Поток жалоб я пропустила мимо ушей и рассуждала вслух:

– Как ни крути, а яхта – хороший след. Если она арендованная, то у нас будет как минимум имя. Или описание внешности: яхта – не тачка, взять без участия людей не получится. Кто-то отдал эту яхту и видел будущего капитана. Через него можно будет выйти на стрелка, если это разные люди, конечно.

– Сериалов что ли насмотрелась? – ахнула Мария. – Рассуждаешь ну точь в точь как в детективе каком-нибудь иностранном.

– Веста же у нас образованная, а значит, шибко умная, – подсказал Николас с улыбкой. Мое образование в семье расценивалось как что-то забавное и совершенно не нужное, что справедливо, раз в итоге я стала инструктором по дайвингу.

На подколки я тоже реагировать не стала, вместо этого спросила:

– А вы группу мою вчерашнюю проверили? Что там интересного на убитую есть?

– Да ничего особенного. Девчонки как девчонки, все, что они говорили, в итоге подтвердилось. Студентки, не привлекались. Убитая Хилова Светлана, хорошая девушка. Отец у нее из наших, полицейских… и вот как теперь не найти виноватого? Будем стараться, свой же… и девчонку жалко, и отца ее.

– Отец девчонки – полицейский? – уцепилась я за услышанное. – Может, это дело каких-нибудь бывших уголовников? Мало ли кого он успел посадить…

– Йота рассказывала, что преступность в России процветает, – закивала Мария. Определенно, ей надо меньше времени проводить с моей матушкой, этак скоро и от туристов шарахаться начнет.

– Женщины! – закатил глаза Николас. – Фантазерки вы, конечно. Какие еще уголовники из России в охоте за полицейской дочкой? К чему такие сложности, когда можно в родном городе девчонку выследить? Схватил возле института и исчез.

Сложно, тут с Николасом не поспоришь. Но зато в другой стране, как говорится, концы в воду. Возле института и свидетели быстро найдутся, и виновник потом запросто отыщется. Цепочку из дочери и потенциального обидчика любой полицейский соорудит. Но вот если ее взяли, да застрелили в недоступной Греции… все оборачивается по-другому. Хотя тоже не без сложностей, да хотя бы надо оружие как-то раздобыть. Я вот живу в Греции, и то не в курсе, как это можно сделать.

Но мне все равно очень хотелось выстроить эту цепочку. Пусть это будет мстительный уголовник из России в охоте за полицейской дочкой, это лучше, чем… лучше, чем непонятный злодей, который мог совершить ошибку и выбрать неправильную блондинку с двумя косичками. Потому что на борту катера вчера была еще одна такая. Я. И это не позволяло мне отступить и спустить все на тормозах. Надо разобраться.

– А стреляли в девушку из чего?

– Из ружья, – ответил Николас, Мария пораженно прижала руку к груди и прошептала «бедная девочка».

– Может, есть смысл поискать ружье?

– Обшарить все дно морское? Так ты у нас дайвер, взяла оборудование – и вперед, хоть весь день ныряй и ищи. Вот где бы польза от тебя была! И фирменное упрямство бы пригодилось…

– Я над этим подумаю, – серьезно ответила я.

Мы допили кофе, и только тогда Николас вспомнил о моей просьбе разузнать что-нибудь о блондине Павле. Точнее, поделиться официальной информацией.

– Все, что есть, – развел руками Ник, протянув мне исписанный от руки листок. – Что так смотришь? У нас ксерокс сломался, для тебя расстарался.

– Спасибо, – серьезно ответила я.

И приступила к чтению.

Итак, Щербинский Павел Павлович, будем знакомы. В этом году парню стукнет тридцать, если верить паспортным данным. А еще Павел Павлович родился в российском городе, в котором когда-то жила и росла я сама. Нехилое совпадение. Не зря мне этот Щербинский показался подозрительным, ой не зря… каков шанс такого совпадения? Не очень большой.

В России я не показывалась уже почти десять лет. Павел не мог знать меня, но мог приехать сюда по мою душу. Может, стоит спросить у него об этом напрямую?

– Ну что, парень оказался не таким уж и непутевым? – подмигнул Николас.

