило словно! Да что в этой Ульяне такого? Полная Танина противоположность. Никогда ему не нравились худенькие блондинки, как Ульяна. Татьяна полностью соответствовала его статусу и вкусу. А тут, словно пылкий юнец, запал на незнакомку так, что при одном о ней воспоминании все мысли, годами выстраиваемые в четкую линию, ведущую к цели, вдруг ломаются, сворачиваются в клубок, который, казалось бы, теперь никогда не распутать. Нет, он понимал, что хочет ее до звездочек в глазах. Особенно когда она, такая беззащитная, прижимается так ласково и осторожно. И ему хочется закрыть Ульяну от всего мира, спрятать. А еще у нее родинка над верхней губой, такая манящая, что при взгляде только на нее в штанах становится тесно до боли.

Пора завязывать с этой ерундой. Да, ему хочется до полоумия. До черных точек в глазах, но, в конце концов, она просто незнакомка, каких тысячи. Переспать с ней – и все. Тогда-то уж точно мысли об Ульяне перестанут терзать голову.

Или нет.

Перед глазами, как наяву, возник образ жены. Как она доверчиво смотри ему в глаза, как с обожанием ласкает его и отдается вся, без остатка. Так что приспичило вдруг посмотреть налево? Ответа Никита не знал. С Таней все было просто и понятно – достойная женщина, великолепная жена, мягкая и терпеливая, и самое главное – все свои чувства к ней он держал под контролем. У них был просто идеальный тандем – она его любит, он ей позволяет это делать и взамен дарит тепло, покой и уважение. Но одно он знал точно – Татьяна не потерпит измен, как и его глубокоуважаемый тесть.

Трахнуть бы эту Ульяну, да и дело с концом, и интерес его, скорее всего, угаснет. Или нет. Вот так, в растрепанных чувствах, Никита поехал к торговому центру, устранять последствия своей утренней выходки.

Когда машину уже эвакуировали в сторону автосервиса его лучшего друга, Никита набрал номер:

– Руслан, здорово!

– Какие люди! – радостно поприветствовал Рус, друг детства.

Когда-то давно они ходили в один детский сад, сидели за одной партой и вообще были неразделимы. Никита подтягивал друга по математике, а потом они вместе шли к отцу Руслана в гараж, где помогали чинить соседские машины. И когда Никита грыз гранит науки в Высшей школе экономики, Руслан, отучившись на автомеханика, работал в автосервисе недалеко от дома. Впоследствии этот автосервис был выкуплен Сергеем Михайловичем, отцом Руслана, и стал семейным бизнесом.

– Рус, мне помощь нужна, – серьезный тон друга заставил Руслана оборвать радостные приветствия на полуслове и полностью превратиться в слух. – К тебе сейчас “жучка” привезут. Проконтролируй там все, что да как. Машина побывала в легком ДТП и не заводится.

– Давно ли твоя Татьяна на ниссан пересела?

– Это не Танин, – Никита подцепил носком ботинка камешек и с силой пнул его. Камешек отлетел на несколько метров и ударился об урну. – И еще, я подъеду на днях – у меня стекло на фаре треснуло, поменять бы надо.

– Друг…

– Без комментариев, брат, – перебил его Брокер. – И без обид. Сделай в лучшем виде и счет пришли мне в офис.

– Ты меня сейчас обидеть хочешь, или что? – гневно прошипел Руслан. – Какой еще счет? Сегодня я занят, но на днях ты придешь ко мне и от вопросов не отвертишься!

– Все-все, не кипятись! Но счет мне пришли обязательно. Маякни, как будет готово.

И не дождавшись ответа, прервал разговор. Огляделся по сторонам – на город уже опускался вечер, а он и не заметил ничего! И теперь оставалось еще одно дело, прежде чем окажется дома. Никита достал телефон, пролистал контакты практически до конца, на секунду замешкался, поежился от промозглого ветра, что щедрой горстью кинул ему ворох снежинок в лицо, зажмурился на мгновение, и, вздохнув, нажал на зеленую кнопку. Гудки все шли, но отвечать никто не торопился. Вызов завершился сам собой, и Брокер набрал номер снова, зачем еще и еще, пока не услышал механический голос автоответчика. Черт, придется ехать к ее дому. Снова. Никита уселся за руль внедорожника и уткнулся лбом в сложенные на руле руки. Вдох-выдох. Успокоив отчего-то бешено стучащее сердце, он повернул ключ и выехал с парковки. Что будет, когда увидит ее снова? Как отреагирует? А она? Сможет ли Никита удержаться в этот раз? Столько вопросов, ответов на которые у него пока нет. Тут же воображение подбросило воспоминания сегодняшнего утра, как она, раскрасневшаяся и смущенная, нервно облизывала губы. От этих воспоминаний у Никиты вспотели ладони, а сердце ухнуло куда-то вниз.

