– Они? Совершенно незачем. Но мне нужны их имена и местонахождение. Это может пригодиться в самое ближайшее время. Выясните, нет ли пар с детьми, которые живут вдали от основного населения, на отшибе или просто в труднодоступных местах. Я не могу скрываться в храме несколько лет. Рано или поздно секрет раскроется, если только его не прикрыть сверху другим секретом.

– Вы хотите заменить чужого ребенка собой? – ошарашенно проговорила Кингжао. – Это весьма предусмотрительно. Ведь сирота может попасть в любой клан. Или если у изгнанников был родственный клан, они могут принять дитя. Даже если покинули родителей. Отличная идея, ваше величество. Тогда вы сможете поступить в общую школу и учиться вместе с другими детьми, не вызывая подозрений. А я, со своей стороны, смогу оказывать вам поддержку! Я немедля пошлю Дандан, чтобы она нашла и освободила для вас место.

– Имеешь в виду – убить невинных? Даже не думай. У меня довольно времени. Кроме того, существует еще одна проблема, сущая безделица. Нужно вначале снять с меня корону. Согласись, сын ткачей или охотников в короне – это перебор.

– Да. Вы снова правы. Но… как это сделать? Ведь она соединилась с вами намертво! – сказала жрица, осматривая мою лысую голову.

– Не вся, только камень. А его можно вынуть из оправы и спрятать под повязкой или платком. Надеюсь, в будущем у меня отрастут волосы, и тогда проблема вовсе исчезнет – я закрою камень челкой, – улыбнулся я, ногтем пробуя отодвинуть края диадемы. – Нужен острый и прочный нож. Или же отвертка. Уверен, мы справимся без посторонней помощи.

– Как прикажете, ваше величество, – кивнула Кингжао, и спустя несколько минут они с Дандан уже аккуратно отгибали золотые усики на камне. Проблема заключалась в том, что усики были не только снаружи, но и внутри. Тифлинг несколько раз порезалась в попытках вытянуть камень и при этом не навредить мне.

– Боюсь, у меня ничего не выходит.

– Спокойствие. Все получится, – сказал я, прикидывая варианты. От диадемы в любом случае нужно избавляться, и чем скорее, тем лучше. А вот привлекать лишнее внимание нельзя, так что и мастеров-ювелиров не позовешь. Значит, нужно полагаться на собственные знания и навыки. – Посмотрите, сколько усиков держат камень изнутри?

– Четыре, – тут же ответила рыжая помощница. – По два с каждой стороны.

– Это совсем немного. Нужно всего-то отогнуть один из них. Остальные соскочат сами. Пусть одна из вас держит камень, в то время как вторая начнет расшатывать корону, вытягивая ее на себя. Металл тонкий, и нескольких сильных движений должно хватить.

– Но это все равно металл! – замотала головой Кингжао. – Мы раздерем вам кожу, и останутся синяки!

– С девочками, что у вас тренируются, вы так же осторожничаете? – усмехнулся я. – Постарайтесь. Главное – снять.

Повинуясь моему приказу, женщина, закусив губу, двумя руками вцепилась в диадему и что есть сил потянула на себя.

В глазах потемнело, голову пронзила резкая боль, но спустя всего несколько секунд мы отлетели в противоположные стороны. Несколько капель крови текли по моей переносице, но камень накрепко сидел в черепе.

Несколько месяцев – и он зарастет кожей, останется только бугорок на месте третьего глаза. А до тех пор его можно прикрыть бинтами или повязкой. Теперь я свободен от королевской диадемы. Крохотный, но чрезвычайно важный шажок к моей главной цели.

– Привет, братик! Наставницы нет? – хитро спросила Мэй, протиснувшаяся в крохотную щель. Вот уж действительно, гибкость – дар детей. Ее хрящи, как и мои, еще не отвердели, кости двигались почти свободно, связки растягивались почти мгновенно. – Ой, а что ты делаешь?

