Приподняв ее бедра, я протолкнул руку между нашими телами, чтобы потереть клитор большим пальцем, продолжая входить и выходить из нее. Ривер закричала от экстаза, приглушив звуки моей плотью, впилась ногтями в мою спину и укусила глубже. Мышцы лона так сильно сжались от оргазма, что заставили меня выпустить свое семя.

Откинув голову назад, я собственнически взревел, выплескивая в Ривер поток спермы, который, казалось, все никак не заканчивался, пока мое тело пронзало новыми ощущениями более глубокого, более мощного освобождения. Мне было все равно, если меня слышал весь город. Зато люди узнали бы, что Ривер принадлежала только мне. Ее мышцы продолжали содрогаться от оргазма, стискивая меня внутри восхитительного тела и выдаивая все больше спермы. Вскоре Ривер замерла.

Обняв девушку, я прижал ее к своей груди и немного отстранился, перекатившись на бок. Ривер безвольно растянулась на моей груди и пробежалась пальцами по моему плечу у отметки от укуса. Я почувствовал, как ее улыбка коснулась моей плоти. Крепко обнимая Ривер, я вдыхал ее аромат, смешанный с запахами секса и крови.

— Прости за то, что я причинил тебе боль, — хрипло пробормотал я, пытаясь вернуть контроль над своим бешено колотящимся сердцем.

— Оно того стоило, — ответила Ривер, лениво проводя пальцами по моей груди.

Мой член снова дернулся и начал удлиняться, когда она погладила меня по животу, приближаясь к паху. Я взял Ривер с такой дикостью, которую никогда не проявлял даже в сексе с демонами. С ее телом я нашел огромное удовольствие, которого не сумел бы получить ни с кем другим, и уже хотел большего. Но для нее еще слишком рано. Я причинил ей боль и неоднократно укусил. Если бы я вновь овладел ей, то только ухудшил бы ее состояние.

Откинув ее волосы в сторону, я испытал удовлетворение, увидев укусы, отмечающие ее золотистую кожу и объявляющие всем, кому она принадлежит. Кому она всегда будет принадлежать. Новая королева Ада была отпрыском Люцифера. Ирония не ускользнула от меня, но это не имело значения. Все, что было важно, — Ривер принадлежала мне.

Взглянув вниз, я заметил кровь, испачкавшую внутреннюю поверхность ее бедер. И в этом была только моя вина, я овладел Ривер и отнял у нее то, чего не было ни у одного другого мужчины. Что-то покровительственное шевельнулось во мне, когда я осторожно уложил девушку на спину и встал. Я ощущал на себе ее взгляд, пока пересекал комнату, чтобы взять кувшин с водой и достать из шкафа полотенце. Смочив полотенце, я вернулся и осторожно смыл с девушки кровь.

Ривер вцепилась в кровать, наблюдая за мной, а ее щеки стали пунцовыми. Я никогда не испытывал желания быть нежным с другими, заботиться о ком-то, но с ней это было так же естественно, как дыхание. Отбросив полотенце в сторону, я наклонился, чтобы поцеловать Ривер, прежде чем снова забраться в постель и притянуть ее в свои объятия.

Я осторожно положил ладонь на свои отметины. Ривер улыбнулась, вновь лаская пальцами мою грудь.

— Ты моя, Ривер, — она подняла голову и положила подбородок мне на грудь. Ее глаза, все еще затуманенные страстью, встретились с моим взглядом. — Метки — это мое клеймо. Ты никогда не избавишься от них. Никто другой не узнает изгиб твоих бедер, тяжесть груди или ошеломление от того, каково это быть внутри тебя.

При последних словах я обхватил ладонями ее лобок, радуясь ощущению влаги на своей коже. Губы Ривер приоткрылись, когда она с удивлением впилась в меня взглядом.

«Слишком рано».

— Ты принадлежишь мне, — прохрипел я.

Ее пальцы пробежались по моей щеке, спустились к губам и коснулись одного из моих клыков. Странная печаль наполнила ее глаза, прежде чем Ривер снова подняла свой взгляд. Я бы сделал все, чтобы прогнать эту печаль, но понятия не имел, что ее вызвало. Неужели сама мысль о том, чтобы стать моей избранницей, была так плоха?

— Скольких еще женщин ты отметил? — спросила она с запинкой в голосе.

