Вжик.

Голубой луч лазера пронесся мимо меня, рассекая мою щеку, едва её касаясь. Я не морщусь от боли, мне уже плевать. У меня болит всё! Начиная от ног, которые вероятно повреждены, так как экзокостюм подвёл меня при высадке на эту мерзкую планету. Проклятые техники не удосужились качественно проверить гидравлику. Эти чумазые придурки ненавидят нас, головорезов, или живое мясо, как они  нас за  спиной называют. Это чувство взаимно, называется "иди и поцелуй меня в мой обгорелый зад". Кроме одного техника, конечно, кроме одной единственной… Так вот, я едва чувствую свои ноги, благо костюм все-таки помогает мне двигаться, мне прострелили правое плечо эти голожопые повстанцы, по мне прокатился их боевой дрон, чуть не содрав с меня скальп, при этом я все ещё ощущаю его металлическую тяжесть, когда пытаюсь вздохнуть полной грудью. В общем, как вы уже поняли, я уже давно мечтаю закончить на этой мерзкой планете, перестреляв всех негодяев-повстанцев, и этак так на недельку погрузиться в липкий живительный раствор, что бы залечить все мои физические раны. И да, что бы меня вообще никто не трогал, даже не дышал рядом со мной. А мои моральные травмы, увы, уже невозможно излечить, но моему сладкому Галчонку удаётся своими объятиями и поцелуями заглушить нескончаемый гул моих воспоминаний.

Сегодня обычный день, тот самый день, где я и куча мужиков с бластерами в очередной раз подавляют восстание на забытой Господом планете. Как обычно, с чёрных небес льётся дождь. Не знаю, как так получается, но почему-то практически на всех планетах, где наш спецотряд высаживается для разрешения конфликта всегда идёт дождь. Как будто-то нам итак мало того, что наши руки по локоть в крови, нужно еще больше влаги и пакости в этот самый день. Я как всегда, можно сказать по привычке, уже совершенно не думая, продвигаюсь вперёд, уничтожая противника, при этом стараясь и сам не заработать фатальную рану. И вроде бы, все как всегда, я с левого фланга, Мордер за мной, а командир с группой до зубов вооружённых военных отвлекают бестолковых повстанцев на себя, с безумным огнём в глазах принимая огонь на себя. Я бы не переживал, я бы вообще отключил своё сознание от происходящего вокруг, действуя лишь на рефлексах, если бы не знание того, что наши техники где-то в кораблях прикрытия над нами. Руководство решило именно сегодня испытать новых боевых ботов, и за ними пока нужно тщательно присматривать техникам. Мне наплевать на всех техников и их новые игрушек. Но там, среди них есть одна замечательная девушка Гала, просто ангельской красоты женщина. Белокурые волосы и синие, как море, глаза. Она стала моим светом в череде одинаковых дней, полных ужаса. Она стала моим спасением, любовью всей моей жизни. Она моя девушка!

Девушка.

У меня за двадцать девять лет никогда не было девушки. Не то что бы у меня вообще не было девушек. Они у меня были. В постели. Очень много девушек разной расы в разных мирах. Но в сердце у меня не было ни одной. До тех пор, пока к Мордеру не приставили нового техника. Я не мог на неё налюбоваться. Черт, да я даже говорить с ней не мог не заикаясь. Она смотрела на меня своими тёплыми синими глазами и улыбалась, пока я, сгорая от стыда, боялся с ней объясниться. Поэтому она взяла дело в свои руки. Вернее, моё лицо. Я для неё брился чуть ли не по два раза в день, чтобы не выглядеть неопрятным мужланом рядом с таким совершенством. Гала взяла мои гладкие щеки в свои нежные маленькие ладошки и жадно поцеловала меня. Не то что бы, я растерялся. Просто офигел от её поступка, ошарашенно глядя на её ангельское личико. Она засмеялась и сказала, что давно меня приметила. И мечтала вот так меня поцеловать. Потом уже я её поцеловал, дико и ненасытно. С тех пор она стала для меня моим Галчонком и богиней моего сердца. Единственной, перед которой я готов ползать на коленях и целовать её следы. Так что, да, я уже мечтаю оказаться не на кровавой бойне в заднице мира, а в объятьях живительного геля с Галчонком, голыми и счастливыми.  Мне не нравилось, что она сейчас не на базе, а где-то в чёрных небесах. Хоть и ПВО  у  повстанцев нет, что бы сбить наши корабли прикрытия, я волновался за неё.

