Я на ходу поздоровался с ними для галочки, чтобы меня совсем не посчитали за невежу, но в ответ не услышал ничего, а увидел лишь неприветливые взгляды. Вообще, приезжих в Новотроицке не очень любили. Особенно пожилые люди, считали нас наёмниками комбината, отнимающих работу у коренного населения, то есть у их детей. Это была настоящая проблема для города и, особенно для градообразующего комбината, потому как половина населения города работала у них. Здесь плохо живут люди, можно сказать выживают. Родись я в таком городе, сам, наверное, давно бы спился, если бы не нашел в себе силы уехать из этого завуалированного лагеря, где нет понятия культуры и быта, а все проблемы решаются по немыслимым законам, придуманные лишь с одной целью – не давать людям говорить!
Выезжая со стоянки, я заметил, что одна машина застряла. У неё практически не было шансов выехать, ведь за ночь намело много снега, а по сугробу, который обнимал машину, было видно, что он не выезжал все выходные дни. Хотя мне надо было спешить, но я решил помочь. По этому человеку было видно, что он практически отчаялся выехать. Это был полноватый мужчина лет пятидесяти. Ничего в нём особенно запоминающего не было, кроме татуировки на кисти руки в виде рассвета солнца и надписи Дальний Восток. Я таких людей встречаю очень много. Это люди, которые отдали своей семье и родине всю свою жизнь. По выходным они ездят с друзьями на рыбалку, идут в баню или на охоту пострелять уток. В общем, когда я вижу таких людей, я неволей проникаюсь доверием и какой-то глубокой белой завистью к таким людям. Видя, что я к нему иду, он улыбнулся и сказал: – Послушай приятель, если тебя не затруднит, помоги вытащить это корыто отсюда и рассмеялся. – – Конечно, без проблем – сказал я и направился в его сторону.
Застрявшим автомобилем была советская девятка, ещё с низкой панелью, которые сняли с конвейера, наверное, лет двадцать пять назад. Взяв лопату, я начал разгребать съезд, но машина отказывалась ехать, шлифовала лёд под колёсами, дёргалась, но упорно стояла на месте. Конечно, если бы нас было хотя бы трое, мы без проблем бы вытащили машину, но никого не было, вернее, были, но, считать их за людей в этот раз я не захотел. Это были охранники со стоянки, которые смотрели на нас из тёплой сторожевой будки и умничали между собой, как бы они поступили в данной ситуации. Эти мерзавцы тыкали в нас своими пальцами, громко матерясь и осуждая наши действия. По их опухшим от пьянства лицам можно было догадаться, что только за бутылку водки эти типы готовы были помочь вытолкать машину. После двадцати минут мучений нам всё-таки удалось вызволить машину из зимнего плена. Помню, как он вышел и начал предлагать мне деньги, но, я конечно же, и ответил, что завтра могу застрять я, а денег не будет и что мне делать? А так сяду, рядом с вашей машиной и буду ждать, пока вы не придёте и не поможете. Он только улыбнулся и поблагодарил. Пожав руки, мы побрели к своим машинам.
С некоторой радостью в душе и непонятной грустью я шёл к машине. Меня одолевали мысли, которые внезапно приходили ко мне и начинали терзать моё уязвимое сознание до тех пор, пока я не открывал глаза, и, не начинал видеть это простое течение своей жизни. После этого, я словно превращался в серый ком, способный лишь катиться по ней, поглощая время и мысли.
Глава 5
После того, как я сел в машину и посмотрел на пропущенные вызовы, стало ясно, что мне придётся нелегко. Было три пропущенных звонка от директора. Поймав себя на мысли, что сделал доброе дело, я мысленно послал директора ко всем чертям и даже не перезвонил. Приехав в офис, я понял, что всё не так было страшно, как мне представлялось. Все суетились, бегали с бумагами и как я понял, не очень-то радовались происходящему, а дело оказалось вот в чём. Наша компания подписала ещё один многомиллионный контракт по реконструкции комбината, так что дальнейшее будущее вырисовывалось яснее некуда, а шеф просто хотел собрать весь коллектив с утра и сообщить всем эту приятную новость. Но приятной она была только для директора, так как он уже предвкушал, как набьёт свой сейф деньгами, отправится на курорт, куда-нибудь в Хорватию, продаст свой годовалый Ауди и купит новый Мерседес. Теперь мы точно знали, что будем работать допоздна и скорее всего, придётся выходить и в выходные дни. Все стояли, переглядываясь друг на друга, а если на них смотрел шеф, то приходилось натягивать улыбку. Коллектив в офисе у нас был небольшой, около двенадцати человек, и в основном это были женщины. К моему сожалению, молодых среди них не было, а основную часть составляли уже замужние женщины лет сорока пяти. Я не очень любил сидеть в офисе, потому как в рабочее время здесь процветали сплетни и бесконечные чаепития, в общем, это была обстановка, в которой я не мог долго находиться.
После того как прошла официальная часть, я решил улизнуть от хищных глаз директора и незаметно пробрался в коридор. Взяв в зубы сигарету, под предлогом покурить я пошёл к лестнице, но к моему сожалению, мне навстречу попалась главный бухгалтер. Эта женщина была заядлой курильщицей и любительницей поболтать. Увидев меня с сигаретой, она тут же улыбнулась и заговорила:
– Артур, здравствуйте. Почему вы так редко к нам заходите? Мы по Вам очень скучаем! – сказала она и начала поправлять причёску.
– Да Вы знаете, Елена Николаевна, в последнее время много работы на комбинате, так что уж извините, пойдёмте лучше покурим – сказал я, заранее зная, что она не откажется.
Сказал я это, только по тому, что место для курения было рядом с моей припаркованной машиной. Теперь мне оставалось заболтать эту женщину, чтобы она сказала директору, если конечно он спросит, куда я подевался. Через минуту план был готов. В то время как она мне рассказывала, про какую-то отчётность, я скинул сообщение, своему другу Ринату, с которым вместе работали на монтажном участке. Ринат, пожалуй, был одним из немногих людей, с кем мне нравилось общаться. И как-то мы с ним быстро находили понимание практически во всём. И здесь он меня должен был выручить. Перед тем как сменить тему к примеру, с налоговой отчётности на своего зятя, Елена делала глубокую затяжку сигаретой. Ей это особенно нравилось. И выглядела она в этот момент как старая проститутка из борделя, в те времена, когда курить было ужасно модно. У неё при этом щурились глаза, и лицо буквально расплывалось в сигаретном дыму. Ей уже было лет так под пятьдесят, но какая-то искра до сих пор блестела в её глазах. Такая жизнерадостная курящая тётка. Своих дочерей она уже давно выдала замуж и теперь просто работала, просто жила, просто ждала повода, для того чтобы занять свой язык.
Наконец-то позвонил Ринат.
– Извините, я вас перебью, тут у меня срочный звонок – сказал я.
– Конечно – ответила Елена Николаевна. Всё сработало, подумал я.
Взяв телефон, я специально изобразил такую мимику на лице, что будто речь идёт о будущем всей нашей компании. Я даже видел, как она поменялась в лице. Всё во мне смеялось и просто каталось со смеху, в эти минуты я был просто неудержим в своём стремлении к актёрскому мастерству.
Сказав по телефону несколько слов вроде: «Хорошо, я вас понял», «конечно буду» и попрощавшись с ней, я сел в машину и почувствовал облегчение и грусть оттого, как глупо проходят дни, и я подумал, что пустота, стирающая время, никогда не остановиться, а мы, так и будем бежать за поездом, думая, что опоздали, но это будет всего лишь иллюзия жизни.
Глава 6