От одних только мыслей о ней возбудился, как зеленый юнец! Никита нервно растер шею, дотянулся до бутылки с водой, и, не отрывая взгляда от дороги, отвинтил крышку и двумя большими глотками опустошил бутылку почти наполовину. Да, с сушняком он справился, а вот унять бушевавшее воображение никак не выходило. В штанах было дико тесно от одних только воспоминаний о том, как Ульяна, закусывая губы, разглядывала его из-под ресниц. Никита сожалел, что так и не поддался эмоциям, не попробовал эти губы на вкус. Жар мигом пронесся от затылка по позвоночнику и осел где-то внизу живота, болезненно скручивая органы. Даже самые смелые Танины наряды не вызывали в нем такого дикого и необузданного желания, как вид растрепанной, раскрасневшейся Ульяны. Да, правильно он сделал, что вовремя остановился. Иначе случилась бы катастрофа! Или нет. Ну что бы она сделала? Оттолкнула бы? Прогнала? А ну и пусть! Он и сам не собирался задерживаться надолго. Откинувшись на сидение, Никита устало провел рукой по волосам. С злостью ударил кулаком по рулю и зарычал от отчаяния. Ну почему все так? До той самой встречи все так понятно было в жизни и просто! Он женат и по-своему счастлив. Но тут появилась она и поставила все с ног на голову, провернула чувства через мясорубку и прочно засела в его мыслях.

Никита сделал еще несколько больших глотков, стараясь отвлечься и сосредоточиться на дороге, но, видимо, сегодня не его день. Краем глаза он заметил белый платок, зажатый между сидением и дверцей. И как только он там оказался? Никита съехал на обочину и достал белый шифоновый шарф. Как в тумане прижал его к лицу, вдыхая тонкий цветочный аромат. Тут же представляя, как зарывается пальцами в густые светлые волосы. Тряхнув головой, попытался прогнать из головы картинки того, как он бы мог разложить ее на том самом кухонном столе, сорвать одежду и впиться губами в нежную кожу, оставляя на ней отметины. Там, в жарком уголке его подсознания, он ласкал Ульяну кончиками пальцев, целовал грудь и шею, слушал громкие, как никогда раньше, стоны. Слушал, как Ульяна повторяла бы, бесконечно повторяла его имя на пике оргазма, и молила ни за что не останавливаться. Разыгравшаяся фантазия все подбрасывала и подбрасывала ему картинки, словно сухие веточки в огонь… И он горел, осознавая, как все могло бы быть, решись он тогда дойти до конца.

Никита отшвырнул шарф на соседнее сидение, и уставился на него с ненавистью, словно на его месте лежала ядовитая змея. Да, он сожалел, что это все произошло лишь в его подсознании, и это сожаление быстро перетекло в раздражение, а потом и в злость на себя, что поддается этим невидимым чарам, на женщину, так не вовремя встретившуюся на его пути, и на ситуацию в целом. Он решительно вышел из машины, прихватив злосчастный платок, с силой хлопнул дверью. А потом стоял, как идиот, и пялился на зажатую в руках белую тряпку, словно она была источником всех его бед. Достал зажигалку, и поднес платок к огню. Долго не решался, но звонок телефона решил все за него. Рука дрогнула, и платок загорелся, в считанные мгновения превращаясь в непонятную черную кашу, что осталась пятном на грязном снегу. Звонила Татьяна, волновалась, куда пропал и как скоро будет дома. Да, надо поторопиться.

Никита не заметил, как подъехал к нужному повороту, и опомнился лишь тогда, когда из-за зарослей кустов показалась уже знакомая ему панельная многоэтажка. Всего несколько часов назад он подвозил сюда Ульяну и вновь вернулся. Крутиться вокруг дома в поисках парковочного места уже стало входить у него в привычку, пора с этим завязывать.