Вжик.

Яркий луч несся прямо в моё вечно хмурое лицо. Тяжёлая рука резко потянула меня в сторону, и вместе с Мордером мы завалились в лужу воды и крови.

– Что, черт возьми, с тобой сегодня, Ангел? – рявкнул на меня Мордер, жёстко скидывая с себя в вязкую субстанцию.

Я смачно шлепнулся на спину, а моим замученным ребрам это не понравилось. Я зашипел, бормоча себе под нос проклятия.

– Ты очень рассеянный сегодня. – Напарник протянул мне руку, что бы помочь подняться. Я её принял, все ещё бубня ругательства. – Чё говоришь?

– Говорю, давай уже свалим отсюда на хрен!

А сам в это время представлял, как мы нежимся с Галочкой нагишом.

– Отличная идея! – хохотнул Мордер, вскидывая бластер на прицел. – Я уберу тех троих, а ты очисти вход. А то этих новеньких ботов мы до смерти не дождёмся.

Мужик засмеялся оглушительным басом над только ему ведомой шуткой и выстрелил первый раз. Все ещё грезя о белой коже своей девушки, я лихо поскакал к входу в здание, не смущаясь того, что перед дверью засели пять повстанцев и как минимум один бот. Пф! Что мне эти какие-то вооруженные людишки, когда душа поем и пляшет от любви! Они заметили меня и открыли огонь на поражение. Я не особо уворачивался. Мне так и так придётся латать себя в мед.боксе, мне не жалко и еще одной дыры  в моем теле. Вот только бы не в голову и не в сердце. Луч обжог мне бедро. Больно. Очень больно. Я стиснул зубы покрепче. Первым делом я выстрелил в бота, а не в того чувака, что меня подстрелил. Наверно, парень обрадовался, что я дурачок, раз бью не его. Но тут бот заискрился и отчаянно закрутился вокруг своей оси, при этом его лазер бесконтрольно косил голубым лучом всех без разбору. А нет, не дурачок, подумают они. А я вам разве не говорил, что моя девушка техник? Я теперь знаю все слабые места автоботов! Я прыгнул за груду ящиков, спокойно ожидая, когда безумный вопль закончиться. Моя рука даже дернулась к пачке сигарет в набедренном кармане. Но я во время остановил себя, вспоминая, как моя Птичка просила меня завязать с этой пагубной привычкой. И чего только не сделаешь ради любви! Спустя некоторое время, я выглянул из укрытия и вторым выстрелом добил несчастный бот. Я подошёл к двери, сморщившись от запаха горелой плоти. Никогда не привыкну к этому ужасному запаху. Где-то снизу послышался мученический всхлип. Я повернулся. Тот паренёк, что подстрелил меня, ещё дышал, хотя его глаза уже затянула смертельная поволока. Он был ещё ребёнком. От силы ему лет шестнадцать. Я напрягся. Он не стал пытаться поднять свое оружие, он просто смотрел прямо на меня.

– Мы боремся за правду.

Он проговорил эти слова, захлебываясь собственной болью, но с неоспоримой верой в глазах. Мне не жаль его. Мне жаль себя, за то, что я это делаю. Я поднял бластер и выстрелил. Глаза парня навеки остались открытыми.

– О, ты как всегда меток и быстр, Ангел! – Мордер, запыхавшийся, но, как всегда весел и полон энергии, возник за моим плечом. – Меня задержал наш бот, прикинь, он вышел из строя и начал палить по своим! Долбанутая техника! Но ты тут и без меня управился! Как всегда красота! И всегда-то они у тебя  откидываются уже с первого выстрела! – хохотнул напарник, похлопав меня по плечу.

Я отвернулся от паренька.

– Да, всегда с первого.

– Мы же никогда ни кого не добиваем! Потому нас все и боятся! Умирать медленно больно!

Смеялся басом Мордем, входя в здание. Я на мгновение прикрыл глаза.

– Да, никогда, – подтвердил я.

В здание мы убрали ещё девять повстанцев. Обойдя все помещения, мы уже собирались уходить, когда один из бойцов закашлялся. Я обернулся на шум. Ещё один паренёк с ранением в грудь повис на кресле. Он пытался выпрямиться, но глубокая рана мешала ему пошевелить рукой.