Я хотел бы, чтобы ты играла Эллен, но пойму, если откажешься.

Тейт, желаю тебе только самого лучшего.

С любовью,

Сэм

Кому: Тейт Батлер <[email protected]>

От: С.Б. Хилл <[email protected]>

Тема: RE: «Молочай»

Дата: четверг, 14 марта

Привет, Тейт,

Работа над фильмом продолжается, собралась съемочная группа, уже известны все актеры и место съемок. Насколько я знаю, ты все еще участвуешь. Но, когда сегодня увидел новость в «Variety», я запаниковал, не зная, видела ли ты мое первое письмо. Не знаю, поздно ли для тебя отказаться. Как и не в курсе, что прописано у тебя в контракте. Но мне не по себе от мысли, что ты не узнаешь о фильме и предыстории до прибытия на съемки.

Мне нужно рассказать тебе немного о Лютере и Роберте. Я прожил с ними хорошую жизнь. Точнее самую лучшую. Свободная и безграничная любовь. Мудрость и верность обществу. Любой, кто пересекался с ними, был рад, знакомству – и мне повезло больше всех, ведь именно они меня воспитывали.

Я думаю об этом порой и задаюсь вопросом, сделало ли мое решение твою жизнь лучше или хуже? Я не знаю. Вина терзает меня каждый день, на каждом шагу. Это не должно тебя тревожить, но у нас обоих в жизни есть моменты, неожиданные для нас, когда кто-то принимает важное решение, которое повлияет на наше будущее. Я думал об этом очень часто. Я поступил очень нагло.

Для меня важно, чтобы ты знала — я сделал так не преднамеренно. Мои чувства к тебе – они все еще есть, если честно – были искренними. Я позвонил из-за паники.

Тот звонок дал мне еще десять лет с Лютером. Я изучал вопрос со всех сторон, но ни на что не променял бы те годы.

Когда мы увидимся на съемках, уверен, поначалу будет непросто. Если я буду вести себя странно, прости. Я постараюсь уважать твои желания, какими бы они ни были. Я был бы очень благодарен, если хотя бы от твоего менеджера узнал, что ты видела это письмо.

С любовью,

Сэм

Кому: Тейт Батлер <[email protected]>

От: С.Б. Хилл <[email protected]>

Тема: RE: «Молочай»

Дата: среда, 24 июля

Дорогая Тейт,

До съемок два месяца, а я так и не слышал ответа от твоего менеджера или представителя (Марко?). Я все еще не знаю, видела ли ты те письма. Мне сказать Гвен? Связаться с Марко? Я не хочу лезть в твое личное пространство. Я не хочу портить твою репутацию. Ты имеешь право управлять тем, что знает публика, но я не в курсе, что мне делать.

Я раздавлен из-за всего. Хочу скорее тебя увидеть, но боюсь, что для тебя это будет ужасно.

Я хочу сорвать с себя кожу от подобных мыслей.

Было бы проще, если бы я мог обо всем забыть. Но не могу. А ты, похоже, уже забыла, и я рад, Тейт. Правда.

Я все еще тебя люблю (настоящую, а не версию из телевизора или журналов. Я люблю девушку, которая хотела управлять своей жизнью – какая ирония – и держать за горло весь мир). Ты – причина, по которой мне кажется, что моя жизнь еще не началась. Словно я жду, пока ты меня отпустишь.

Я не могу дождаться встречи, и мне просто нужно знать, что ты это читаешь.

Я так долго любил тебя, и мне нужно, чтобы ты это знала.

Сэм

Кому: Тейт Батлер <[email protected]>

От: С.Б.Хилл <[email protected]>

Тема: RE: «Молочай»

Дата: четверг, 25 июля

Дорогая Тейт,

Прости за прошлое письмо. Я допоздна просидел с друзьями и напился. Такое не повторится. Обещаю, на съемках я буду профессионалом.

Как и всегда, только твой

Сэм Брэндис.

Только подняв голову, я ощутила, как слезы полились по лицу. Марко с телефоном в руке расхаживал в стороне. Мама стояла на заднем крыльце, обняв бабушку за плечи. Они пристально на меня смотрели.

— Два? – сказал Марко, и я переключилась на него. – Подойдет. Бизнес-класс или лучше.