Спросила она явно не про шпагат, на котором сидели все без исключения воспитанники храма Послушания. Тем более что у самой девочки он выходил куда лучше моего. Просто я старался совмещать растяжку с упражнениями для ума и тела. Мелкая моторика оставляла желать лучшего. Пальцы слушались, но точности мне не хватало, вот и решил взяться за эту проблему. Писать иероглифы, следуя Пути Меча, стоило только под присмотром Кингжао, которая сумеет поставить мне кисть, чтобы я не допускал ошибок, которые при самостоятельном обучении только укоренятся.

– Привет, непоседа. Видишь же, вырезаю, – сказал я немного отрешенно. Крохотный нож был достаточно острым, чтобы снимать тонкую стружку с крепкого корня, и легко мог отрезать мне полпальца, если соскользнет. Сказать, что мне хорошо удается воплощать задуманное, было бы преувеличением. Однако благодаря интерфейсу я видел то, что должно получиться в результате, а пространственное мышление – одна из моих сильных сторон.

– А что это такое? Это птица? А почему тогда такая жирная? Почему у нее тело больше… – засыпала меня вопросами девочка, примостившись рядом. Обычно такое любопытство характерно для мальчиков, и я очень огорчусь, если Кингжао убьет такой пытливый ум муштрой. С другой стороны, сейчас меня это внимание напрягало, да так, что, надавив слишком сильно на нож, я поранил палец.

– Блин, – поморщившись, я отвел руку в сторону. Нужно найти чистую тряпку, перевязать. Но пока я оглядывался, девочка поймала меня за ладонь и взяла палец в рот. – Эй, ты чего делаешь?

– У меня слюна целебная, – уверенно заявила Мэй. – Дандан всегда говорит, что нужно ранку поцеловать и все сразу пройдет. Ведь правда?

– Ну, это не совсем так, – сказал я, нахмурившись. Но, увидев, как озорно заулыбалась эльфийка, решил не спорить. В конце концов, именно из-за меня она сейчас шляется по всему храму без присмотра. Рыжая помощница жрицы отправилась помогать отщепенцам и изгнанникам. А по-простому – шпионить и искать мне подходящую семью.

Отложив в сторону нож, я поднял фигурку, в которую впитывалась капля моей крови. Прямо туда, где должно находиться сердце. – Это дельфин.

– А фто такое дефьфин? – тут же спросила Мэй, не выпуская моего пальца изо рта. – Он летает? Пофему такие кфыфышки мафенкие?

– Не разговаривай, когда держишь что-то во рту, – сказал я, но не смог сдержать улыбку от того, как мило она тут же скуксилась. – А то не понятно, что ты говоришь. У дельфина нет крыльев, это плавники. Он живет, как рыба – в воде. Но при этом дышит легкими. Как мы с тобой. Так что это животное, а не рыба и не птица. Хоть его дом – моря и океаны.

– Откуда ты фшаеф? Ты ефо фидел? – спросила с интересом девочка. Я уже хотел ответить, что конечно, кто же не видел этих великолепных созданий, по крайней мере на картинке, но тут меня проняло. Откуда я знаю, как выглядят дельфины? Откуда я вообще о них узнал? Я же никогда не был дальше своей деревни и севера. Озера и реки, но никаких морей.

Ложные воспоминания? Мог ли кто-то рассказать мне о дельфинах раньше? Они опасны? Это монстры, с которыми мне пришлось сражаться? Чем больше вопросов я сам себе задавал, тем четче мог ответить – нет. Воспоминания просто появились мимолетным видением и тут же исчезли. Я просто знал о существовании дельфинов. Все попытки порыться в собственной памяти приводили к появлению острейшей головной боли, но я до последнего старательно рылся в себе. Пока взор не замутился и перед глазами не заплясали искры.

Выкрашенные в зеленый и белый бетонные стены. Старая карта, висящая в кабинете географии на задней стене. Глобус на коричневом столе и стопка тетрадей. Учительница старается не обращать внимания на то, что большая часть класса отвлекается, глядя в планшеты и телефоны, спрятанные под партами. География не является профильным предметом, никто из присутствующих не будет ее сдавать и выбирать в качестве дополнительного обучения. Так что преподавательница давно отчаялась вбить в головы старшеклассников биологическое разнообразие видов Земли. А мне? Нет, мне просто нравится сама практикантка, хоть она и на восемь лет меня старше. Но от того любое ее слово слушать еще интереснее.