«Слишком быстро, все происходит слишком быстро. Вспомни его отношение к сексу».

Но мое проклятое предательское тело велело здравомыслящей логичной части мозга заткнуться. Мне стоило признать, что в этом вопросе я больше доверяли плотским инстинктам. Кобаль так и не прервал наш поцелуй, когда нырнул под полог.

Его руки забрались под мою рубашку, обжигая кожу и поглаживая поясницу. Я потерялась в ощущении его сильных мозолистых ладоней, скользящих по моей плоти и направляющихся к груди. Неожиданно Кобаль скинул со своей талии мои ноги. Я открыла глаза и увидела, что его поразительный пылающий янтарный взгляд сосредоточен на мне.

Образ той женщины в кафетерии всплыл в моем сознании. Неужели Кобаль также смотрел на нее? Из меня вырвался крик, но он не имел ничего общего с пылом, терзающим мое тело, всему виной была мысль о том, что Кобаль был с кем-то другим. Я отдернула руки и высвободилась из его хватки.

Когда контакт был прерван, реальность вернулась и завила, что ничего хорошего у нас не получится. В итоге я останусь с разбитым сердцем, а Кобаль — с разными и многочисленными женщинами, заполняющими обозримое будущее.

— Я не могу, — я сделала еще один шаг в сторону.

— Ривер, — прорычал Кобаль, приближаясь ко мне.

— Нет, не могу, я недостаточно хороша для тебя. Я не сумею быть такой же. Только не одной из тех женщин, которые собрались у костра. Я не могу дать тебе то, в чем ты нуждаешься.

Я снова отступила и подняла руки, чтобы отгородиться от Кобаля. Его нисколько не смутили мои слова или мое бегство, он продолжил наступать.

— Ты можешь дать мне именно то, в чем я нуждаюсь.

— Ох, Боже, — выдохнула я и снова шагнула.

Сардоническая ухмылка изогнула его губы.

— Бога здесь точно нет. И ты должна радоваться этому, учитывая то, что я собираюсь с тобой сделать. Все это будет очень порочно и греховно.

Мои глаза расширились из-за его слов. Мне хотелось крикнуть, что меня не будут использовать для секса, что я не хочу делить его ни с кем другим, но я сдержалась. Если я произнесу эти слова, то лишь покажу свою уязвимость.

Если бы я приказала, он бы ушел. Да, Кобаль демон, возбужденный и твердый как камень, но он не будет принуждать меня. Я знала это и не могла открыться, рассказав, как сильно начала заботиться о нем. Не тогда, когда он был готов удовлетворить свои потребности где угодно и с кем угодно.

Кобаль схватил мои ладони и потянул на себя. Какой бы спор я ни собиралась затеять, он затих, когда золотисто-белые искры замерцали на кончиках моих пальцев. Они потрескивали и прыгали, словно бенгальские огни, с которыми я однажды поиграла в детстве, прежде чем весь ад буквально вырвался на свободу.

Я и раньше видела, как эти странные электрические искорки пляшут по моим пальцам, но никогда так ярко и сильно. Впрочем, раньше я не испытывала такого прилива энергии, как сейчас.

Кобаль с минуту наблюдал за искрами, потом поднял голову и посмотрел на меня прищуренными глазами.

— Ты не говорила, что чувствуешь пульс жизни, — произнес он обвиняющим тоном.

Глава 26

Ривер

— Я не говорила, что чувствую чего? — запнулась я, слишком завороженная искрами, дергающимся мускулом на щеке Кобаля и сердитым тоном его голоса, чтобы полностью понять смысл его сов. Между моими указательным и средним пальцами мелькнула искра, похожая на мини-молнию. Я удивленно открыла рот, когда увидела, как маленькая молния пронзила весь мой мизинец, прежде чем исчезнуть. — Это прекрасно.

Его руки крепче сжали мои запястья.

— Ты не знала.

Я покачала головой, пытаясь избавиться от изумления и замешательства, прежде чем снова сосредоточиться на Кобале.

— Что не знала?

— Как ты могла не знать, что можешь извлекать силу из предметов?

— О чем ты говоришь?

— Ты чувствуешь пульс жизни во всем, что тебя окружает.

Он крепко держал меня за запястья, поэтому я попыталась вырваться из его хватки. В итоге я перестала бороться за свободу своих рук, вместо этого сердито посмотрев на Кобаля.