— Два чего? – шепнула я, когда он посмотрел на меня.

— Спасибо, — Марко опустил телефон и, проигнорировав меня, посмотрел на дом. – Эмма, — позвал он. – Можешь собрать вещи для…

— Все чистое и сложенное, — перебила мама со смехом. Она развернулась к двери. – Уберу все в сумку.

— Марко? – растерянно позвала я.

Он изучал меня теплым взглядом.

— Тебе не обязательно что-то говорить, Тейт. Все написано на твоем лице, — он улыбнулся. – Не переживай. Я заказал тебе билет.

* * *

В конце длинной дороги появился знак «Посторонним вход воспрещен», и такси остановилось у белой деревянной калитки.

— На прошлой неделе тут торчали репортеры, — поделился водитель, ожидая, пока я расплачусь картой. – Вся дорога была перекрыта. Я не мог здесь проехать.

Я посмотрела за ограду. Деревья скрывали дом и почти все имущество.

— Можете подождать тут на случай, если его нет дома?

Он покачал головой.

— Идти десять минут. Я могу дать вам номер, чтобы вызвать машину, иначе мне придется слишком долго ждать.

Видимо потому что в Эдене было полно желающих проехаться на такси? Я напряженно улыбнулась и подписала чек.

— Все равно спасибо.

Водитель вопросительно посмотрел на меня в зеркало заднего вида.

— Почему вам просто не позвонить?

— Нет номера, — соврала я. Сэму пришлось сменить телефон после всего случившегося, но у студии он был. И у Марко. Просто это нужно было сделать лично. Я не была писателем, как Сэм. Я не могла облечь то, что хотела сказать, в письмо или сообщение. Но я знала, как любить его лично. Мне не нужно было знать историю Роберты и Лютера, чтобы понимать, что такая любовь существует. Но если бы не Эллен, я бы этого не поняла.

Я выбралась из машины и забрала сумку.

— Спасибо.

Водитель помахал в ответ и уехал, а я осталась смотреть на длинную тропу, обрамленную белой оградой по бокам. Я шагнула вперед, сумка давила на плечо, дорога была влажной под ногами.

Жутковато даже. Хоть «Молочай» по сценарию был в Айове, съемочная площадка выглядела, как ферма Лютера и Роберты. Красиво, но не так, как на настоящей ферме. Я смотрела на луг и словно была в доме кривых зеркал. Все было на местах, но казалось больше, меньше, ярче, старше. Яблоневый сад на ферме Руби был слишком большим, здесь же примерно в двадцать деревьев. Копия амбара слишком маленькая и потертая временем, на самом деле строение было огромным и выкрашенным в красный цвет.

За моей спиной тянулись холмы на всю длину горизонта, траву пощипывал домашний скот.

С каждым шагом желудок сжимался все сильнее. А если Сэма здесь нет? А если он не будет мне рад? А если…? Я не придумала, что ему сказать, как превратить чувства внутри меня в слова. Но я хотела управлять этой историей. Папа или Сэм не должны на нее влиять. Даже Марко. Я хотела рассказать миру правду, но было ужасно даже это представлять: раскрыть свои чувства для всего мира. Такое было уже не раз, когда мне лучше жить чьей-то жизнью, а не своей. Но я шла по этой длинной дороге, как и Лютер много лет назад.

Дорога изгибалась, и показался красивый двухэтажный дом, гордо возвышавшийся вдали. Широкое крыльцо обвивало желтое здание, и я даже ожидала встретить Эллен Мейер, которая чинила стиральную машину на заднем дворе.

Сердце колотилось в груди, я приближалась к дому, под ногами хрустел гравий. Ноябрьский вечер был холодным – наверное, четыре градуса – и солнце почти скрылось за деревьями, раскрашивая небо васильково-синим. Я едва могла различить два черных кресла-качалки повернутых к саду. Роберта и Лютер сидели там вместе, просто раскачиваясь и подшучивая друг над другом?

Когда я подошла, маленькая собака выбежала на крыльцо. Она сначала предупреждающе гавкнула, а потом уже радостно, видимо, не считая меня угрозой. Я бросила сумку и, опустившись на колени, протянула руку, чтобы узнать, подойдет ли она ближе.