Вот сука.

Интересно, как давно это у них? Может он трахает ее с того дня, как я привез ее в Заречный? Вполне возможно.

«Я не сделал ей внушение, чтобы не навредить ее психике». Ну да, ну да.

Внушение он сделал, только для себя.

Бедная моя Аня.

И что я могу с этим сделать?

Антон ведь не упустит момент, чтобы сделать мне внушение и заставить все забыть.

Вот если бы я тоже был вампиром…

Я уже думал над этим, но хотел подождать до двадцати пяти лет.

Антон оставил маме своей крови, чтобы, если понадобится, она воспользовалась ей, как лекарством. Мама и думает, что это лекарство, потому что Антон так ей сказал.

Кстати, а почему мне не оставил?

Поеду к маме, чтобы взять кровь.

Мне пришлось прятать правую руку, чтобы у нее не возникло лишних вопросов. Мама, правда, все равно заметила, что со мной что-то не так. Я сказал, что просто волнуюсь перед свиданием. Да, я немного поторопился, но ведь так все и будет. Мама обрадовалась, принесла нашу с Аней школьную фотографию. Я взял ее с собой. Кровь тоже забрал.

Я заехал к себе, взял из сейфа пистолет.

Дома я этого делать не буду. Я не знаю, сколько времени на это потребуется. Да и соседи могут услышать выстрел. И кровь потом вытирать. Конечно, если «потом» наступит.

Недалеко от нашего дома, где Антон трахает Аню, есть заброшенный поселок. Если не будет людей, сделаю это там.

Я оставил машину за забором и вошел внутрь через дыру в заборе. Пока никого не встретил. Здесь все так поросло травой, что возникает впечатление, что людей здесь не было очень давно. Вот и отлично. Я прохожу вглубь поселка. Некоторые дома разрушены. Я вошел в наиболее уцелевший. В нем даже есть подвал! Самое то, чтобы заглушить звук выстрела. Но там так темно! Электричество, понятное дело, обрезано. Нет уж, спасибо. Лучше я рискну и останусь наверху.

Чтобы не испортить вещи, мне нужно раздеться. Блин, почему я не подумал об этом раньше? Мог бы просто взять, во что переодеться. Ладно, просто сниму футболку.

Я полез в карман, больно зацепился ободранными костяшками, достал пузырек с кровью и наше с Аней фото.

Ради этой девочки я готов умереть. Наверное, я еще безумнее Паши.

Я снял футболку, сел на пол у окна, откинувшись спиной в стену. Я откупорил пузырек, выпил. Фу, какая гадость! Нужно было взять воды, чтобы запить.

Ну что, Валера, настало твое время.

Я снял пистолет с предохранителя, взял его двумя руками и направил себе в грудь. Руки дрожат и от холодного металла, упершегося в грудь, по телу бегут мурашки.

А если не сработает? Если кровь лежала слишком долго? Я взглянул на руку. Раны исчезли. Значит работает. Я нажал на курок. Оглушительный звук взрыва и огонь в груди. Темнота.

Влад.

Я открыл глаза. У меня получилось? Или я просто отключился с испугу?

Чувствую, что мои джинсы промокли, встаю. Блин, я сидел в луже крови.

На улице уже темнеет. Джинсы в крови, грудь и спина тоже. И какой смысл теперь в чистой футболке?

Хоть в помещении и темно, я все прекрасно вижу. И слышу мельчайшие звуки, но, к счастью, могу их блокировать, иначе можно было бы сойти с ума. И я голоден.

Еще одно упущение – я не купил таблетки.

Я вышел из дома. Кровь с пола вытирать не буду. Все равно здесь никого не бывает.

Я пробрался к речке, сквозь густую растительность, смыл кровь, надел футболку.

Кто-то ловит рыбу на противоположном берегу. Я поборол желание отправиться туда и поужинать. Вместо этого вернулся к машине и поехал домой.

Я позвонил Паше, попросил его приехать ко мне и купить таблеток. Название скинул ему сообщением.

Я открыл ему дверь. Он уставился на меня, а я забрал у него пакет. Съел сразу десять таблеток.

Паша молча наблюдает. Антон собирался снять ему внушение. Интересно, он это сделал?

- Влад, ты тоже вампир?

Да, сделал. Ну и хорошо.

- Да. Уже несколько часов.

- Видел свои глаза?