— Конечно, чувствую, все это чувствуют.

Он поднял обе мои ладони так, что они оказались почти посередине между нами.

— Никто другой не может делать подобного. Никто другой не может собирать урожай из жизненных сил вокруг себя и использовать это как оружие. Ты должна была рассказать. Мы бы сосредоточились на этом навыке, а не на огне.

Я поморщилась и еще раз попыталась высвободить свои руки из его хватки. Когда Кобаль не отпустил меня, я стиснула зубы.

— Оружие, которое не может даже избавить меня от тебя! — возразила я. — Уверяю, я никогда раньше не превращалась в мини-лампочку!

— Конечно, на меня это не действует, ты же не знаешь, как пользоваться способностью. Если бы ты осознавала, то это была бы совсем другая история.

— Тогда пометь, что я должна немедленно обучиться использовать этот навык. Верни мне руки!

Наконец, Кобаль отпустил меня. Когда я снова поднесла ладони к лицу, на них больше ничего не было, а от моих пальцев не исходил золотисто-белый свет. Разочарование наполнило меня, потому что я хотела вернуть искры. В них было что-то успокаивающее и знакомое. Правильное. Из любопытства я схватила Кобаля за руку. Одна-единственная искра вспыхнула и тут же погасла.

Мои пальцы впились в его руку, но больше из меня ничего не вышло.

— Я не понимаю, — пробормотала я.

Я взглянула на Кобаля, но выражение его лица было замкнутым, а глаза вернули свою черную глубину. Я поняла, что он снова отгородился.

Несколько мгновений назад Кобаль был открыт так, как никогда раньше. Теперь же все это исчезло, оставив меня с безжалостным демоном, к которому я уже практически привыкла. Расправив плечи, я отпустила его руку и вздернула подбородок.

— Ты должна была рассказать, — повторил он.

— Что рассказать? — требовательно спросила я. — Да, я все время чувствую вокруг себя жизнь. Однако, в отличие от странных видений о том, кто будет добровольцем, или где прячется мой брат, и от способности один раз поджечь занавески, я предполагала, что все ощущают подобное. Даже если я подозревала, что люди не чувствовали жизнь вокруг себя так, как я, я никогда никому не говорила об этом, потому что это было то, что я могла скрывать, то, чем я действительно наслаждалась! Жизнь, текущая вокруг, не бьет из ниоткуда. Это нечто постоянное и успокаивающее. Так откуда же мне было знать, что окружающие не чувствуют того же самого, просто никому не рассказывают об этом? Откуда мне было знать, что каждый человек на планете не ощущает того же, что и я?

Я не собиралась признаваться, что раньше уже замечала странные маленькие искорки. Ведь тогда Кобаль предположит, что я действительно нарочно скрыла данный факт. Он никогда не поймет, что я списала это на простое статическое электричество.

— Может и так, — ответил он тоном, который так и кричал, что я лгала.

— Нет, не «может и так»!

В этот раз я была настолько расстроена, что даже топнула ногой. Это был ужасный день. Я познакомилась с бывшей подружкой Кобаля, испытала мигрень, наткнулась на оргию, чуть похотливо не растерзала демона, а потом еще из моих пальцев посыпались искры, словно из сломанного робота. В общем, в списке плохих этот день был в первой пятерке, вымотав меня.

— Ты меня совсем не понимаешь! Даже я себя не понимаю! Шесть недель назад я была немного странным человеком, заботилась о братьях и ловила рыбу. А теперь, после того как меня лишили дома, я понятия не имею, кто я, на что способна, что чувствую и буду ли еще жива через год, ведь вы все решили затащить меня в ад, но никто так и не сказал, вернусь ли я обратно! Не говоря уже о твоем заявлении, что мой предок сам Люцифер. Ты утверждаешь, что в моем генотипе есть что-то злое, но я должна не обращать на это внимание, ведь, по твоим словам, нет такого понятия, как добро и зло. Тем не менее Люцифер когда-то был ангелом, а сейчас он монстр. Но я все равно не должна сомневаться, что могу каким-то образом стать такой же порочной и сломленной! Я больше не знаю, что или кто я, но склоняюсь к демонической стороне с метанием огня, хотя даже если демонов нельзя считать злом, то это путает меня еще сильнее!