Молодёжь смотрела на меня, как кролик на удава. И правильно – могу и слопать. Шутка!

– Живо в машину!

Я отметил про себя, как оба быстро и без толкотни разместились. Значит, кое в чём Академия их натренировала.

– Шеф, поехали? – пробубнил динамик голосом второго пилота.

Вот за что я люблю полёты, так это за то, что в космобусе шеф – я.

– Давай!

Дверь впечаталась в обшивку. Машина удовлетворённо заурчала и легко, как бабочка, вспорхнула.

Я обернулся к напарникам и подмигнул:

– Ну что, мои юные друзья, добро пожаловать во взрослую жизнь!

*****

Таких, как я, нанимают, чтоб выполнить грязную работу – найти преступника. Так выгодней. Только земляне привыкли думать, что вокруг постоянно кого-то грабят, насилуют, убивают, или по меньшей мере кто-то замысливает против них недоброе. В мире немало планет, где так редки подобные происшествия, что собственных детективов нет.

Я расследовал убийства, ограбления, кражи, которые были нетипичны для тех или иных планет. И ещё мне выпадала порой небольшая подработка – меня звали, когда в деле были замешаны люди, коих во множестве развелось во всех уголках Вселенной. Логика вполне объяснима – человек человека лучше знает, и чужим в эти запутанные дела лучше не соваться.

*****

Напарники, вопреки дурному предчувствию, оказались не так уж плохи – заторможенный, но послушный всезнайка и улыбчивая симпатичная девушка.

Парня я окрестил Клод. Не подумайте, что он француз, просто он отрекомендовался такой длинной фамилией, что «клод» это единственные подряд буквы, которые я запомнил.

Девушку звали Вэя.

Клод был одним из тех зануд, которые уверены, что хорошее впечатление можно произвести, втискивая в разговор заученные фразы из учебников и всячески демонстрируя, что ты владеешь любым вопросом. Часа через два после знакомства он мне смертельно наскучил. Чтоб обезвредить Клода до самого отбоя, я всучил ему испорченный навигатор и отправил к якобы исправному прибору составлять график погрешностей. Парень обалдел просто от такого важного задания и с первозданным рвением бросился выполнять поручение.

От Вэи я, напротив, был в восторге – она оказалась внимательным слушателем и лишь иногда кивком головы обозначала те моменты, которые были ей знакомы. Я понял – с девушкой мы сработаемся.

Ночью я проснулся от нестерпимой головной боли. У меня так бывает, если я накануне ничего не ем. Со вздохом подумал, как не хочется отрывать голову от подушки и тащиться в столовую за водой. Тут-то я и вспомнил про напарников. Я помедлил, обдумывая, какую степень нахальства позволить себе в обращении с новичками, и решил не смягчать – пусть привыкают к «тяготам» полёта. Вэю для начала решил пощадить. Дотянуться до кнопки селектора, не поднимаясь с постели, задача не из лёгких, но лень крушит любые преграды:

– Клод!

В ответ в селекторе зашуршало и засипело, раздался скрип койки, откашлялись.

– Ян?

– Он самый. Набери в столовой воды и дуй ко мне в каюту.

– Угу!

Клод продемонстрировал чудеса расторопности и уже через минуту протягивал пакет с водой и капсулу с лекарством.

– Спасибо! Свободен! Пока свободен! – счёл нелишним добавить.

Когда дверь за Клодом закрылась, я мысленно поблагодарил Зорда за этот довесок в лице стажёров. Погонять кого-то можно, оказывается, не только за пивом. Интересно, как отреагировал бы шеф, знай он, что теперь в этом мире хоть кто-то ему благодарен?

Утром за завтраком парень был нестандартно молчалив и постоянно что-то рисовал в блокноте, лишь изредка отправляя в рот кусочек пищи. Он пытался нашарить еду, не глядя в тарелку, чем вызывал безудержное веселье обоих пилотов и лёгкую улыбку Вэи. Наконец, Клод заметил, что над ним смеются, насупился, отодвинул тарелку и уткнулся в своё занятие, не решаясь встать из-за стола без моей команды.

Чтоб отвлечь внимание от Клода, Вэя решила завязать со мной светский разговор:

– Ян, а какие у нас планы на сегодня?

– У вас с Клодом не знаю, а я должен вникнуть в дело, которое мне всучили только вчера.

– Вы же поручите нам что-нибудь…, – Вэя осеклась, покосилась на Клода и осторожно добавила – что-нибудь несложное. Мне хочется быть полезной.

Я с грустью подумал, что с удовольствием передоверил бы ей приготовление пищи, вместо тупой машины, виртуозно портящей самые отборные продукты. Хотя вряд ли Вэя способна даже поджарить яичницу – этому в Академии уж точно не научат.

– Хорошо, я подумаю, чем вас занять. Кстати, Клод, как дела с погрешностями?

Стажёр взглянул на меня каким-то безумным взглядом и ничего не ответил. Я решил его пощадить.

– Бросай это дело, Клод – второй прибор тоже неисправен.

Клод поразмыслил, задумчиво откусил кусок от полусырого баклажана, с хрустом растрескав подгоревшую корочку, пожевал и сделал вывод:

– Хорошо, что Вы это сразу заметили, а то бы я до конца дней мучился.

Хорошо это или плохо, но парень так и не понял, что график был моей шуткой. Зато чуткая Вэя покраснела от едва сдерживаемого смеха, и до конца ужина мы с ней обменивались многозначительными взглядами.

После завтрака я уединился в каюте, чтоб ознакомиться с материалами дела. Кун послушно транслировал раздел за разделом, и я постепенно погружался в очередную историю.

На планете Сулун в результате бурной фантазии учёных, успешно воплощённой в жизнь, отпала необходимость заниматься сельским хозяйством. Угодья решили отдать под расползающиеся заводы, в связи с чем затеяли большой переезд – всех деревенских жителей уговорами и посулами переманили в городскую часть континента.

Животных, принадлежащих крестьянам, по сходной цене выкупил Государственный фонд и отправил их в неизвестном направлении.

Один из будущих горожан оказался человеком доброй души – будучи не в силах бросить свою живность на произвол судьбы, привёз дипара, гожу, твика и пекту с собой в город.

Названия этих животных далёкому от Сулуна жителю, разумеется, ни о чём не скажут, но землянин меня поймёт, если представит, что человек по имени Роберт прихватил с собой из деревни корову, козу, свинью, и утку, и поселил всё это хозяйство в городской квартире. В силу того, что человеком он был немолодым, а этаж двадцатым, да и «сходни» не предназначены для шествия даже такого маленького стада, Роберт принял решение выгуливать любимую скотину в общем коридоре.

Роберт пытался бороться с шумом, производимым животными, и с грязью, но, даже проявив чудеса изобретательности, он не смог победить запах, а попросту – вонь.