- А что с ними? – я подхожу к зеркалу. Как будто у меня цветные линзы стоят. Мои глаза были голубыми, теперь они ярко-синие. Мне нравится.

- Как ты это сделал?

Я рассказал Паше, как все было. И про Аню с Антоном.

- Что собираешься делать?

- Сниму с Ани внушение.

- А если его нет?

- В каком смысле?

- Ну если Антон не делал ей внушение. Что, если она с ним по собственному желанию?

- Эй, ты вообще на чьей стороне?

- На твоей. Ты, кстати, сделаешь меня вампиром?

Ну конечно, нужно было это предвидеть. Паше нельзя становиться вампиром.

- Только не сейчас.

- Блин, вам что, жалко, что ли?

- Ты Антона тоже просил?

- Да. Он ответил примерно то же, что и ты. Вы с ним очень похожи.

- Ни хрена.

Антон.

Я сижу на кровати, облокотившись на подушку. Аня у меня на груди. Я обнимаю ее, а она прижимается ко мне. Мы смотрим «Ведьмака». Я читал книгу, Аня – нет, поэтому стараюсь воздерживаться от комментариев.

Аня смеется над какой-то шуткой. Я смотрел на родинки на ее ключице, поэтому прослушал.

- Мне кажется, что я до сих пор в коме. – говорю я.

- В смысле? – Аня приподнимается и смотрит мне в глаза.

- То, что происходит – игра моего мозга. На самом деле я лежу в больнице. Ни каких вампиров не существует, и ты не со мной. Если я очнусь, ты будешь замужем за Владом или за своим бывшим…

- Нет. Только не в этой вселенной. – Аня перекидывает через меня ногу и садится сверху. Она в одном белье. Она целует меня, и я ложу ладони на ее попу.

- Ты хочешь меня укусить? – спрашивает она, перекинув волосы на одну сторону.

- Да, но я же говорил, что не буду этого делать. У меня есть таблетки. Тебе нечего бояться. – говорю я.

- Я не боюсь. Я хочу этого. – она улыбается и слегка двигает бедрами. Мне снятся вещие сны.

- Я не хочу, чтобы тебе было больно.

- А ты, как врачи, скажу, что больно не будет. Просто комарик укусит. – она нежно гладит мою кожу своими тонкими пальчиками. Разве я могу ей отказать? Я уже чувствую, как мои клыки удлиняются. Беру ее за талию, ложу на кровать.

- Ты уверенна? – ну вот. Она увидела клыки. Ее глаза расширились.

- Да.

Она тянет руки к моим плечам, приглашая в объятья. Я поддаюсь. Мой слух обостряется, я слышу биение ее сердца.

Она смотрит на меня такими доверчивыми глазами.

- Аня, тебе не будет больно, когда я укушу тебя.

Она заправляет волосы на одну сторону и закрывает глаза.

Я наклоняюсь к ее шее, она обвивает меня руками. Мои клыки прорезают кожу и вену под ней. Кровь слабыми толчками вытекает из раны. Я прижимаюсь губами, не проронив ни капли.

У человека слишком узкий спектр чувств и слишком маленький запас подходящих слов, чтобы можно было описать, что я чувствую, когда пью ее кровь. Как я теперь смогу пить таблетки? Даже кровь брата не идет ни в какое сравнение. В ее крови я чувствую вкус желания, любви, жизни.

Аня кладет руку мне на затылок. Наверное, уже пора остановиться. Я слизываю кровь с ее кожи, быстро прокусываю себе запястье и прикладываю ей к губам. Снова провожу языком по шее. Кровь уже не течет. Аня отпускает мою руку. Я целую ее прежде, чем она успевает облизать губы.

Я точно вижу вещие сны. Ее кровь на моих губах, и моя на ее смешивается. Сейчас я готов поверить в миф о половинках. Она – для меня, а я – для нее. Этот смешанный вкус наших жизней – лучшее тому подтверждение.

Когда я отдаляюсь от ее губ, мои клыки уже почти спрятались.

Аня трогает свою шею. Раны на ней нет и даже крови не осталось.

- Вот видишь, все хорошо, а ты боялся. Тебе понравилось? – спрашивает она.

- Это почти так же приятно, как трахать тебя. – улыбаюсь я.

Она смеется. Я целую ее в щеку, спускаюсь ниже, стягиваю с нее голубые прозрачные полоски, которые называют трусами, развожу ее ноги в стороны и целую там, пока она не кончает, сжимая меня ногами и выгибаясь.