— Никого.

Ее пальцы замерли.

— Совсем никого?

— Совсем. Ты моя единственная, Ривер. А ведь я не могу сосчитать, сколько раз занимался сексом за все эти годы.

Я пнул себя, когда она вздрогнула и попыталась отстраниться. Я понял, что должен быть более осторожен в формулировках, когда притянул ее ближе, отказываясь позволить сбежать. Ривер была чувствительна в подобных делах в отличие от меня, а я не имел опыта общения с человеком, но и не хотел ее расстраивать. Ривер выпятила подбородок, но прежде чем она начала сопротивляться, я продолжил:

— Раньше я никогда не чувствовал одиночества, но сейчас понял, что до тебя всегда был одинок. Ты единственная женщина, которая когда-либо будет иметь для меня значение, единственная, которая когда-либо полностью меня удовлетворит. Когда ты в моих объятиях, мои чувства обостряются. С тобой я становлюсь сильнее.

Ее растущее раздражение исчезло, Ривер склонила голову.

— Это что, какая-то демоническая фишка?

— Да, демоны отмечают тех, с кем хотят связать свою жизнь. Укус — это моя метка на тебе.

— Ты хочешь связать свою жизнь со мной? — пискнула она.

— Я уже это сделал.

— А если я не хочу? Разве мы не должны сначала обсудить этот шаг или что-то в этом роде?

Оскал скривил мою верхнюю губу. Но я каким-то образом сумел избавиться от мысли о потере Ривер. Может, она и была наполовину демоном, но точно не имела всех наших чувств. Ривер не будет ощущать притяжение избранников также сильно, как я. Если она будет несчастна, то я не стану ее удерживать.

— Если ты не захочешь, то сможешь сделать свой выбор, — пробормотал я.

— У меня все еще есть выбор?

— Да, — процедил я сквозь зубы.

Ее пальцы погладили четыре отметки от клыков на плече. Присмотревшись, я с удивлением осознал, что укусил ее пять раз, притом большинство укусов я едва поминал сквозь туман похоти и обладания в момент заявления прав.

— Что насчет тебя? — ее пальцы даже не смогли сомкнуться, когда она обхватила ладонью мою растущую эрекцию. Я выдохнул, зашипев, когда Ривер провела рукой вверх по налившейся длине. Ее большой палец погладил головку, растирая каплю предэякулята, образовавшуюся на чувствительной коже, прежде чем снова скользнуть вниз. — Если я принадлежу тебе, то будешь ли ты принадлежать мне?

— Буду, — я откинул голову назад, взяв Ривер за руку и потянув ту вверх по члену, прежде чем снова опустить, чтобы показать, какие мне нравились ласки. Сначала девушка замешкала, но быстро оправилась. Ее прикосновения стали более уверенным.

— Значит, никто больше не узнает, каково это оказаться внутри меня? А ты никогда не прикоснешься и не поцелуешь другую женщину?

— Да, — я обхватил ее шею рукой и потянул на себя, чтобы завладеть пухлыми губами. — Отныне ты единственная женщина для меня, только тебя я когда-либо захочу поцеловать.

С кончиков ее пальцев снова посыпались искры.

— Правда?

— Да, — я прижал ее вторую руку к своему животу, чтобы остановить поглаживания, так как сопротивлялся желанию перекатить Ривер на спину, погрузиться клыками в ее плечо и овладеть девушкой. — Для тебя еще слишком рано. Завтра.

Ривер разочарованно вздохнула, затем снова опустила подбородок на мою грудь и положила туда руку.

— Почему ты так уверен, что я единственная?

Я провел пальцем по отметинам на ее шее, не в силах подавить самодовольную собственническую улыбку при взгляде на ранки.

— Вот это первый довод. Демоны не кусают друг друга, если не хотят заявить права. Демонические инстинкты не позволят подобного, если не почувствуют в партнере избранного. А вот это второе доказательство, — я взял руку Ривер и провел ее большим пальцем по свежей капле семени, образовавшейся на головке члена. Она нахмурилась в замешательстве, посмотрев на ствол, а затем вновь сосредоточив взгляд на моем лице. — Мужчины-демоны не производят семя до тех пор, пока не встретят свою избранницу. После заявления прав они кончают при каждом сексуальном контакте. Невозможно отрицать кто ты, во всяком случае, для меня.