– Как раз наоборот, – вздохнула я, пряча исписанный от руки листок в карман шорт. – На самом деле, у меня к тебе еще одна просьба: этот Павел остановился в оливковой роще у приятеля Янниса. Узнай, что сможешь.

– А за окном-то уже темно как! – всплеснула руками Мария. – Вот и день пролетел, а… давайте уже домой собираться.

Пока Николас собирался и прощался с коллегами (процесс небыстрый), я вышла на улицу и позвонила брату Эроса, тому самому, что держал прокат в соседнем городке. Оказалось, о моем звонке парня уже предупредили, он узнал имя и рассыпался в комплиментах:

– Конечно-конечно, красивой девушке я всегда готов пойти навстречу!

В общем, вылитый братец.

Оказалось, яхта «Посейдон» у него на самом деле имелась, и пользовалась бешеным успехом за счет названия. И вчера яхта была в прокате, но кто ее брал – загадка. В залог оставляли деньги, крупную сумму, с такими деньгами и документы можно не спрашивать. Брали яхту молодые люди, вроде бы трое мужчин, но наверняка неизвестно. Разгар сезона, лица так и мелькают, всех не упомнишь… и бардак такой в порядке вещей.

– Права у них хотя бы спросили? – не выдержала я.

– Да я у всех спрашиваю, были значит…

С описанием арендаторов тоже вышли трудности: во-первых, непонятно, кто яхту отдавал, но вроде бы русские были, вон какой залог оставили. Богатые, значит! Выглядели обычно. Как русские.

Хорошо, что разговаривали мы по телефону, парня так и хотелось как следует треснуть, чтобы в себя пришел. И начал хотя бы ксерокопии документов делать, прежде чем яхты отдавать.

Николас и Мария наконец вышли на улицу, мы тепло попрощались и разошлись в разные стороны – супруги собирались прогуляться, их дом всего в двадцати минутах ходьбы от участка, а я же вернулась к машине.

– Ты долго, я уже устал ждать, – услышала я из темноты, и честно говоря, порядком струхнула. Но вовремя вспомнила, что нахожусь возле полицейского участка и успокоилась: если понадобится, заору так, что все прибегут, даже Николас с Марией вернутся.

Из темноты вынырнул Колдун.

– Поджидать кого-то в темном переулке – не лучшая идея. Если у тебя нет нехороших намерений, разумеется. А ведь я могла и закричать… сюда бы весь участок сбежался, тебя и пристрелить ненароком могли, после вчерашних-то волнений. И тебе бы повезло, как герою греческих трагедий.

– Спокойнее, Амазонка, – он поднял перед собой руки, обороняясь. – Я поговорить с тобой хотел, вот и дожидался у машины. Вчера ты так хитро ускользнула…

– И сегодня ты не придумал ничего лучше, как выследить мою тачку. Я же высадила тебя с другой стороны, ты что, за мной бежал? – нахмурилась я.

– Нет, освободился после допроса и обошел здание, предполагая, что где-нибудь есть парковка для своих. Так и оказалось.

– Похвальная сообразительность. Теперь можешь рассказывать, какого черта тебе от меня понадобилось.

– Грубая ты, – делано обиделся Павел.

– Точно. Прощай, – я собралась сесть в машину, но он преградил мне путь:

– Если честно, ты мне очень понравилась. Сразу.

– А ты мне не очень. Сразу.

– Моей симпатии это не меняет. Поэтому я хочу тебе помочь… защитить. Позволь мне побыть рядом некоторое время, не шарахайся и не прячься. Это все. Или еще лучше: соберись и скатайся на соседний остров, или в Европу куда-нибудь.

– Сейчас разгар сезона, – медленно, почти по слогам, объяснила я.

– Хочешь, вместе слетаем? В Париж, например.

– Нет.

– Но…

– Я не играю в эти игры, Павел. Или говори прямо, или больше никогда ко мне не подходи, мне не нравятся вруны и интриганы.

Он рассмеялся и покачал головой:

– Понял. Тогда скажу прямо: девчонка, которую застрелили… думаешь, она кому-нибудь нужна? Ради нее развели бы такой балаган, да еще в чужой стране? Да ни за что. Единственная причина, по которой ее могли убить – это сходство с тобой.

Возразить я не успела, Павел продолжил: