Влад.

Прошло уже два года, как Аня уехала учиться в Ровер. Мне давно пора перестать о ней думать, перестать следить за ее жизнью в соцсетях. Но каждый день, когда я беру в руки телефон, мои пальцы автоматически открывают ее страницу. Это похоже на зависимость. Это и есть зависимость.

Мы вместе учились в школе, сидели за одной партой и были друзьями. Я любил ее всегда, сколько себя помню. Наверняка она об этом догадывалась. Я – типичный представитель обитателя френдзоны. Но я все равно считаю те годы – самыми счастливыми в моей жизни. Аня поступает в институт в Ровере и уезжает из нашего города. Это надолго выбило меня из колеи, ведь я собирался остаться в Заречном. Последовать ее примеру меня отговорил мой старший брат Антон. Он сказал, что Аня не осталась бы ради меня в Заречном, значит и мне не стоит ехать ради нее в Ровер.

На выпускном я напился и поцеловал ее. Анна очень удивилась, и я просто ушел. Потом прикинулся, что ничего не помню. Чуда, как в фильмах, не произошло. И вот, спустя два года, я сижу в баре со своим поехавшим другом Пашей и смотрю на ее страницу через экран телефона.

Несколько минут назад Аня выложила новую фотографию. Я натренированным движением пальцев сделал скрин и приступил к детальному рассмотрению снимка. Анна сидит за столиком в кафе, в компании своей подруги Вероники, с мужем подруги и еще с каким-то парнем. Какой-то парень обнимает ее за плечи, и все улыбаются.

Мне не стоит нервничать. Это когда-то должно было произойти. Она и так слишком долго была одна.

Я перешел на страницу этого парня. Аня услужливо отметила его на фотографии. Парня зовут Лев Марков. Последняя опубликованная фотография – он с Аней на набережной. Подписано: «С любимой».

- Что, блин, за имя такое – Лев? – вслух говорю я.

- Ты про кого? – спрашивает Паша, отрываясь от экрана собственного телефона.

- На вот, сам посмотри! – я протягиваю ему телефон.

Паша несколько секунд смотрит на фото, наверное, думает, как лучше ответить. Он знает, что, когда дело касается Ани, со мной лучше не спорить.

- Мудак какой-то. – говорит он. Вот и молодец. Хотя знаю, что скорее всего он так не думает. Скорее всего ему просто насрать. Также, как и мне насрать на его странные увлечения. Может поэтому мы и дружим.

- Ладно, черт с ней. Погнали в клуб. – говорю я.

Влад.

Прошел еще один год. Аня все еще встречается со своим Львом. Хорошо, хоть они не съехались. Я знаю это по фотографиям Анны. На них видно, что она живет все в той же квартире, с той же соседкой Лерой. Раньше, когда Аня еще не перестала отвечать на мои сообщения, она про нее рассказывала. Про соседку. Лера – однокурсница Ани.

Сегодня я у матери в гостях. Мама – верующий человек и соблюдает все церковные праздники. Сегодня какой-то из них. Я не в курсе, какой именно, так как я атеист.

Мой старший брат тоже здесь. Он ковыряет вилкой в своей тарелке, сидя слева от меня. Мама рассказывает ему что-то про нового риелтора. Мне не интересно. Она еще несколько раз перескажет все новости.

Я опять утыкаюсь в экран телефона. Аня опубликовала новую историю.

Теперь я захожу к ней с фейковой страницы. Выключив звук сбоку телефона, нажимаю на кружочек истории. На экране появляется рука Ани с кольцом на безымянном пальце. Дальше воспроизводится следующая история – Аня с огромным букетом красных роз (придурок, она не любит красный цвет), поверх надпись: «Я сказала: «Да»».

- Вот дерьмо. – тихо говорю я, не сумев сдержаться. Хорошо, что мама не услышала.

Антон повернулся ко мне и вопросительно поднял брови.

- Потом – шепчу я.

Мне нужно уехать. Я не могу спокойно общаться с мамой и делать вид, что у меня все хорошо.

- Мам, меня друзья ждут. Я поеду. На днях еще загляну. – говорю я слишком беспечным тоном.

- Хорошо, только много не пей. – как обычно предостерегает мать.

- Когда это я напивался? – наигранно возмущаюсь я.

Я собирался звонить Паше, но вспомнил, что он улетел в Румынию. Самое бесполезное путешествие, по моему мнению.

- Антон, поедешь со мной? Проконтролируешь, чтобы мама не волновалась. – я подмигиваю, чтобы он понял, что мне нужно с ним поговорить.

- Хорошо, только поедем на моей. – отвечает Антон.

У него черная Мазда 3. У меня белый Цивик. Наша семья имеет несколько квартир в Ровере и здание ресторана. Все это мы сдаем в аренду. В Заречном еще три дома. В одном живу я, в другом – Антон, в третьем – мама. Еще есть летний домик у реки, недалеко от того места, где раньше жила Аня. Мама и брат не хотят переезжать из маленького Заречного в густонаселенный Ровер. Я тоже не хочу, хотя, наверное, следовало бы.

В машине я рассказал Антону, что никакие друзья меня не ждут и мне нужно, чтобы он поехал со мной, потому что одинока мне скучно.

- Паша полетел к своим вампирам в Румынию. У него на них пунктик. Вампиромания. А мне срочно нужно отвлечься. – объясняю я.

- От чего отвлечься? – спрашивает брат, не отводя глаз от дороги.

Я протягиваю ему телефон со скрином истории Анны.

- Аня выходит замуж! – восклицаю я.

- Ты до сих пор за ней следишь? У тебя у самого мания. Аннамания. – Антон смеется.

- Сам знаю. – мне не смешно. Я снова открываю ее страницу. Новая история – Лев целует Аню. Сверху наложен фильтр «сердечки». Фу, бля. Я автоматически делаю скриншот. Кадр застывает в момент, когда у мудака на носу появилось сердечко, а у Ани – на шее.

- Это жених Ани. – я сую в руку Антону телефон.

Он берет его, левой удерживая руль. Антон опускает глаза на экран телефона.

- Ты хочешь, чтобы я сказал, что с тобой она смотрелась бы лучше? – Антон поднимает глаза на дорогу.

- Нет. Просто он – мудак.

Антон снова опускает взгляд на экран. Я смотрю на дорогу и вижу прямо у нас на пути темный силуэт. Он стремительно приближается.

- Антон! Там человек! – кричу я.

Антон роняет мой телефон, вжимает педаль тормоза в пол. Шины визжат, срабатывает система от заносов. Мы не успеваем остановиться. Антон выкручивает руль в сторону, отчего машина становится неуправляемой. Нас выносит на обочину. Я вижу, что мы прямо сейчас врежемся в автобусную остановку. Все обрывается темнотой.

Влад.

Я сижу в больничной палате. Моя голова перебинтована, на подбородке пластырь, скрывающий зашитую рану. Еще у меня сломан нос, от чего под обоими глазами темнеют синяки.

Эта палата не моя. Мне госпитализация не потребовалась. Здесь я посетитель. На приподнятой у изголовья кушетке, лежит мой брат. Из его руки идут тонкая трубочка капельницы, из горла – трубка побольше, шея зафиксирована мягким толстым ошейником, голова перевязана, нос сломан, как и у меня. Антон укрыт покрывалом, которое скрывает датчики и перевязанные ноги.

Мой брат в коме. Кома в результате черепно-мозговой травмы.

Мама тоже в палате. Врачи накачали ее успокоительными, поэтому она не плачет. Я тоже принял одну таблетку. Все равно мы останемся здесь на ночь, значит за руль сегодня садиться не нужно.

Влад.

Уже неделю Антон не приходит в сознание. Это долго. Это очень долго. Даже если он выживет, его мозг уже не восстановится. Я никому не сказал, что это я виноват в аварии. От этого еще тяжелее. Интересно, как отреагировала бы мама. Сейчас она дома, а я в палате брата. Наверное, мне следовало бы разговаривать с Антоном, как это делает она. Но мне кажется это таким странным.

Я достаю свой телефон. Удивительно, но побывав в аварии, он остался в рабочем состоянии, не считая небольшой трещины в верхнем углу экрана. Как только я открываю инстаграм, на экране появляется входящий вызов от Паши. Он два дня, как вернулся домой из Румынии. И два дня, как настойчиво предлагает мне встретиться. Сегодня я согласился, чтобы он приехал в больницу. Я скинул ему номер палаты и этаж.

- Как же хреново ты выглядишь! – начал он, едва переступив порог.