Прошло почти пол года с той поры, когда Виктор, в ужаснейшем состояние и облике заявился в участок с чистосердечным признанием. Это время он провёл с пользой и усердно работал над собой. Прошёл курс лечения у настоящего психиатра и порядочно так его изумлял. Всё, что Виктор рассказывал, напоминало навязчивый бред шизофреника, но при этом все тесты мужчина проходил без малейших изъянов. За ним, с его согласия и настоятельной просьбы, продолжали наблюдение, - приглашали пару раз в месяц для беседы с психиатрами. Его случай заинтересовал ни одного, и даже не двух врачевателей душ. И Виктор всегда с живейшей добротой и без обиняков рассказывал всё, что помнил.

  За это время он успел не только обзавестись обычной, скучной, но стабильной работой, но и окрепшим здоровьем. Виктор с неукротимым рвением заботился о своём здоровье, ведь в памяти были ещё свежи воспоминания о том страшном истощении, которое у него было во время болезни.

  Виктор занимался регулярной утренней пробежкой. Предпочитал здоровую пищу и попросту изумлял врачей, которые не думали, что он долго протянет со своим чуть ли не выжженным нутром. У него был совершенно чистый разум, а органы восстановились без единого следа и последствий. За ним наблюдали как за самым настоящим чудом в человеческом обличии.

  Мужчина полюбил загородные, пешие прогулки по выходным. Это ему помогало прочистить мысли, избавится от усталости вызванной рутиной. И как же был прекрасен, чист зимний, звенящий воздух!

  В то воскресение он шагал уже привычной, нахоженной тропой. Дыхание вырывалось клубами пара. На небе были редкие, перистые облака, а синева так чиста и ярка! Солнце заставляло Виктора жмуриться, но он улыбался, наслаждаясь поздней, декабрьской стужей. Под ногами приятно хрустел снег, и не было каких-либо переживаний или беспокойств.

  "Наверное, пожалуй можно и о девушке задуматься. - с улыбкой думал мужчина. - А после заведём собаку. Дом, работа, девушка и собака... пожалуй, о большем и мечтать нельзя... по крайней мере, пока!"

  Он едва не рассмеялся, представив, как приходит домой, а его встречает девушка и, как собака приносит тапки.

  "Но всё равно кое-чего не хватает!" - подумал он и добавил в этот вымышленный образ детский крик.

  Он, не закрывая глаза, увидел лёгкий испуг на лице вымышленной девушки.

  - Я ведь только что его уложила! - прочитал он по её губам.

  "Да, пожалуй, теперь в самый раз!" - с тихим хохотком, подумал Виктор.

  Он долго блуждал средь покрытых снегом полей. И несколько раз оглядывался, глядел на крыши далёких сельских домов, от которых поднимался светлый дымок.

  Мужчина блуждал там, где в период навязчивого бреда он видел свалку. Теперь эти воспоминания вызывали только улыбку. Такую мягкую улыбку, за которой сложно заметить притаившуюся печаль. Виктор не тосковал о том, что было, нет! Но его ужасно раздражало сознание, что он когда-то, на самом деле, был ужасно болен. Это не давало ему покоя и сейчас, но для других он старательно делал вид, что всё в порядке и хорошо.

  Увидев вдалеке покрытую снегом, широкую речку, Виктор побежал к ней. Он хотел избавиться от этих воспоминаний, вызывающих лишь угрюмость и печаль. И бег, как ни что другое, помогал в этом, успокаивал и избавлял от лишних мыслей. Важно только дыхание и поддержание ритма.

  На лёд он вышел осторожно. Берег, с которого он заходил на лёд был пологим. Но другой... другой был невероятно крутой, с торчавшими из земли крупными камнями. Там, на другом берегу, росли любимые дубы Виктора. Узловатые, крепкие, с раскинувшимися ветвями. Ему нравилось сидеть рядом с этими дубами и глядеть на гладь полей, которые тянулись до самой границы горизонта.

  На льду Виктор приметил небольшие следы. Точно собачьи, но в двое меньше, а меж этих мелких следов тянулась не большая и не глубокая борозда. Ему потребовались считанные мгновения, чтобы догадаться, что его приятель, с которым он уже не один раз виделся в этих местах, блуждает в поисках еды. Конечно, лис не считал его, человека, приятелем, - но оба они друг друга уже встречали не единожды. И мужчине хотелось верить, что однажды дикий зверь перестанет его боятся и убегать, едва только заметив.

  Виктор прошёл вслед за следами. Начал взбираться на другой берег по природному серпантину. Поднимался осторожно, не спеша. И поднялся почти на самый верх, но... лисьи следы вели в одну сторону, а дубы были в другой. И Виктор, посмотрев вначале в одну сторону, а после в другую, предпочёл общество дубов. Они его каким-то образом успокаивали. Рядом с ними легко было избавиться от скверных воспоминаний, - пусть и временное, но избавление.

  Так и получилось, что он сел меж нескольких деревьев, прямо на снег, и глядел вдаль, на эти обширные, покрытые снегом поля. Холод приятно бодрил. Ветер тихо пел свою успокаивающую песню, солнышко пригревало, и жизнь виделась приятным и счастливым чудом. Теперь прошлое перестало иметь над человеком какую-либо власть. Теперь он просто наслаждался тем, что был живым.

  Прошлое вернулось и не спросило ни его разрешения, ни желания. В одно мгновение чудо рухнуло. Виктор вновь оказался в той небольшой, бетонной комнатушке, в которую больше не верил. Это было так, словно кошмарный сон стал действительностью.

  В центре комнаты стоял человек, которого Виктор хорошо помнил. Этот облик так крепко врезался в уме мужчины, что он вспомнил разом все встречи с этим человеком. Одна была косвенной, - он видел один из множества живых снов, видел и чувствовал всё, как чувствовал тот человек. В другой раз Виктор видел его уже со стороны, в не менее живом сне, оказавшись в мире вечной ночи. И сейчас этот аристократ, на половину обратившийся в монстра, стоял в паре шагов от Виктора и спокойно смотрел ему в глаза.